Александр РОДНЯНСКИЙ: «Не существует зрителя «вообще»

Фестиваль «Кинотавр» как зеркало российского кинематографа

И снова здравствуйте! Никогда не думала, что я, человек, отравленный телевидением, могу скучать по встрече не с телезрителем, а с читателем. Извините меня за некорректное, может быть, признание. Но это действительно произошло. Вынужденная пауза в нашем с вами общении случилась из- за моего отсутствия в Киеве — традиционной командировки на Открытый российский кинофестиваль «Кинотавр». В нынешнем году он был 18-м. Привезла я оттуда две новости. Одну — плохую. Вторую — хорошую. По древней традиции начну, понятное дело, с плохой. После просмотра конкурсной программы фестиваля, которая, по сути, в концентрированном виде отражает тенденции современного российского кино, катарсиса, как говорит одна моя коллега, не произошло. Похоже, подобные эмоции испытали и члены жюри фестиваля под председательством мэтра режиссуры Вадима Абдрашитова. Во всяком случае, работы известных мастеров (К. Муратовой — «Два в одном», В. Тодоровского — «Тиски», А. Балабанова — «Груз 200») не были отмечены официальными наградами «Кинотавра». Правда, гильдия кинокритиков и киноведов России разделила все-таки свой спецприз между безусловным лидером фестиваля — светлой картиной дебютанта в полнометражном игровом кино Алексея Попогребского «Простые вещи» — и болезненным до патологии депрессивным фильмом «Груз 200» уже упомянутого Алексея Балабанова. И пессимисты, и оптимисты остались довольны. Всем сестрам — по серьгам.

А лента «Простые вещи» была удостоена еще четырех призов. Диплом жюри фестиваля получил замечательный актер Леонид Броневой. Приза за лучшую мужскую роль удостоен Сергей Пускепалис. Сам дебютант Попогребский был назван лучшим режиссером фестиваля. Венчал список профессиональных наград гран-при «Кинотавра».

К другим конкурсным фильмам фестиваля мы, естественно, будем возвращаться еще не раз. Сегодня же скажу о них коротко. На суд зрителей и коллег представил свою первую режиссерскую работу «Обрыв» классик кинодраматургии Александр Миндадзе. Мы знаем его, в первую очередь, как автора сценариев практически всех фильмов мастера социально-психологического кино Вадима Абдрашитова («Охота на лис», «Остановился поезд», «Плюмбум, или Опасная игра», «Слуга», «Армавир», «Пьеса для пассажира», «Время танцора», «Магнитные бури»).

Режиссер Анна Меликян очаровала всех присутствующих своей легкой и динамичной картиной «Русалка». А актриса Мария Шалаева, сыгравшая главную роль в фильме, названа лучшей на фестивале. Недовольных решением жюри не было.

Открывала 18-й Открытый российский кинофестиваль «Кинотавр» внеконкурсная картина Андрея Кончаловского «Глянец» с актрисой Юлией Высоцкой в главной роли. Что сказать? Глянец. Гламур. История Золушки, нашедшей не только хрустальный башмачок, но и Принца. Зрительский успех фильму, полагаю, обеспечен.

Специальным событием кинофестиваля стала картина режиссера Александра Сокурова «Александра». Лично меня все работы этого непостижимо талантливого человека завораживают, даже если в целом не понимаю или не принимаю их. История пожилой женщины Александры (неожиданная роль знаменитой певицы Галины Вишневской), приехавшей в Чечню навестить своего внука, офицера российской армии, не просто тронула своей неподдельной искренностью и глубиной, но и еще раз подтвердила для меня аксиому, что Александр Сокуров — режиссер редкого дара. Не пропустите картину на экранах.

Закрывался фестиваль фильмом режиссера Андрея Звягинцева «Изгнание». Напомню: исполнитель главной роли Константин Лавроненко недавно стал обладателем «Золотой пальмовой ветви» в Каннах за лучшую мужскую роль. Драматическая притча вне определенного времени, страны, национальностей — чрезвычайно интересна. Но не однозначна, на мой взгляд. Несколько выспренна из-за чересчур запутанных сценарных изысков. Не высказываю своих замечаний, ибо раскрою интригу. Смотрите и спорьте. Это — кино!

Написав последние строки, заметила, что хорошая новость-то, оказывается, не одна! Уже приятно.

Самое же замечательное, что 18-й Открытый российский кинофестиваль «Кинотавр» не просто состоялся, он живет отлаженной жизнью и набирает солидность и вес. Три года назад свое любимое и выстраданное детище оставил его бывший генеральный продюсер Марк Григорьевич Рудинштейн. Новыми владельцами «Кинотавра» стали люди, хорошо известные в кинотелевизионном постсоветском пространстве. Председатель попечительского совета фестиваля — Александр Роднянский, генеральный продюсер — Игорь Толстунов. Старожилы «Кинотавра» восприняли их приход настороженно: новая метла по-новому метет. Было тревожно и любопытно: изменится ли политика кинофестиваля, его атмосфера? Первые два года нововведений почти не было. Разве что отменили международный киноконкурс, проходивший параллельно с российским. Большее внимание стали уделять кинорынку. В нынешнем году новое лицо кинофорума обрело уже конкретные черты. Он стал более деловым. Кроме конкурсных просмотров, кино на площади, где сочинская публика может бесплатно посмотреть все бестселлеры последних лет, на «Кинотавре» проводились круглые столы, посвященные серьезным проблемам кинорекламы и кинодраматургии. Большое внимание организаторы уделили мероприятию с загадочным названием «питчинг». Не щеголяйте познаниями английского: в вольном переводе «питчинг» — «поймай идею, если сможешь». Здесь презентовались новые проекты для того, чтобы привлечь к их производству деловых партнеров и инвесторов. Последние, кажется, «идеи ловили». Во всяком случае, заинтересованных вопросов было множество.

Немало новаций почувствовали на себе участники кинофестиваля и представители масс-медиа. Из 2800 человек, зарегистрированных на «Кинотавре», лишь 277 были приглашены за счет фестиваля. У всех остальных бесплатной была лишь аккредитация. Цена ей, однако, также немалая — 6000 рублей. Я, как и многие мои коллеги (всего нас было 324 человека), попала во вторую категорию. Впервые за многие годы. Тоже опыт. И еще. В нынешнем году любой фанат кино мог осуществить заветную мечту. Заблаговременно оплатить аккредитацию, питание и проживание в гостинице «Жемчужина» и наслаждаться фильмами, общением со звездами или, в крайнем случае, лицезрением их в кинозале и на пляже. Желающих оказалось немало: 400 человек. Эксперимент, говорят организаторы, будет изучаться. Еще непонятно, стоит ли игра свеч. Вкратце о «колючих» фестивальных новостях все. А в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо...

Однако я еще не закончила рассказ о фестивале. В заключительный день, накануне закрытия 18-го Открытого российского кинофестиваля «Кинотавр», поутру мы проснулись... И потянулись к морю и солнцу. Хотелось «ухватить» последние южные часы, появиться на работе довольными и отдохнувшими. Попрощаться с друзьями и коллегами, может быть, до следующего года. Там-то я и встретила старого приятеля, в прошлом известного кинорежиссера, ныне еще более известного продюсера, с которым еще в советские времена любила часами разговаривать. О многом. И больше всего — о кино. Он знал о важнейшем из искусств все и имел на любую проблему свое, отличное от других, мнение. Затем суетная жизнь развела нас по городам и весям, и хотя видимся мы довольно часто, побеседовать по душам не случалось. А здесь — нечаянная радость. У него — утренний променад, у меня — иронией судьбы завалявшийся в пляжной сумке диктофон. Поговорили.

Не сочтите за панибратство: обращаемся мы друг к другу на «ты». Хотя собеседник мой — председатель холдинга «СТС Медиа», председатель попечительского совета фестиваля «Кинотавр» Александр Ефимович Роднянский.

— Леша, любой проект, к которому последние годы ты имеешь отношение — телеканалы «1+1», СТС, «Домашний», — креативен и финансово успешен. Кинофильмы, где выступаешь как продюсер, приносят огромные деньги. Не буду говорить о вкусовых приоритетах...

— Они очень разные.

— Тем более. Как человек аналитически и трезво мыслящий, можешь ли дать самому себе характеристику: почему именно у тебя все получается?

— Во-первых, далеко не все удачно складывается. Кроме того, в своих действиях исхожу не из аналитических соображений. Конечно, учитываю обстоятельства существования тех или иных проектов. Например, психологическое состояние определенной аудитории — не сегодня, а завтра. Или личность автора, с кем в данный момент соучаствуем в создании проекта. (Я воспринимаю роль продюсера обязательно как соавтора.) Очень важно понимание конкретных целей того или иного начинания. Так, я имел отношение к производству фильма Александра Сокурова «Солнце», делал «9 роту» с Федором Бондарчуком, «Жару» с Резо Гигинейшвили. Между ними цивилизации. Или — «Восток — Запад», «Водитель для Веры», «Питер FM». Понятно, что это совершенно разные проекты. Всегда давал себе отчет в том, что существует целевая аудитория, для которой каждый из них предназначен. Делал их определенным образом: позиционировал, «брендировал», продвигал для того, чтобы именно эта аудитория (не вообще зрители!) заметила, услышала и захотела посмотреть именно этот проект. Главное, воспринимаю данные вещи не как бизнес, который, несомненно, очень важен. Но не более и не менее, чем система координат. Живая и правильная, где знаешь, что должен сделать, чтобы добиться успеха. А я все-таки человек, знающий кино изнутри. От многих других, пришедших в кино и на телевидение из других сфер, меня отличает то, что процессы, происходящие там, вижу в деталях.

— Названия «Детали» и «Кино в деталях» ты придумал?

— Ну да! Я способен кардинально влиять на любой творческий замысел на стадии сценария, глубоко понимая, что мне нужно, и с этой позиции общаясь с авторами. На стадии производства телепрограммы. Съемочного процесса фильма или сериала. На стадии монтажа и выведения проектов к зрителю. Это и есть моя профессия. Иными словами, в первую очередь занимаюсь упомянутыми проектами не как финансовой инвестицией. Моя главная задача принимать ключевые, судьбоносные решения, неприменно учитывая творческий аспект. К слову, тот же телеканал «1+1». Его бренд, атрибуты в Украине, базовые, фундаментальные характеристики сделали телеканал, который живет даже в условиях, когда программирование не соответствует бренду. Но сам бренд все равно живет. Это была очень важная для меня история. Практически всем на телеканале «1+1» занимался лично. Участвовал во всех крупных проектах, что стали неотъемлемой частью канала (от сериала «День рождения Буржуя» до программы «5 на 5» или журналистских ток-шоу). Для меня всегда было важно самому принять решение. Детально обсуждал любые мелочи, представлял, как это должно выглядеть и на какую зрительскую аудиторию данная программа обязана произвести впечатление. Равно как известные сегодня телевизионные лица. Они были результатом моих решений, составляли (и составляют) коллективный портрет всех тех телеканалов, к которым имею отношение («1+1», СТС, «Домашний»).

Подобная ситуация произошла и с компанией «СТС Медиа». Нежиданным для меня образом она стала бизнес-лидером регионов. Сегодня это самая крупная компания в рыночной капитализации в Восточной Европе, стоящая больше четырех миллиардов долларов. А когда я пришел туда, ее цена была 60 миллионов долларов.

Что касается кино. Я четко понимаю: не существует зрителя «вообще». Существуют мои амбиции: считаю, что для выживания киноиндустрии необходим очень сильный мэйнстрим. Только он обеспечит существование многоступенчатой, многоуровневой, разнообразной киноиндустрии в России, которая будет производить и самые радикальные артхаузные проекты. Поэтому я и занимаюсь мэйнстримом. Тем более, думается, неоднократно доказывал, что могу предугадать предпочтения аудитории, ее ожидания и вкусы. Иначе мы не совершали бы такие мощные прорывы на «1+1», на СТС и «Домашнем». Вдвое, втрое, а то и вчетверо превышающие те базовые показатели, с которых начинали. Иными словами, аудитория реагировала на наши проекты всегда.

Я не знаю рецепта успеха, но уверен: в первую очередь, необходимо активное творческое соучастие. То, что я называю «творческой экспертизой». Ответственность за принятие принципиально важных решений, связанных с творчеством. С другой стороны, обязательно существование жесткой деловой системы координат. Прежде всего, бизнеса. Такое точное сочетание и позволило ряду наших проектов оказаться успешными и выстроить архитектуру, где сочетаются также маргинальные сегменты — от документальных экспериментов до творческих печатных изданий.

— Вернемся к «Кинотавру». Отражают ли фильмы, представленные на нем, тенденции российского кино?

— Если брать программу фестиваля в объеме (конкурсные фильмы плюс кино на площади), то лицо современного российского кинематографа сегодня состоит из радикального, творчески депрессивного артхауза (лично мне он в массе случаев неинтересен, поклонником подобного творчества никогда не был) и мэйнстрима. Эти картины зачастую вялые и по-настоящему неудачные, пытающиеся прорваться к массовому зрителю. Добиваются они желаемого, правда, далеко не всегда. Это нормальный процесс. В России производится 200 фильмов. Фестиваль для того и предназначен, чтобы давать возможность всем, кто входит в профессиональное сообщество и в состоянии анализировать, обсудить увиденное и понять, на каком этапе мы находимся в настоящий момент. Фестиваль — зеркало. В этом смысле я всегда считал, что кинематограф маргинален по отношению к бурно развивающейся телеиндустрии. Сегодня производятся тысячи часов телесериалов, огромное количество телевизионных картин, много художественных фильмов, немыслимое число культурных проектов, давным-давно вошедших в коопродукцию с голливудскими компаниями. У меня, например, подписан договор целого пакета из десяти фильмов с «СОНИ ПИКЧЕРС». Режиссер Тимур Бекмамбетов делает пять фильмов с компанией «ЮНИВЕРСАЛ». Подписал контракт с Анжелиной Джоли и Морганом Фриманом. (Недавно я уже смотрел отснятые материалы и трейлер.) Это и есть лицо российской киноиндустрии. В настоящее время мы также снимаем фильм «Необитаемый остров» (режиссер — Федор Бондарчук). Бюджет картины — тридцать миллионов долларов. Композитор Ханс Циммер, автор музыки к фильму «Пираты Карибского моря». Подобных примеров много. Сегодня можно констатировать: российская киноиндустрия — живая, бурно развивающаяся и не имеющая ограничений. В ней задействован огромный коллектив талантливых молодых и ярких людей. Существует и маргинальная киноиндустрия, тяжело пробивающаяся к своему зрителю. Очень хочу преодолеть отсутствие прямых коммуникаций. Для того и существует кинофестиваль. Он дает возможность увидеть себя со стороны, понять место кинематографа как киноиндустрии. Как я уже сказал, в России она стремительно развивается. В настоящее время занимает пятое или шестое место в Европе, десятое в мире. Закрепить эти достижения удалось, в частности, фильмами, произведенными на телевизионных каналах. Имею в виду «Ночной и Дневной дозоры», «Турецкий гамбит», «9 роту», «Жару», «Питер FM».

Возвращаясь к «Кинотавру», скажу, что в данном контексте меня больше заботит состояние умов, нежели качество отдельных фильмов, представленных в программе кинофорума. Невзирая на упреки, появились яркие авторы, есть очень сильные художественные решения.

— Можно узнать, какой лично у тебя фильм-фаворит?

— Не столько фаворит, но очень важная для меня картина — «Простые вещи» (интервью записывалось до официальной церемонии закрытия). Это сильная и здоровая работа, исследующая узнаваемые характеры живущих рядом с нами людей. Врачей, учителей, инженеров, бизнесменов (но не олигархов!). Обитающих не во дворцах, но и не в коммуналках. Наших соседей, а не маньяков или бандитов, вовлеченных в криминальные разборки. Если бы аналогичных фильмов о будничной жизни, где переплетается драматическое, веселое и трагическое, любовь и смерть, отношения с женами, любовницами, детьми, родителями, картин, пытающихся осознать прелесть жизни и неизбежность смерти, было больше, я бы считал наш кинематограф здоровым и гарантированным на будущее. В подобных фильмах — сила французского кино. Но нужны авторы и режиссеры, умеющие писать такие сценарии и снимать подобные картины. Не обязательно, чтобы они были великими. Достаточно иметь имена, равнозначные Патрису Леконту или Анри Адьяру.

— Готова подписаться под каждым словом.

— По большому счету, это выдающийся кинематограф, всегда актуальный, эмоциональный, трогательный. Собственно, именно за такими чувствами зрители и идут в кинотеатры. Они хотят пережить чужой эмоциональный опыт. Забыть рутину и проблемы собственной жизни. И мы как авторы обязаны подарить им такую возможность. В этом наша функция. Наша профессия — рассказывать увлекательные, глубокие, эмоциональные истории. Не заявлять зрителям нахально: «Вы — тупые. Ничего не понимаете. Ваш удел — тяжело работать!», а пытаться исподволь заставить думать о том, что по-настоящему ценно и важно в жизни для каждого. И провоцировать на выбор собственного решения. «Простые вещи» — именно такое кино.

— Леша, ты весьма эмоционально рассуждал о вечных ценностях, о жизни и смерти. Сам о смерти задумываешься?

— Конечно. А как иначе? Я же нормальный человек. Считаю, кстати, что в психологии культуры есть лукавство и фальшь, поэтому большинство людей не готовы к естественному уходу из этого мира, не думают о неизбежности смерти. Отстраняют такие мысли от себя. В момент же, когда обстоятельства заставляют столкнуться со смертью, нередко проявляется слабость подобных людей.

— Боишься этого момента или относишься философски?

— Я уже пережил страх. У меня его нет.