Что ели и пили во времена нашего детства

(Окончание. Начало см. «День» №№ 91-92, 25-26 мая, продолжение — №№ 105-106, 15 июня 2018 г.).

На рубеже 1950—1960-х по категории «Питание» наша семья, которая жила в городе Александрия, на Кировоградщине, урбанизировалась досрочно: почти все продукты мы стали покупать, не производя ничего собственного. Хотя кое-что все же получали от родственников из села. Однако большую часть продовольственной проблемы приходилось решать самостоятельно...

МОЛОКО И ДЫРКИ В ПАКЕТЕ

Скажем, походы за молоком в магазин. Перебирать-выбирать не разрешалось. Пробовать не давали: пришел и покупай то, что есть. Впрочем, в те времена в Александрии особых перебоев со снабжением молока не было,  работал местный молокозавод.

Молоко продавалось на разлив, о фасовке тогда, в самом начале 1960-х, речи еще не было. Привозили в магазин бидоны, а покупатель приходит со своим бидончиком (в основном говорили «бетончик») на 3, 4 или 5 литров, и продавец литровым черпаком на длинной ручке наливает ему в бидончик молоко. Бидончики бизнес-класса были эмалированными, а у нас был эконом-класс — алюминиевый.

На рубеже 1950—1960-х в Александрии начался строительный бум. Индустриализация нуждалась в рабочей силе, а рабочую силу нужно было обеспечить жильем. Вместо бараков стали строить более современные, хоть и скромные, многоэтажки.

Обитатели многоэтажек, естественно, не имели приусадебных участков (о даче  не шла речь), потому первые этажи  многих домов  отдавались под новые магазины. Среди продовольственных магазинов это были в основном гастрономы, появились и специализированные.

Один такой магазин имел специализацию «Молоко». Молоко в нем разливали по-новому. Бидон ставился под прилавок, и в него вставлялся шланг. Над прилавком возвышался стояк, на котором находился стеклянный резервуар, в который из бидона насосом закачивалось  молоко. Далее продавец открывал вентиль — и этот литр из резервуара выливался в бидончик покупателя. Некая малая механизация. 

Фасовка товаров практически полностью отсутствовала, за исключением спичек, соли и сахара-рафинада (спички и соль, по-видимому, единственные товары, которые во времена социализма не попадали в дефицит). Рафинад был настоящим, а не нынешним растворимым, его нужно было грызть. Все остальное взвешивалось и заворачивалось в бумагу. Причем покупатель, как правило, платил и за вес бумаги, которую продавцы клали на весы.

А потом случилось чудо. Появились пакеты. Их называли и целлофановыми, и полиэтиленовыми, а какими они были в действительности — кто знает. Пакеты эти не выбрасывали. Их мыли и использовали повторно, до полного износа. Часто даже зашивали небольшие дырки, чтобы и дальше пользоваться этим достижением цивилизации.

«СКОТИНА НЕ УСПЕВАЕТ ЗА ПРОГРЕССОМ»

Еще одним чудом было появление автоматов газированной воды. Без сиропа — 1 копейка, с сиропом  — 3 копейки. Беда лишь в том, что нужно было иметь ту копейку или три. А с пятаком или гривенником ходи и облизывайся.

Когда мы стали жить в Киеве, в конце 1960-х, еще застали на Крещатике автоматы, в которых продавались молоко и пирожки. Стояли те автоматы около Пассажа. На пятак  наливалось молоко в стакан, и так же на пятак  можно было купить пирожок с повидлом или с сыром. Убрали эти автоматы осенью в 1970 году из-за карантина, вызванного эпидемией холеры в Астрахани и Одессе. А потом уже не восстанавливали.

Еще одной проблемой автоматов газводы или других напитков  были стаканы. Их разворовывали. То ли алкаши для того, чтобы выпить по-культурному, то ли хозяйственные граждане.

В какой-то момент в начале 1960-х в Александрии появился и первый магазин самообслуживания. Слово «универсам» тогда еще не ввели в оборот. Но как-то быстро магазин вернулся к обычной форме торговли. Причина  крылась в недостаточном количестве оборудования для фасовки.

Однако шаг за шагом в магазинах становилось все больше фасованной продукции, появлялись новые автоматы-продавцы. На почте появились автоматы, которые продавали открытки, а в продовольственных магазинах — автоматы по продаже подсолнечного масла. Пол-литра масла стоили 55 копеек, но автомат был рассчитан на прием одной монеты в 50 копеек, потому и наливал масла именно на 50 коп. Сколько он там недоливал, это одному Богу известно. Распространение получили разнообразные концентраты: каши, супы, кисели и тому подобное.

Только вот самого продовольствия во времена развития социалистического общества становилось все меньше. Народ реагировал на все это сокрушительным юмором. Скажем, в тогдашнем анекдоте генсека Брежнева спрашивали о причинах дефицита мясомолочной продукции. Он ответил: «Мы идем в коммунизм семимильными шагами.  Скотина не поспевает».

Приходилось поспевать самим, особенно в части заготовок на зиму. В конце августа бабушка одалживала у соседей тележку, и мы ехали под вечер на рынок. Сам рынок был уже закрыт, но часам к пяти-шести приезжали колхозные машины с помидорами, огурцами или капустой. Загрузив свою тележку, мы тянули ее домой, и бабушка начинала колдовать над бочкой.

У нас были три бочки: для помидоров самая большая, немного меньше — для капусты и самая меньшая — для огурцов. На лето эти бочки вытягивались из погреба наверх и наполнялись водой, чтобы не рассыхались. Люди еще квасили яблоки, арбузы и еще что-то, но в нашей семье такой традиции не было.

Ну а фруктово-ягодные заготовки делались летом. Главными заготовками  были варенья. Основным среди них было вишневой. До 1961 года вишню мы привозили из Песчаного Брода, у деда Павла был достаточно большой вишневый сад. Да и Янов не бедствовал с вишнями. Конечно же, варили также абрикосовое и крыжовниковое варенья.

ОГОНЬ И КОНСЕРВИРОВАНИЕ

Теперь об  огне как основе приготовления еды. У нас было три источника огня. Плита (топили бурым углем и дровами), «керосинка»  и керогаз. У кого-то из соседей и родственников бытовали также примусы и электроплиты. Так было до 1964-го, когда началась уже газификация, и мама приобрела газовую плиту с баллоном. Запасные баллоны тогда были запрещены, потому, когда газ заканчивался, наступали трудные времена, так как опять нужно было разводить керогаз.

Керосинку (термина «гасница» в употреблении просто не было)  мы использовали в основном для разогрева уже приготовленных блюд, поскольку ее разжигание было самым простым. Существенным ее недостатком было то, что она очень коптила. Плита зимой, а керогаз летом служили для приготовления блюд. Выпечку пекли в духовках плиты или печки.

Появление газовой плиты значительно облегчило дело и приготовления еды, и ее разогревания. В то же время она дала возможность внедрить и новую технологию хранения пищевых продуктов. Прежде всего, консервирование в банках — то, что есть и сегодня.

Самым сложным вопросом для такого технологического процесса советская власть сделала крышки с резиновой прокладкой. Это был страшный дефицит. Их еще и в 1970-х выдавали «на паек». Закаточные машинки продавались с дополнительными ключами для съема крышек в расчетливом режиме, без повреждения, с той целью, чтобы крышку можно было возобновить и использовать повторно. В некоторых бытовых ремонтных мастерских даже появилась услуга такая — возобновление крышек. Процесс назывался — выравнивание.

В конце концов, процесс соления помидоров и огурцов в бочках был полностью вытеснен консервированием. Причиной были вовсе не вкусовые качества консервированных овощей, а то, что нашей бабушке все тяжелее было спускаться в погреб, чтобы контролировать соления. 

Еще одним важным процессом было сушение фруктов. Сушили вишни, абрикосы, которые мы собирали по посадкам, вокруг сел, где жили наши родственники, яблоки и груши. Узвар, или компот, наряду с чаем (это отдельная песня, с ним тоже были проблемы — качественным чаем советских людей не баловали) были основными неалкогольными  напитками.

ЕЛИ И ПИЛИ

Какие же блюда мы ели? Главенствовал на столе хлеб. Есть без хлеба — это было не комильфо. Бабушка такого слова, вероятно, не знала и тщательно следила, чтобы мы ели хлеб, и обязательно доедали взятый кусок. «Всю ночь будет за тобой гоняться, если не доешь», — припугивала она нас маленьких. Или: «Доедай, свиней у нас нет». Без хлеба разрешалось есть только вареники и макаронные блюда.

Среди блюд главенствовал, конечно же, борщ. В основном готовила его бабушка, хотя и мама была мастером по этому делу. Чаще всего варили борщ с курятиной. Неизменным ингредиентом (тогда мы это слово не знали) была фасоль. Очень вкусным был и постный борщ. Его варили обычно с килькой в томатном соусе, и варили не потому, что нужно было поститься, а, скорее, для разнообразия.

Частым вечерним блюдом были галушки. Это мы их так называли, хотя в действительности это был суп с галушками.

И, конечно же, вечером зачастую жарили картофель.  Жареный картофель да еще с яичницей был нашим любимым блюдом. Еще готовили картофель-»топтанку». Собственно, это было то, что имело «официальное» название — пюре. Но у нас было свое народное название. Не забывали и о тушеном картофеле.

Во времена отопительного сезона в духовках периодически картошку пекли. Печеный картофель, какая-то рыбка, соленые помидоры и огурцы или квашеная капуста, что еще нужно для полного удовлетворения потребностей детей-гурманов?!

Важное место в нашем меню занимали вареники. Их готовили на ужин, но с запасом, чтобы можно было и позавтракать. В первую очередь вареники с сыром.  А еще с капустой,  картошкой  или с картошкой и мясом. Помазанные подсолнечным маслом и поджаренным луком вареники с картофелем — это мечта. Летом, в вишневую пору, неизменно на столе были вареники с вишнями.

Рыбу употребляли в основном морскую. Речная была у нас не в почете, возможно, из-за костлявости. В конце 1950-х основной морской рыбой была камбала. Потом она постепенно стала исчезать, и ее место заняли хек, а затем и мерлуза.

Из соленых рыб, кроме селедки, в то время была популярна хамса. Или же, как теперь принято говорить, анчоусы.

Репертуар мясных блюд в нашей семье был не очень широким. В основном это были блюда с мясным фаршем. Котлеты, голубцы, фаршированный перец. Изредка бабушка делала бефстроганов. Действительно ли то был классический бефстроганов,  сказать трудно, но  так она  называла это блюдо.

P.S. Еще много песен о еде и питье есть у нас, но это уже в книге расскажем. О колбасе социалистической, скажем. О «королеве полей» и столов — кукурузе. О винце-райце... Страшно подумать, чтобы всего этого не было в человеческой жизни. Секс и еда — самые большие удовольствия здорового человека. Итак — будьмо: с мясцом и вареничками, узваром и водочкой, холодцом и сальцом.