Казак Мамай по-донецки

Легендарного казака Мамая воспевали поэты, рисовали художники — не только на полотнах, но и на дверях, стенах хат, воротах, сундуках и даже на посуде. О нем до сих пор слагают песни и ставят спектакли. Можно представить себе символическую фигуру казака Мамая на сцене драматического театра. Но в театре кукол, да еще поставленную в жанре героической притчи — для этого нужна фантазия и определенная смелость. Этими качествами обладает Анатолий Поляк — главный режиссер Донецкого областного театра кукол. Для своих постановок он всегда выбирает произведения настоящей литературы — Николая Гоголя, Леси Украинки, Ивана Котляревского, Александра Олеся. С приходом Поляка в театр репертуар планомерно пополняется украинской драматургией, что в Донецком регионе не так-то просто приживается.

Идея оживить в театре кукол образ казака Мамая вынашивалась давно, но стала реальной после знакомства с пьесой Богдана Жолдака. Это история мальчика-сироты Олесика, который мечтает стать отважным казаком, похожим на Мамая: «Дізнатися би я хотів, Навчають де на козаків. Пройду країни і світи — Козацьку школу віднайти. Й оборонити весь наш рід, Щоб більше не було сиріт...» Много нелегких испытаний довелось герою пройти на пути к своей мечте: и Змея с тремя головами победить, и Царевну-Петровну спасти, и Волшебного Веприка добыть, и человеческое коварство познать. Во всех приключениях поддерживали героя верный друг Коник-химородник и любовь освобожденной царевны. Введение в спектакль дополнительного персонажа — Каменной бабы (находка режиссера, поддержанная художником) позволило вдохнуть в действие таинственность и динамичность. Она комментирует происходящее как бы из глубины веков. Рядом с Каменной бабой происходят ключевые события спектакля: убийство сироты Олесика, его воскрешение живой водой и, наконец, превращение героя в казака по имени Мамай.

Сценическое решение спектакля «Пригоди козака Мамая» — несомненная удача Анатолия Павлика, главного художника театра. Точно выверенное пространство сцены позволяет актерам с куклами свободно двигаться, создает зрительный эффект объемности декораций. Представьте себе: сельский пейзаж, мельницу, вверху — портрет казака Мамая, внизу — телега, на переднем плане — круг, а может быть, колесо... И вот закрутилось колесо, как бы символизируя повороты истории и повороты судьбы маленького героя... Когда на заднем плане медленно проступили звездочки и будто нарисовали Млечный путь (укр. Чумацкий шлях), зрители невольно зааплодировали.

Частью декораций стали и костюмы актеров — темные, нейтральные и вместе с тем не лишенные театрального изыска. На их фоне особенно выразительно смотрятся яркие куклы, над которыми славно потрудились мастера цеха.

Хочется отметить музыку спектакля Виктора Гуцала, наполненную фольклорными мотивами и ненавязчиво поддерживающую атмосферу постановки, а также высокое качество аранжировки и музыкального исполнения оркестром народных инструментов под руководством автора.

Песни написал композитор Василь Якубович, и в них точно передан характер персонажей. Если песня Олесика полна задора и оптимизма, то Веприка — юмора и озорства, а в песне Царевны — лиризм и печаль... в зале воцаряется абсолютная тишина, а на глазах некоторых зрителей появляются слезы.

Конечно, лирическая проникновенность, глубина женской души этого образа — заслуга актрисы Ирины Каракаш. Кстати, в спектакле она сыграла еще две роли, продемонстрировав широкий творческий и голосовой диапазон. Певучий голос Царевны сменился в образе Каменной бабы низким тембром, а в роли Коника-химородника — ироничными нотками.

Ирония наполнила и образ Царя в исполнении артиста Михаила Загноя, который создал яркий тип самодержца, упивающегося полнотой власти.

Роль Олесика подготовили два молодых актера. Если у Романа Крылова герой вышел решительный и целеустремленный, то у Романа Мишина — мягкий и лиричный.

Получилось и два разных Конячих (одновременно Вепрячих) министра. В основе образа Бориса Шайдера лежит психологическая нюансировка, ирония, мастерское кукловождение, а у Виталия Кравцова превалирует энергичный голосовой посыл и динамика.

Актер Вячеслав Греков сумел оживить персонаж под названием Рыба-мост, хотя художественное решение этого образа вызвало неоднозначную реакцию.

В целом сложился актерский ансамбль и получился яркий зрелищный спектакль. Родители и педагоги смотрели с неподдельным интересом, улавливая свои, взрослые ассоциации в отдельных фразах Царя и особенно Змея-трехголовца (артисты Михаил Загной и Вячеслав Греков), а юные зрители с удовольствием следили за сказочными приключениями и вместе с главным героем учились быть настоящими казаками.