Дорогая игрушка

Снимать продолжения известных картин — дело рискованное; оригинал, за редкими исключениями, всегда выигрывает. Выход «Мира Юрского периода» (режиссер — Колин Треворроу) — из таких авантюр. Ведь, не считая исходного блокбастера Стивена Спилберга «Парк Юрского периода» (1993), за прошедшие годы выпушены еще две части цикла: «Парк Юрского периода: Затерянный мир» (1997, Стивен Спилберг) и «Парк Юрского периода III» (2001, Джо Джонстон). Поле для маневра невелико.

Чем, собственно, в первую очередь прославился «Парк»? Спецэффектами. Никогда доселе в кадре не бегали с такой прытью и убедительностью самые настоящие динозавры, никогда еще их не рисовали, используя компьютерную графику в таком объеме. Новый аттракцион впечатлял, и в качестве аттракциона остался в истории.

Что оставалось делать Треворроу, пусть даже при наличии Спилберга в качестве исполнительного продюсера? Наращивать антураж и все те же спецэффекты. С этим справились: пластика движений и детали анатомии воскрешенных ископаемых, а также офисы и туристическая инфраструктура развлекательного заповедника «Мир Юрского периода» прорисованы очень хорошо, равно как и разгром, вскоре там начинающийся.

Гораздо сложнее уравновесить все это палеонтологически-пиротехническое великолепие на содержательном, человеческом, уровне, ибо драматургия таких жанровых увеселений бедна вариациями. Персонажам не до психологических нюансов — быть бы живу. Потому на экране торжествует типаж.

Главный герой по имени Оуэн (Крис Пратт) — конечно же, бывший морпех, плечистый мачо при обязательных мотоцикле и винтовке, ко всему прочему еще и способный приручать динозавров. Героиня, менеджер заповедника Клэр (Брис Даллас Ховард), — естественно, рыжая и на каблуках, которые она не снимает даже среди полного хаоса, но тут наблюдается некоторый прогресс: режиссер тоже дает ей стрельнуть пару раз, спасти жизнь герою и побегать наперегонки с тираннозавром. Протагонисты начальных эпизодов — два брата, Грей и Зак, племянники Клэр — тоже такие типичные голливудские подростки, в нужный момент готовые прыгнуть с огромной высоты или отремонтировать старый джип; естественно, катастрофа становится для них чем-то вроде инициации.

Чтобы придать зрелищу толику осмысленности, кроме сюжетной линии ответственности человека перед природой (с лихвой использована в предыдущих частях), введена коллизия Франкенштейна в связке с темой корысти. Существование «Мира» зависит от туристов. Безотказный способ привлечения публики — поставлять ей свежих чудовищ. В итоге ученые действительно придумывают нечто небывалое: генномодифицированного монстра, намного более умного и изворотливого, чем рядовой ящер, и, главное, слишком похожего на человека: супергибрид Indominus Rex также, как и Homo Sapiens, убивает ради развлечения.

Максимум психологии здесь, как ни странно, — в отношениях людей и животных. Последние, в духе ранних фильмов, наделены подобием собственных характеров, а сцена смерти диплодока во второй половине «Мира» не по жанру мелодраматична. На первый план также выходит мотив солидарности и сотрудничества. Относительно мелкие, но лютые велоцирапторы нападают стаей; Оуэн находит с велоцирапторами общий язык, благодаря чему спасает жизнь себе и другим; Оуэн и Клэр образуют слаженную команду, то же и с мальчишками. В предсказуемые повороты сюжета это ситуативное сообщничество привносит некоторое разнообразие.

Повторюсь, «Мир Юрского периода» уже не выглядит такой новацией, как фильм 1993 года, хотя технологически более совершенен. Стандартное массовое кино, дорогая игрушка, которая уже собрала более 200 миллионов в мировом прокате. Но ведь это ради денег и затевалось. Хищная пасть коммерческого провала надежно закрыта рекламой и пиаром. Наверняка будут, как в 1990-е, всплеск популярности динозавров, рост продаж тематических сувениров и еще большая касса.

Но ненадолго.