Ксеркс МАЗДА: «Пусть вас направляет не технология, а то, что вы хотите сказать»

Лекция, прочитанная нашим гостем, стала увлекательным мастер-классом о том, как один из самых авторитетных музеев мира работает с публикой, как исследует и учитывает ее потребности, как поощряет людей приходить в музей.

После лекции Ксеркс Мазда ответил на вопросы прессы и отечественных музейных работников.

— Заметно, что Британский музей все время ищет новые и новые пути, чтобы привлечь и удержать внимание посетителей. Не могли ли бы вы привести пример объекта, который был неинтересным для ваших гостей, и как вам удалось это изменить?

— У нас в одной из галерей есть камень, на котором женщины на Ближнем Востоке размалывали зерно, чтобы сделать муку. Древний экспонат, но неинтересный внешне. Просто камень и в нем выемка. Все. Он находился среди намного более привлекательных вещей. Но мы знали, что это один из важнейших объектов. Он мог рассказать очень многое о труде женщин той эпохи и об их болезнях, потому что эта работа была очень тяжелой. Мы сделали этот артефакт привлекательнее, просто переставив его в центр комнаты и подав на него яркие лучи. Новое освещение и центральное место показали людям, насколько этот экспонат важен. Поведение гостей изменилось и они заинтересовались, что это за камень.

— В своей лекции вы много говорили о мотивации. Так что же мотивировало Британский музей к настолько радикальным изменениям 20 лет назад?

— Хороший вопрос. Тогда менялся не только Британский музей, но и много других музеев, во всех частях Объединенного королевства. Было внутреннее давление. Мы понимали: вот мы раскладываем экспозиции перед гостями, но не знаем, влияют они или нет. Мы вкладываем свою жизнь на то, чтобы что-то выставлять перед публикой, очень много работаем над выставками, но не знаем, успешно ли это, понимают ли люди то, что видят. Может, кто-то и написал что-то одобрительное в газете, но действительно ли гости поняли, понравилось ли им? То есть возрастала заинтересованность работников музея в своем успехе. Поэтому во всех частях Королевства начали больше внимания уделять гостю, посетителю, и дальше музеи смотрели на то, сколько знаний они могут предоставить. Поэтому этот способ изучения вкусов публики пришел из категории образования.

— Насколько здесь могут помочь современные технологии?

—  Видео привлекает гостей, это то, что интересует их больше, чем текст. Поэтому эти инструменты следует поощрять — видео, даже тачскрин — но очень осторожно, нужно понимать, почему именно вы используете это. Пусть вас направляет не технология, а то, что вы хотите сказать. И ваше сообщение   — оно лучше будет донесено словами или коротким видео, или картиной? Через 5—10 лет, может и ранее, будет, конечно же, больше гостей приходить в музей с телефоном, планшетом или с другой технологией. Поэтому нам нужно искать способ размещения видео — может, в галереях, может, в прямой подаче на телефонах и планшетах посетителей. Технические аспекты будет совершенствоваться, музеи будут изменяться, правда, не так быстро, как аэропорты, музеи, вокзалы, но люди будут ожидать таких же изменений в музеях, как в публичных заведениях. Поэтому мы должны понимать, как меняются технологии и использовать изменения для нашей работы.

— Продолжая разговор о технологии: в 2009 году вы открыли интерактивный центр. Как это вам помогает?

— Я проработал в Научном музее Лондона 13 лет. Там было много интерактива. Интерактивные центры имеют очень важное значение во многих музеях. Вопрос — для кого они и где лучше это разместить? Везде есть плюсы и минусы. Если у вас большая коллекция, то вам нужно подумать, держите ли вы там много людей вдалеке от ваших экспонатов, эти ли инструменты помогают направить ваших гостей к определенным галереям. Но если вы это будете делать, это может отвлекать других посетителей. Центр интерактивного познания может работать лучше для вас, если вы, например, не можете позволить себе задействовать много персонала по всему музею, поэтому вы сосредоточиваете работников в одном месте. Также это облегчает сотрудничество со школами, хотя, конечно, вы хотите, чтобы дети стояли не перед экранами, а перед экспонатами, потому что это уникальная вещь, которую можете предложить именно вы. Есть много доказательств, что такие центры очень популярны — но, повторюсь, большой вопрос, может ли это быть центр познания или его элементы, размещенные по всему музею, в разных залах. Инструмент это, безусловно, полезный. Главное — поставьте себе вопрос: почему вы хотите это сделать, какое сообщение вы доносите через интерактив? Потому что интерактив очень дорог, много средств идет на его поддержку.

— Вы еще сосредоточили на вашем сайте виртуальную коллекцию. Влияет ли она на посещаемость? Ведь есть опасность, что люди будут удовлетворяться только просмотром объектов в Сети...

— Меня эта тема очень интересует. Мы провели определенное исследование, но здесь еще многое нужно понять. Нет доказательств, что, если вы разместите свою коллекцию в Интернете, люди перестанут ходить в музей. Если вы покажете коллекцию в Сети, то вы, таким образом, пригласите больше людей посещать ее, потому что они захотят увидеть реальную вещь — ведь это совсем иные ощущения! Пожалуйста, не бойтесь делать это. Университеты активнее будут использовать ваши экспонаты как образцы в своих лекциях, студенты больше узнают и захотят прийти и увидеть. Люди будут искать через Гугл определенные экспонаты, смогут почитать, посмотреть сначала в Сети, а затем и собственными глазами. Это увеличивает шансы гостей установить эмоциональные связи с объектом. Что еще интересно — это то, как виртуальные и реальные объекты могут работать вместе, образовывая то, что сильнее, чем каждый объект по отдельности. Люди говорят о виртуальном объекте как о слабой и бледной тени реального предмета. Я считаю, что нет — это просто разные вещи. Есть то, что виртуальные объекты могут делать намного лучше, чем реальные: например, вещь можно очень детально осмотреть на экране, лучше, чем в каком-то ящике, пусть и хорошо освещенном. Если один объект здесь, а другой — в Британии, их намного легче соединить через экран. Я думаю, что вы как музейные специалисты должны находить пути использования фантастических возможностей и преимуществ цифровых объектов, но мы пока еще не начали делать это в полной мере.

— В завершение: скажите, как это было — допустить к музейным коллекциям такого своеобразного, даже провокационного художника, как Грейсон Перри (Грейсон Перри — актуальный художник, часто появляется в образе трансвестита, лауреат премии Тернера, сделал инсталляцию в Британском музее в 2011 году. — Д.Д.)?

— Мы пригласили его, чтобы исследовать коллекцию Британского музея. Он 2 года исследовал коллекцию, и сделал очень необычную выставку из наших экспонатов и из тех артефактов, которые смастерил сам, — он известный художник, но также он еще очень внимателен к ручному труду, к ремесленничеству. Он нашел необычные связи между экспонатами, описал эти связи и по-новому посмотрел на те объекты, которые у нас есть. Вышла очень интересная и очень интеллектуальная экспозиция. Что Грейсон сделал в действительности? Он воплотил то, что мы говорили о себе. Мы говорим, что мы хотим помочь людям связать разные культуры, эпохи, что это можно сделать под крышей нашего музея — и таким образом, объединяя и связывая, люди начнут понимать, почему мир устроен так, как он устроен сегодня, и где наше место в этом мире. Вы начинаете с понимания вашей идентичности, когда смотрите на объекты со всего мира и из разных времен. Грейсон своим уникальным взглядом прошел всю коллекцию и проиллюстрировал, как это может быть сделано, и как этим можно поделиться со многими гостями. Ведь для этого и существуют музеи       — чтобы люди могли прийти и узнать что-то, вдохновиться эмоционально, установить связь с экспонатами и испытать определенное влияние на свою жизнь.