И баядерки любить умеют...

Дирижером-постановщиком спектакля выступил Николай Дядюра, а сценографом — Вячеслав Окунев из Санкт-Петербурга. Главные партии исполнили премьеры киевской сцены: Денис Матвиенко (Солор), Елена Филипьева (Гамзати), Ольга Голица (Никия), Игорь Булычов (Дугманта) и др.

Напомним, «Баядерка» — балет петербургского балетмейстера французского происхождения Мариуса Петипа, созданный в 1877 году на императорской сцене еще до судьбоносной встречи с Петром Чайковским. Автор музыки к балету о трагической судьбе баядерки Людвиг (Алоизий) Минкус — не худший из композиторов-капельмейстеров, создавших десятки «дансантных» партитур. Это означало, что все балетные номера должны быть подчеркнуто танцевальными — в форме вальсов и полек, галопов и маршей. Поэтому один и тот же танец мог переходить из одного балета в другой без особого вреда для смысла. Кстати, до Чайковского никто на это обстоятельство особо не сетовал.

И еще при огромном количестве афишных названий надо было как-то разнообразить сюжеты, ориентируясь на вкусы заядлых балетоманов императорской сцены. В ход шла любая экзотика, в том числе восточная («Дочь фараона», «Ливанская красавица» и, конечно, «Баядерка»). К последнему балету «руку приложил» либреттист Сергей Худеков, автор четырехтомной «Истории танца», летописец петербургского (и не только) балета. К тому же он заложил Сочинский парк-дендрарий, первым напечатал в своей газете рассказ никому тогда неизвестного Антона Чехова. Кстати, из Рязани (откуда родом Худеков) на премьеру «Баядерки» в Киев приезжала большая группа исследователей его жизни и творчества, которые чтут память земляка и гордятся его именем. Худеков придумал историю о трагической любви баядерки Никии к воину Солору, его предательстве и уходе вместе с Никией в царство теней. Эта история обращена корнями в древний индийский эпос «Сакунтала», к поэме Гете «Боги Баядерка» (оба стали основой других балетов), а также десяткам подобных произведений, вплоть до популярной оперетты И.Кальмана «Баядера». Похожий сюжет о любви египетского полководца и эфиопской царевны предложили Верди либреттисты «Аиды».

Особую «пикантность» историям про баядерок придает то, что эти танцовщицы воспринимались и как служительницы культа в индийских храмах, находившиеся под покровительством богов, и как женщины — сладострастные, приносящие наслаждение мужчинам. Очевидно, «бесплотная» любовь классического балета не очень совмещалась с их последним предназначением. Потому и спектакль о баядерке, как правило, определяла логика «любовного треугольника» с любовью и ненавистью, предательством и расплатой.

В этом смысле новый киевский спектакль открытий не принес, тем более что в редакции бывшей петербургской балерины Натальи Макаровой он идет без изменений во многих балетных театрах мира — от Швеции до Японии, Австралии, Бразилии. Спектакль этот «женский» (в отличие, скажем, от варианта Рудольфа Нуреева или Валерия Ковтуна, где акцент сделан на главной мужской роли). Потому что Макарову интересовала не только судьба баядерки Никии (которую она мало танцевала, в отличие от роли ее соперницы Гамзатти). Так что прежде чем Солора с Гамзатти боги погребают под обломками дворца Раджи, Макарова восстановила танцы, которые в предыдущих редакциях постановщики сократили.

Впрочем, Наталья Романовна многие детали прежних постановок сама убрала. К примеру, в партии Никии был момент, когда баядерка вынуждена развлекать гостей «со слезами на глазах», то есть зная, что Солор ей уже не принадлежит. Эта драматическая раздвоенность из танца Никии исчезла и повлияла на трактовку роли талантливой балерины Ольги Голицы. Зато появилась длинная вариация Гамзатти в третьем акте. Она мало что добавляет к характеристике властной и мстительной дочери Раджи, которую выразительно танцует Елена Филипьева. Несмотря на «женский» акцент спектакля, партия Солора осталась такой же сложной и многоплановой. Денис Матвиенко уверяет, что не планировал выходить в премьерном составе (он будет исполнять Солора в марте во время гастроли Нино Ананиашвили). Но необходимость срочной замены заболевшего коллеги все же повлияла на качество его танца (нельзя сказать, что замечательный артист справляется с техническими трудностями играючи).

Лучше других выглядит в спектакле «среднее» звено, так называемые корифейки. Ведь от них требуется только исправно исполнить вариацию между выходами солистов, внести разнообразие в образную ткань хореографической композиции. Драматической игры, которая так нужна солистам, от них не ждут. Так же, как от исполнителей характерных танцев, где наиболее ярким оказался в «Баядерке» зажигательный «Джампе». Это танец — настроение, танец — вспышка, где образы неизменны с первой минуты выхода на сцену. Сложнее с мимическими ролями, которые нужно решить подобно драме, но без слов. Возможно, в хореографические школы и училища нужно вернуть курс балетной пантомимы?

Однако наиболее «крепким орешком» оказался для труппы второй акт «Тени», который часто исполняется как отдельный балет. Наталья Макарова написала в автобиографической книге, что, кроме Москвы, Петербурга и Парижа, ни один балетный коллектив не может представить эту композицию из тридцати двух артисток кордебалета. В лучшем случае, их находят всего двадцать четыре. В киевском спектакле максимальное количество (32!) не всегда переходит в качество. По замыслу Петипа, полифония движения девушек-«теней» — это имитация ночного марева, подчиненность высшим силам, которые не дают теням спуститься обратно в земной мир. От артисток кордебалета требуется «дыхание тела», высшая степень устойчивости, синхронности движений и плавных переходов от статики к поступательному движению. Это не приходит даже после технического освоения рисунка, требуется стилистическая точность, высокий исполнительский камертон.

В качестве такого камертона в Киеве приняли образцы петербургской сцены, где по сей день работает Денис Матвиенко, откуда родом и Наталья Макарова, и художник спектакля Вячеслав Окунев, как бы воссоздавший на сцене роскошные писаные декорации бывшего императорского театра. Они хорошо вписываются в позолоченный интерьер зала украинской столичной оперы. Правда, спектаклю подобного постановочного уровня не хватает выверенной световой партитуры — местами свет плоский, невыразительный или не сфокусированный на героях. В спектакле не удалось добиться «чистых перемен», когда зритель при поднятом занавесе не видит смены декораций и закулисной суматохи.

И все же очередная премьера «Баядерки» воспринимается как плоть от плоти магического искусства классика балета Мариуса Петипа, творчество которого остается пробным камнем для балетного коллектива любого уровня.

Кстати, с «Баядерки» начинался киевский балет в 1926 году, но в то время был подражательным, зависимым от хореографических трактовок, которые могли предложить ему московские и петроградские мастера танца. И не исключено, что с «Баядерки» 2013-го начнется новое возрождение киевского балета, о котором мечтает его нынешний руководитель балетной труппы театра Денис Матвиенко.

Наталья МАКАРОВА:  «Моя цель — воздействовать на зрителей эмоционально»

«Баядерка» в том виде, в котором она существует на Мариинской сцене, является неполной — в ней нет реального финала. Балет Петипа про предательство и возмездие здесь предстает «преступлением без наказания». Поэтому в своей постановке я решила воссоздать финальный акт — «апокалипсис» Петипа, следуя в его реконструкции авторскому стилю и восстановив, по мере возможности, его драматическую структуру. В архивах Гарвардского университета я напала на обширный материал о первой постановке, прочитала множество критических статей того периода с описанием последнего акта. С большими трудностями удалось достать оригинальную партитуру, которую дирижер Джон Ланчбери аранжировал так, чтобы я смогла выполнить задуманное. Моя полная версия получилась в трех актах с «Тенями» посредине, поскольку я объединила первое и второе действие, сократив некоторые архаичные и пантомимные эпизоды, которые, с моей точки зрения, не вписывались в драматическую линию спектакля. К лучшей части балета — «Теням»— я прикоснулась лишь чуть-чуть: попыталась добавить в нее больше духовности и внутреннего смысла, что и считаю своим вкладом в «Тени». Когда я работала, у меня не было видеозаписей и отсутствовали контакты с Советским Союзом. Я могла полагаться лишь на воспоминания и свой артистический вкус, чтобы определить, что подходит нашему времени. Моей целью было воздействовать на аудиторию эмоционально, а не только развлечь ее. Моя версия «Баядерки» рождалась с помощью памяти, исследований и воображения»...

Из книги «Биография в танце»