Иван ПУТРОВ: Мое сердце принадлежит Киеву

Одной из самых ярких «звезд» завершившегося VIII Международного фестиваля балета «Серж Лифарь де ля данс» стало появление на сцене Национальной оперы Украины знаменитого танцовщика Ивана Путрова.

Именитый гость, экс-киевлянин, а ныне премьер лондонского Ковент-Гардена исполнил партию Джеймса в балете «Сильфида» Х. Левенсхольда. Иван Путров — воспитанник Киевского хореографического училища, лауреат первой премии конкурса им. С. Лифаря, победитель престижного балетного конкурса в Лозанне, в результате которого юный киевлянин попал в летнюю школу Королевского балета, а вскоре и на его сцену, сегодня — один из самых востребованных танцовщиков лондонской труппы.

Партия Джеймса — одна из наиболее показательных в техническом отношении для классического исполнителя, требующая от танцора абсолютной четкости, филигранности движений и полетности прыжка. В Лондоне Иван много танцевал в «Сильфиде» в паре с Алиной Кожокару (румынкой, тоже выпускницей Киевского хореографического училища). Партия Джеймса — один из путровских «коньков», так что в Киеве танцовщику было что показать искушенному зрителю. Это был танец технически безупречный и эмоционально совершенный, который вызвал длительные овации публики.

После триумфального выступления 27-летний танцовщик рассказал «Дню» о наиболее ярких событиях своей жизни.

— Иван, вы танцуете Джеймса так, как будто делаете это ежедневно. Отточенность движений и раскованность в мизансценах оставляет впечатление, что это ваше естественное состояние. В Лондоне часто танцуете в «Сильфиде»?

— Понятие «часто» к лондонской сцене не совсем применимо, здесь не идут спектакли годами, как, например, в Киеве. Блоками даются 6—10 спектаклей и выпускается новая постановка. За сезон делается 17—20 разных программ, из них не менее пяти — модерных. «Сильфида» ставится почти каждый сезон в обновленных версиях. В прошлом году этим спектаклем мы с Алиной Кожокару открывали театральный сезон в Королевском балете. Знаете, спектакли в Киеве и Лондоне очень похожи, вплоть до расположения декораций на сцене. В хореографии тоже очень незначительные расхождения, так что на сцене Национальной оперы я чувствовал себя уверенно, тем более что в январе дважды выходил в «Сильфиде», в паре со своей постоянной партнершей, бразильянкой Робертой Маркез. Это произошло после 11 месяцев перерыва в моих выступлениях на сцене, из-за серьезной травмы ноги...

— Вы на столь долгий срок вышли из обоймы. Не боялись, что публика вас забудет, не было страха перед завтрашним днем?

— На Западе, если у артиста случается травма, то средства к существованию дает страховка. Например, в Лондоне, прямо в театре действует своеобразный реабилитационный центр со специальными тренажерами, где под бдительным присмотром медсестры и методиста я занимался по системе Пилатеса (она предусматривает последовательную нагрузку для каждой группы мышц). Благодаря этому 14 января я вышел на сцену Ковент-Гардена. Представляете после спектакля меня зрители буквально засыпали цветами. Я, честно говоря, был удивлен (в Лондоне, как правило, цветы вручают балеринам, а танцорам лишь в исключительных случаях — бенефис, юбилей, прощание со сценой... в моем случае это было как второе рождение). Мне было приятное, что на спектакле присутствовала моя мама, Наталья Берёзина. Все цветы отдал ей. Знаете, благодаря маме я вообще стал заниматься балетом. Именно она открыла мне этот удивительный танцевальный мир (в детстве, как все мальчишки, я мечтал стать футболистом)… Теперь же вне балета не представляю своей жизни.

Должен признаться, что вынужденный перерыв, несмотря на почти ежедневное присутствие в театре, душевного равновесия мне не прибавил. Конечно, я верил, что вернусь на сцену, а травмы — это издержки профессии танцовщика. Как только медики разрешили, я с удесятеренной энергией включился в репертуар, тем более что в этом сезоне у нас премьеры — «Аполлон Мусагет» Баланчина, «Лебединое озеро». На сцену Ковент-Гардена вернулся мой любимый балет «Евгений Онегин» в постановке Джозефа Кранко. Несмотря на то, что спектакль не шел два года, технически эта партия осталась в моей памяти, в мышцах. Но так как в жизни все меняется, то и я меняюсь, меняется и мой Ленский на сцене. Я много думал об отношениях двух пушкинских героев: мне видится, что Ленский и Онегин — как один человек, поэтому когда Онегин стреляет в Ленского на дуэли, он убивает ту светлую часть себя, которая в нем была...

— Какая из последних работ принесла вам наибольшее творческое удовлетворение?

— Постановка «Лунного Пьеро» американского хореографа Глена Тетли. В прошлом году он отметил свое 80-летие, а вскоре, к сожалению, покинул этот мир. Тетли — удивительная личность, невероятный эрудит, полиглот, настоящий человек мира. Его самобытность в том, что в хореографию он пришел довольно поздно, не имея базовой профессиональной хореографической подготовки (по образованию он врач). Возможно, в этом секрет необычности постановок Глена Тетли. Он был незаштампованный канонами, абсолютно раскован в своем творчестве: все, что впитал в жизни, чувства, которые хотел передать, непосредственно переходили в пластику его постановок. Думаю, именно поэтому ему удалось создать ни на что не похожий спектакль с участием персонажей итальянской комедии в предельно современной форме и абсолютно вневременным по глубине философского осмысления личности. Если говорить о технической стороне, то со времени первой премьеры в 1962 году (тогда Пьеро танцевал сам Глен) спектакль не так часто ставится, и только в том случае, если труппа достаточно сильна для исполнения чего-то подобного. В свое время Арлекина танцевал легендарный Рудольф Нуриев… Теперь, когда Глена нет, мне особенно дороги его слова, сказанные на репетиции: «Наконец-то я снова вижу того Пьеро, которого ставил»...

— Сколько человек занято в спектакле?

— Всего трое. Эта постановка рассчитана на солистов, обладающих высокой техникой и способных передать характер героев, каждый из которых — квинтэссенция всего темного и светлого в человеческой натуре. Белый и наивный Пьеро, ловящий лунный луч, с чистыми помыслами и благими намерениями, получающий оплеухи не потому, что делает что-то не так, а потому что он таков, пытается сначала избегать их, но, в конце концов осознает себя таким, каков есть. Его антипод и мучитель — Бригелло, вышедший из предместий, всего добивавшийся сам, быстро смекает, что такого, как Арлекин, можно использовать как угодно. Коломбина — собирательный образ женщины в жизни Пьеро: вначале мать, потом возлюбленная, со всеми возможными оттенками любви, трепетности, коварства. Думаю, что осознав себя в конце пути, Пьеро приходит к гораздо более глубокому пониманию, что те же Бригелло и Коломбина — тоже часть его. Т. е. все, с чем мы в жизни сталкиваемся, становится частью нас. И наоборот, важно осознать себя как часть целого. Мои партнеры, похоже, разделяют мои ощущения, поэтому и команда у нас хорошая сложилась. Коломбину танцевала американка Дьедра Чапмен, а Бригелло — кубинец Карлос Акоста.

— И ни одного англичанина? В связи с этим каково вам быть украинцем в Лондоне?

В Англии, по сравнению, например с Францией, ксенофобия мало распространена и не приветствуется, поэтому талантливые люди других национальностей чувствуют себя в этой стране комфортно. Лондон можно назвать Вавилоном, хотя в городе чтят традиции. Труппа Ковент-Гардена, также имеющая свои незыблемые традиции, тем не менее открыта как для всего мира, так и для экспериментов. Скажем так, в Лондоне очень сильна традиция стремления к новому. К примеру, Элтон Джон написал прекрасную музыку к мюзиклу «Билли Элиот» о пути танцовщика, выросшего в шахтерской семье (речь идет о жестоком и трудном времени, когда Маргарет Тетчер упраздняла шахтерскую индустрию, переставшую быть актуальной). Мальчик, начинавший свой путь с бокса, неожиданно уходит в высокое искусство...

— Иван, немногие украинцы могут похвастаться, что знакомы с сэром Элтоном Джоном. Вас давно связывают с легендарным композитором и певцом дружеские отношения?

— Этой дружбе уже несколько лет, и я очень дорожу отношениями с личностью такого творческого масштаба, как Элтон Джон. Он бывает на моих спектаклях, я по возможности не пропускаю его концертов. Вне пределов сцены его личность не утрачивает своей силы и обаяния, которых хватает на огромное количество людей. В прошлом году я был приглашен на его «свадьбу». То есть это не совсем брак в общепринятом смысле, а так называемые узаконенные отношения с его многолетним бой-фрэндом Дэвидом Фернишем. Так складывалось, что на следующий день после назначенной даты торжества у меня был спектакль, так что ехать я не собирался. Накануне мы с друзьями устроили для Элтона Джона небольшой мальчишник — а-ля кабаре. Мы с моей девушкой станцевали несколько номеров, после чего поздравили и распрощались. Сэр Элтон догнал нас и пригласил лично, так что отказаться было просто неудобно. Пришлось нанять шофера и ехать около часа за город в его имение по соседству с одним из королевских замков. Гостей было столько, что только на парковку ушло около часа. В этом году на день его рождения собрались самые близкие — человек триста, не меньше.

— Среди ваших друзей много людей с громкими именами, но на сноба вы никак не похожи...

— Я дорожу старой дружбой, связывающей меня с моими одноклассниками здесь, в Киеве, с которыми стараюсь встречаться каждый раз, как приезжаю, прихожу на их спектакли. С удовольствием заходил в Киевский теар оперы и балета для детей, где главным балетмейстером работает давний друг нашей семьи Виктор Литвинов. Я смотрел «Майскую ночь» в постановке Аллы Рубиной — очень понравилось. Очень рад, что в театре крепкий репертуар, делаются новые, оригинальные постановки, ориентированные на молодое поколение. Многих танцоров я хорошо знаю, с некоторыми учился и дружил.

Я рано уехал из родного дома (в 15 лет) и большинство друзей приобретал уже в Лондоне. Несмотря на полную самостоятельность, во многих вещах так и остался мальчишкой... Знаете, я действительно знаком со многими знаменитостями. Раньше очень робел в их присутствии, но когда узнаешь кумиров поближе, то понимаешь, что они обычные люди, общение с которыми приносит радость. Я заметил: чем крупнее личность, тем непосредственнее она в общении. У самых давних моих лондонских друзей, известного дуэта «Пет Шоп Бойз», недавно был на презентации нового диска, а в позапрошлом году они на обложку своего предыдущего диска — нашумевшего «Потемкина» — поместили мое фото, взятое из арт-фильма «Струны», в котором меня сняла моя приятельница Саманта Тейлор Вуд . Мне это очень приятно. Этот дуэт не перестает удивлять не только качеством музыкальной продукции, но и смысловым наполнением своих произведений. Наверное, в этом секрет их неувядающей вот уже третий десяток лет популярности, в том числе у нынешнего молодого поколения.

Недавно меня судьба свела с композитором Дэниелом Яретом, пишущим много музыки для кино (среди его работ музыка к фильмам «Осень в Нью-Йорке», «Английский пациент»). Он организовал для меня экскурсию по знаменитой студии «Аберрот», где делали свои записи «Битлз». Сам потрясенный, я наслаждался его детским восторгом, с каким он знакомил меня со знаменитой студией.

— Похоже, что кино не оставило вас равнодушным?

— Об актерской кинокарьере говорить преждевременно, но не скрою, что мир кино меня очень заинтересовал. Меня пример Барышникова воодушевляет, что танцор может добиться успеха и как киноартист. Специалисты из Голливуда говорят, что видят во мне потенциал артиста. Кто знает, возможно, когда-то большой экран для меня станет альтернативой сцене. Ведь балетный век короток. Я уже успел попробовать себя на педагогическом поприще. В прошлом году директриса летней балетной школы Хелен Сток пригласила меня давать уроки. Первое занятие ей так понравилось, что она тут же утвердила мой регулярный график преподавания. Мне интересно преподавать танцы, я получаю удовольствие от общения с учениками. Кстати, я занимался с Сергеем Полуниным (прошлогодним победителем Конкурса им. Лифаря), принимал у него экзамен. Он, также как и я, попал сюда после победы на конкурсе в Лозанне.

— Вы известный танцовщик: конкурсный марафон для вас остался уже позади?

— Да, с конкурсами покончено, разве что приму участие в качестве члена жюри. Я рад, что Конкурс им. Сержа Лифаря не сбавляет оборотов, развивается. Благодарен организаторам нынешнего фестиваля за приглашение и за удовольствие танцевать на главной балетной сцене моей родной страны. Если руководство Национальной оперы пригласит меня вновь, то хотел бы станцевать «Кармен-сюиту» и для этого спектакля приглашу замечательную партнершу — испанскую балерину Тамару Роху. Я с удовольствием станцевал бы в «Лебедином озере»... Хоть я стал лондонцем (купил квартиру в центре столицы Британии), но мое сердце принадлежит Киеву и Украине.