Фунт изюма

В этом году, если верить ее организаторам, кинофестиваль «Молодость», который за 29 лет своего существования превратился в настоящую киевскую достопримечательность (почти как Лавра или София), обещает быть настолько разнообразным и насыщенным, что говорить о некой одной изюминке этого феерического кинококтейля, пожалуй, было б даже некорректно. К радости киевских синефилов, в программе фестиваля масса фильмов, рассчитанных на зрителей- гурманов, причем способных не только по достоинству оценить оригинальность кухни, но и распробовать нюансы. Собственно, чем и порадует «Молодость» в этом году, так это широтой спектра вкусов. На недавней пресс-конференции устроители уточнили составляющие фирменного фестивального коктейля, каковым он будет в 1999 году:

ГОФФМАН ЕЖИ, мастодонт польского кино, профессионал исторических драм и размашистых массовок. Большую часть сознательной жизни посвятил экранизации трилогии Генрика Сенкевича. 23 октября «Молодость» откроется последним, самым успешным фильмом Гоффмана — «Огнем и мечом». Этот блокбастер в Польше уже обернут многослойной аурой зрительских восторгов, но главное — благодаря популярности фильма возрос и интерес к Украине, история которой, как оказалось, не ограничивается лишь «Кратким курсом употребления сала». Во Дворец «Украина» киевскую премьеру «Огнем и мечом» приедет представлять вся съемочная группа во главе с Гоффманом, как и было объявлено на пресс-конференции в Каннах. Все знают, что в фильме снялись такие актеры, как Даниэль Ольбрыхский, Богдан Ступка (интеллигентность нашего Богдана Хмельницкого Гоффману в польской прессе не простили: почему, интересовались журналисты, в фильме не противопоставлен ему не менее образованный шляхтич?), Руслана Писанка, москвич Андрей Домогаров (которого в Польше теперь почитают как местного Ди Каприо). Однако мало кто знает, что этот мировой киношедевр Ежи Гоффман планировал снять в Киеве, на киностудии имени Довженко, о чем рассказал читателям «Дня» ее директор Николай Мащенко. Причем даже декорации обещал потом оставить для экранизации «Богдана Хмельницкого». Мэтру, как это у нас принято, отказали отечественные правители от культуры, прислушивающиеся не так к здравому смыслу (а откуда ему взяться?), как к ультраправым завываниям вроде: «Зачем нам фильм, где украинцы некрасивы?». В итоге Гоффман свой «антиукраинский» фильм снял, а киностудия Довженко захирела окончательно. Это к вопросу об украинском патриотизме.

ЖЮРИ. Новое в системе фестивальных жюри — официальное представительство ФИПРЕССИ — международной федерации кинокритиков, авторитет которой свидетельствует и о новом уровне, на который вышел киевский кинофестиваль. К тому же конкурс будут оценивать Международное жюри, Экуменическое (также впервые) и международное жюри федерации киноклубов. Возглавлять в этом году Международное жюри будет голландский кинорежиссер Йос Стеллинг, которого признают «культовым» (на нормальный язык этот термин, пожалуй, лучше всего перевести, как «рассчитанный на тонких ценителей», «вкусный») даже в самом по себе «культовом» голландском кинематографе. Его феноменальные фильмы «Стрелочник» и «Зал ожидания» оставили по себе теплые чувства в душе киевских зрителей, которым в этот раз удастся посмотреть не только старые картины мэтра, но и его последнюю работу «Ни самолетов, ни поездов» (1999) — место действия которой все тот же зал ожидания в каком-то смысле самолетов и поездов, а в каком-то — эдакого неперсонифицированного Годо. Международное жюри присудит гран-при «Молодости — ХХIХ», оставив вопросы толерантности конкурсных картин на суд Экуменического жюри, в составе которого европейские представители протестантских и католической церквей. Как заявили на пресс-конференции организаторы, в его состав войдет также представитель православной церкви одной из украинских конфессий.

ИНТРИГА, сиречь конкурс — смысл и движитель любого фестиваля — в этом году будет на «Молодости» как никогда напряженной (достаточно сказать, что даже не принятые на конкурс «Молодости» ленты не без интереса посмотрели зрители менее именитых фестивалей). Как всегда, в конкурсе кинодебютов четыре номинации: полный и короткий метр, студенческие картины, документальные фильмы. На этот раз в номинации полного метра сойдутся не только ленты из Германии, Японии, Франции, Чехии, Швеции, Англии, но и из Украины (см. также « УКРАИНСКОЕ КИНО» ). Впрочем, по нашему субъективному мнению, два наиболее серьезных претендента здесь — «Тувалу» Файта Хелмера и «Чертов Омоль» Лукаса Модиссона (Луки Мудищева, как тут же сострили кинокритики). Первый фильм снят давним любимцем «Молодости», некогда прогремевшим у нас короткометражным триллером-мелодрамой «Мойщик стекол»; нынешняя его лента всего четырех месяцев отроду, и «Молодость» — первый кинофестиваль на ее жизненном пути. Это красивейшая притча о любви в абсурдном мире, удивительно напоминающем нашу реальность. Главную женскую роль сыграла Чулпан Хаматова. Здесь она, как и в «Стране глухих» Тодоровского, оказалась среди неразговорчивых героев, потому что «Тувалу» — это карт ина без слов, красивый и великий немой. В «Омоле» же слов достаточно, и любви тоже. История двух девочек, изнывающих от тоски в глухой провинции, уже успела собрать массу отзывов на крупнейших фестивалях этого сезона, включая Каннский. Интригой в «ИНТРИГЕ» также будет настоящее «британское вторжение»: практически в каждой части конкурса заявлено по несколько фильмов из Великобритании, чей прорыв в мировой кинематограф является несомненной особенностью киносезона- 99, что тут же зафиксировал чуткий барометр «Молодости».

КАРАКС ЛЕО. Французский кинорежиссер, который в 22 года покорил зрителей Канн и Нью-Йорка тонкой стилизацией под «новую волну» — фильмом «Парень встречает девушку» (1984). После этого за ним закрепилась репутация «главной надежды европейского кино», поэтому появление «Пола Икс» в фестивальной программе Канны-99 позволила многим критикам загодя причислить Каракса, до этого не снимавшего с начала 90-х, к безусловным фаворитам каннской программы. «Пола Икс» (загадочное название — аббревиатура «Pierre, ou, les Ambiguetes» — книги Германа Мелвилля, впечатлившей Каракса, когда ему было 18), несмотря на интересный актерский состав (в главных ролях — Катрин Денев и Гийом Депардье, которые вместе с режиссером обещали быть гостями «Молодости») и интригующей темой инцеста, который, по замыслу режиссера, трактуется как попытка героя вырваться за пределы механического существования, — многими был назван невнятным. Прекрасно, что в данном случае нет необходимости верить критикам на слово — всего через полгода после Канн, в рамках «Молодости» фильм будет показан в ультрасовременном зале «Кинопалаца», руководство которого, несмотря на ажиотаж, пообещало не поднимать цены на фестивальные просмотры.

РЕТРОСПЕКТИВЫ «МОЛОДОСТИ» — регулярная попытка киевского кинофестиваля посмотреть как можно дальше назад и вширь на историю синематографа. Похоже, на этот раз у киноманов есть риск вывернуть себе шею. Во-первых, в год параджановского юбилея «Молодость» покажет самую полную ретроспективу его фильмов, включая и ранние работы, которые и параджановскими-то, по мнению многих, назвать сложно. Однако они и есть тем гумусом, из которого возникли такие шедевры мастера, как «Тени забытых предков» или «Цвет граната». Но «Молодость» не ограничилась одной лишь киноретроспективой Сергея Параджанова: в рамках фестиваля пройдет также выставка его художественных работ. Если посмертное чествование Параджанова — довольно традиционное у нас проявление запоздалого признания, то ретроспектива великого украинского оператора Вилена Калюты — это попытка сломать дурацкие стереотипы и отдать дань уважения ныне живущим. Небольшую панораму своих работ Вилен Александрович, кстати, член жюри фестиваля, составил сам. В нее вошли «Белая птица с черной отметиной» режиссера Юрия Ильенко, три прославленных фильма Романа Балаяна — «Бирюк», «Поцелуй», «Полеты во сне и наяву». Объектив Калюты также важнейшая составляющая двух картин их величества Никиты Михалкова — «Урги» и оскароносных «Утомленных солнцем» (последний, между прочим, покажут в «Кинопалаце» во всей красе «Долби»-системы). Оргкомитет «Молодости» сейчас занят поисками и одной из последних работ Калюты «Минуты молчания»: в наличие пока что только рабочий материал фильма, последний монтаж которого осуществлялся в Москве и затерялся где-то в архивах. Внимание привлекает и ретроспектива Марка Донского, чей фильм «Радуга» (1943) с великой Натальей Ужвий и Ниной Алисовой по многим украинским справочникам назывался обладателем единственного «Оскара» в истории украинского кино. Внесем ясность, «Радуга» действительно была отмечена в 1944 году в Америке, но не «Оскаром», а достаточно престижным призом Ассоциации кино и радио США, который заменили в СССР на «Оскар» для простоты произношения. Но, как говорится, «Оскар» в жизни не главное. Вот величайшему из мастеров кино ХХ века Альфреду Хичкоку и то «Оскар» дали уже под занавес его карьеры за вклад в развитие кинематографа. Но ведь характеризует этот факт относительность «Оскара», конечно же, а не самого Хичкока, ретроспективу которого подготовила «Молодость». Приуроченная к столетию человека, который, по выражению Франсуа Трюффо, «лучше других запечатлел на пленке чувство страха», мастера пугать и смешить одновременно, она сосредоточится, в основном, на его доголливудско-британском, периоде. В числе других нам обещаны и два шикарных шпионских триллера «Человек, который слишком много знал» (1934; авторский римейк — 1956) и «39 шагов» (1935). Именно за эти фильмы Хичкока впервые ругали за попрание законов правдоподобия, на что мастер ответил: «Заботиться о содержании фильма — это все равно, что думать о вкусе яблок на натюрморте». Для полноты обзора именных ретроспектив следует добавить также подборку фильмов итальянского актера Витторио Гасмана. Их покажут в киевской «Кинопанораме» и судя по всему, там будет на что посмотреть, ведь Гасман снимался у таких звезд, как Эторе Скола («Терраса»), Дино Ризи («Чудовища», «Обгон»), Роберто Росселини («Черная душа»), Джузеппе де Сантис («Горький рис»). Один вопрос все же остается: если смотреть все это, как же хватит сил на все остальное? Вопрос риторический.

УКРАИНСКОЕ КИНО впервые за последние годы заявлено во всех номинациях. Похоже, отечественный кинематограф обретает свою надежду в женщинах-режиссерах. В полном метре заявлен фильм «Аве, Мария» Людмилы Ефименко — попытка, по ее утверждению, сделать кассовое, коммерчески успешное кино. Возможно, ей это и удастся, ведь оператор «Аве, Марии» — неоспоримая величина украинского кино Юрий Ильенко, а одну из главных ролей сыграл Олег Драч — прекрасный театральный актер, к сожалению, более известный массовому зрителю, как телеведущий. Серьезные шансы Украина имеет в короткометражном конкурсе, где, только не удивляйтесь, представлена короткометражка Киры Муратовой — она сняла свой первый в жизни короткий метр «Письмо в Америку» и уже успела им обескуражить (реакция, по отзывам кинокритиков, присутствовавших на фестивале, была просто изумленной — никто ничего не понял) Венецианский кинофорум. В документальных дебютах представлены фильм Сергея Познанского «Стан» и любопытная по замыслу лента Олеся Санина «Гріх» — это «кино о кино», посвященное Леониду Осыке и съемкам фильма «Камінний хрест». Что касается студенческого конкурса, то шансы Украины здесь 3 из 35 возможных (гораздо более скромные, чем у, допустим, русских или немцев). Но дело, как говорится, не в количестве.

ФАРАОНЫ — режиссеры с трудной судьбой и тяжелым характером, в силу этого снимающие кино о вреде тоталитаризма. Таким режиссерам неуютно при любом правительстве, они подолгу сидят в своих целлулоидных башнях, рассорившись со все и вся. Когда же они со своим тщательно высиженным детищем выходят в свет, случается скандал или сенсация. Таков Сергей Овчаров — визуальный самородок, автор остроумного и бессловесного «Барабана», режиссер, чьи пленки какие-то киношные террористы резали бритвами. Своего короткометражного «Фараона» Овчаров делал, что называется, вручную. Когда же на Берлинале-99 искушенная публика увидела в конце фильма титры с именами живых исполнителей, то не поверила глазам своим: настолько виртуозен был рукотворный Древний Египет, сотворенный российским кинолевшой. В результате — «Золотой медведь». Шикарная картинка в кадре — свойство еще одного отшельника кинематографа Александра Сокурова. В нынешнем сезоне он таки дожил до своих скандала и сенсации, равнодушный и к первому, и ко второму. Его «Молох» (премьера состоялась в этом году в Каннах, где фильм получил награду за лучший сценарий, хотя, как говорили многие, сценарий тут ни при чем — просто «Молох» нельзя было не наградить) о житье Адольфа Гитлера и Евы Браун будет показан на закрытии фестиваля 31 октября. Написано о фильме много: мол, красиво, но занудно, фюрер показан жалким пошляком и т. д. Посмотрим. А если оргкомитету удастся договориться еще и с Алексеем Германом на предмет показа его «Хрусталев, машину!», то тогда комплект фараонов будет полным. Фильм, за которым в народном сознании закрепилась репутация режиссерского подвига — Герман делал его 10 лет, причем не однажды перемонтировал, доводя до совершенства. После показа фильма в прошлом году в Каннах его лишь пару месяцев назад увидели в Петербурге и Москве. Судя по прессе, на протяжении этих двух месяцев фильм являлся если не самым главным, то одним из главных культурных событий, так много о нем было за это время написано. Увидят ли его зрители «Молодости» пока остается под вопросом.

«ЭРОТИЧЕСКИЕ ИСТОРИИ» — иллюзия плотской любви на экране. Сексуальный вариант распространенных когда-то в СССР киноальманахов: принцип построения примерно тот же, но пафос созидания здесь обратился в тягучие раздумья интеллектуалов на меж- и внутриполовую тематику. Первый выпуск «Эротических историй» уже демонстрировался на предыдущей «Молодости», сила же нынешнего сеанса в том, что все «Истории» будут впервые показаны в киевском «Кинопалаце», который наконец нарушил монополию Голливуда на своем экране ради отборного европейского кино. «Эротические истории-1» — это сплошной рафинад киноэротики: здесь и новелла «Зал ожидания» культового Йоса Стеллинга (см. «ЖЮРИ» ), и еще один голландский фрагмент о любви дантистки к нарисованному парню («Голландский мастер» Сьюзен Сайдельман), и американская байка о любви в шикарном сантехническом антураже («Влага» Боба Раффельсона). Третья же часть «Эротических историй» представляет собой взрывчатую смесь, сделанную силами грузина, грека и американца. Георгий Шенгелая (не путать с Шенгелия), сын советского киноклассика Николы Шенгелая, ранее был известен фильмом о знаменитом художнике Пиросмани. Живописен и его любовный «Грузинский виноград» — мелодрама о том, как грузинские женщины делят (точнее, не делят) грузинского мужчину. Антонис Коккинос в своей притче «Помечтай-ка немного» сплетает в единое целое сны, сердечную страсть и реальность. Наиболее колоритен среди тройки авторов нью-йоркский литовец Роза фон Праунхайм — гомосексуалист, подпольщик и авангардист, снявший новеллу под красноречивым названием «Я так тебя люблю, что съел бы».

«ЮХА». Ради этого сенсационного фильма финского режиссера Аки Каурисмяки в Берлин, где состоялась мировая премьера «Юхи» в параллельной программе Берлинале-99 «Форум молодого кино», съехались зрители, критики и кинодельцы со всего мира. Билеты были раскуплены задолго до просмотра. Критики, побывавшие в Берлине, единодушно характеризуют фильм Каурисмяки не только как самый труднодоступный, но и как безупречную сенсацию, «полный восторг». Классический финский роман, написанный в 1911 году, экранизирован в жанре немого кино, а сеансы в Берлине прошли в сопровождении настоящего живого оркестра. Настолько ли роскошным будет киевский показ — вряд ли, но атмосфера напряженного ожидания, сопровождающая фильм, похоже уже передалась и киевлянам. Близка нам и фабула романа, который лег в основу сценария, — такой себе классический украинский сюжет «Кохайтеся, чорнобриві, та не з москалями», правда, в самом фильме русский превратился в городского финского франта — содержателя притона. Жанр фильма некоторые определяют тоже довольно оригинально — «немой триллер категории «Б».

***

P. S. «Уже после дух бокалов этого коктейля человек становится настолько одухотворенным, что можно подойти и целых полчаса с расстояния полутора метров плевать ему в харю, и он ничего тебе не скажет» (Венечка Ерофеев, «Москва-Петушки»).