Лариса КАДОЧНИКОВА: Хочу говорить зрителям: «Любите друг друга!»

ЗАПАХ МАНДАРИНОВ, СВЕЧ И ЕЛИ

— Как встречали Новый год в вашем детстве?

— Тогда это был для меня самый ожидаемый, прекрасный, поистине волшебный день. Запах мандарин, шоколадные конфеты! В обычные дни мы такие лакомства не видели, их просто не было в продаже. И, конечно, елка. Непременно настоящая, живая! Аромат от которой кружил голову! Бабушка притаскивала с базара огромную ель — маме (актриса советского театра и кино Нина Алисова. — Авт.) некогда было заниматься подобными хлопотами. Мы все вместе наряжали елку — вешали на нее мандарины и конфеты. И вся детвора из дома сбегалась к нам в гости — конечно же, в мгновение ока все срывалось и съедалось! (Смеется) Какое это было счастье...

— А любимые конфеты помните?

— (Задумывается) «Мишка на Севере», наверное... Еще какие-то шоколадки маленькие помню... Но мандарины — особое удовольствие. На следующий день мы нюхали корочки, стараясь продлить его. Кстати, что еще интересно — на елку ставили настоящие свечи. Электрические гирлянды с лампочками тогда еще не выпускали. Вокруг свечей укладывали вату. И никогда не было пожара, что удивительно. Замечательные ощущения!..

Что еще запомнилось, так это импровизированные спектакли, которые мы, дети, разыгрывали перед взрослыми, усадив их около елки, после того, как съедали все сладости. Танцевали, прыгали, пели — вот так проходил Новый год...

— А традиция подарков от Деда Мороза была в те годы?

— Да, мама каждому ребенку придумывала какой-то сюрприз и клала под елку.

— И что обычно приносил вам добрый Дедушка Мороз?

— (Задумывается) Куклы, конечно, какие-то... Они очень дорого стоили в те годы. Машинки брату, которыми я тоже могла играться. У меня ведь долгое время вообще не было игрушек. Палка только (лошадью называлась), на которой я скакала. (Смеется) Я коней обожала, с ума сходила просто! Когда видела лошадь, чуть в обморок не падала от восторга — считала, что это самые совершенные животные. Потому что они прекрасны в движении! Когда приезжала к бабушке в село, первым делом бежала смотреть на лошадей, так хотелось погладить их чудные мордочки! Запах конский любила, глаза их огромные с ресницами...

ЗАБЫТЫЕ «ОГНЕННЫЕ КОНИ»

— Любопытно, жизнь еще тогда срифмовала вашу судьбу с «Тенями забытых предков». Ведь картина в зарубежном прокате называлась «Огненные кони»...

— Да-да! Как удивительно...

— Кстати, раньше фильмы снимались долго, экспедиции длились иногда и по полгода. Не довелось встретить Новый год на съемках «Теней...»?

— Довелось! Мы праздновали его в горах. У гениального художника Георгия Якутовича, который работал на картине, там был дом. Пустой. И от него шел запах смереки. Зима в тот год была необычайно снежная, необыкновенно красивая. Мы собрались всей группой — места хватило всем. И началось стихийное сумасшествие во главе с Сергеем Параджановым. Стреляли из пистолей, устраивали фейерверки, приходили местные — пели гуцульские песни... Это один из самых лучших новогодних праздников в моей жизни.

— А что это за место было?

— Буковина. Село Жабье или какое-то другое. Уже не помню, куда мы выезжали... А вот упоение молодостью, красотой, талантом необыкновенных людей, окружавших меня, помню. В той группе вообще не было бездарных, скучных людей. Скука и тоска — самое страшное в искусстве.

— Может быть, это вам кажется сегодня, когда фильм «Тени забытых предков» стал классикой украинского кино, а имена режиссера Сергея Параджанова, оператора Юрия Ильенко, художника Георгия Якутовича, актеров Ларисы Кадочниковой и Ивана Миколайчука знают во всем мире? Но тогда, 50 лет назад, вы же не предполагали, какая судьба ждет и картину, и вас всех? А было просто упоение молодостью?

— Может быть. Но хорошо, что вы заговорили о юбилее «Теней...». Мне кажется, это преступление против украинской культуры, что такую дату, как 50-летие со дня выхода фильма, который принес славу Украине, получил множество наград на самых престижных мировых кинофестивалях, просто забыли в нашей стране. Я отлично помню фантастическое празднование  юбилея легендарной ленты «Унесенные ветром» в Голливуде. Ему тогда дали вторую жизнь. А о «Тенях забытых предков» даже не вспомнили... Обидно.

Конечно, я понимаю, сегодня наша страна переживает не самые лучшие времена. И политические, и экономические. Но тем более нужно думать о будущем. А будущее без национального искусства, его развития и пропаганды невозможно. Это — аксиома, проверенная временем. Необходимо было хотя бы один день посвятить этой картине. Чтобы она прошла на экранах кинотеатров, по телевидению. Чтобы ее посмотрело новое поколение зрителей. И были публикации в прессе, и передачи по ТВ. Ведь уже многих из моих коллег нет с нами — Параджанова,  Якутовича, Ильенко, Миколайчука. Замечательных, талантливых людей. Но есть я! И могу рассказать о них, об отношениях в группе, о съемках картины немало интересного. Неужели это никому не нужно?!

Вот, например, обычные зрители (не профессионалы) наверняка не знают, что во время съемок у режиссера фильма Сергея Параджанова был серьезный конфликт с оператором Юрием Ильенко. И с актрисой — Ларисой Кадочниковой. Со мной. Я даже хотела уходить с картины — после работы в Московском театре «Современник» для меня был богом Олег Ефремов. Его система, требования к актерской игре казались единственно правильными. И я просто не понимала, что от меня хочет Параджанов. Мы окунулись в совершенно иной мир, в мир Коцюбинского. Сергей снимал свое — поэтическое — кино. Абсолютно чуждое мне тогда. А режиссер ничего не объяснял, просто бросил меня в неведомый гуцульский мир. Маричка — особенное создание, выросшее в селе, а я была городской девчонкой, которая играла француженок. И сказала: «Ухожу! Я такое ландриновое кино не понимаю».

То же самое происходило и с Юрой Ильенко, моим мужем в то время. Его кумиром был Сергей Урусевский (оператор фильма «Летят журавли». — Авт.). Ильенко обожал ручную камеру, когда все снимается в движении. А Параджанов требовал статику. На этой почве и возник конфликт. Между ними даже состоялась дуэль! (Смеется) Настоящая! Правда, я узнала о ней через пару лет, кто-то проговорился — сам Юра боялся рассказывать, чтобы не расстраивать меня.

Но Бог нас уберег от ухода с фильма — пришел отснятый материал, мы посмотрели его в кинотеатре и увидели чудо! Мой мозг, наконец, понял, что это другое искусство. Не похожее на то, что мы делали в театре «Современник». И что Параджанов — мощная индивидуальность!

А через некоторое время, когда «Тени забытых предков» уже завоевали мир, мы с Иваном Миколайчуком полетели на кинофестиваль в Мар-дель-Плата, в Аргентину. Параджанова тогда не выпустили в эту поездку, потому что он заявил на студии (имитирует армянский акцент): «У меня билет только в одну сторону!». И Ильенко оказался под запретом: «Как? У них с Кадочниковой нет детей — значит, останутся за границей!» Вот мы с Иваном и представляли картину вдвоем. И когда после показа весь зал стоя аплодировал минут десять, я в первый раз почувствовала себя звездой! На все вечеринки, которые устраивали зарубежные делегации, нас приглашали в первую очередь. Внимание было просто невероятное! А у меня с собой — лишь одно платьишко и блузка с юбкой. У Ивана — черный костюм и два свитера, которые он взял напрокат. Но мы не обращали на это внимания — юные (Миколайчуку — 19 лет, я чуть постарше), красивые, счастливые, что снялись в таком талантливом фильме!

— Нет пророка в своем Отечестве, и уже ничего не исправишь — 2014 год заканчивается. Но если представить себе, что вам бы доверили режиссуру 50-летнего юбилея «Теней забытых предков», кого бы вы пригласили на этот праздник?

— Параджанова! (Смеется) Левона Григоряна, который снял документальный фильм о Сергее. Кору Церетели, замечательного кинокритика, — она сопровождала Левона на всех съемках. Конечно же, Светлану, жену Параджанова, святую женщину, которая всю жизнь мужественно несет и славу, и бесславие, сопутствующие этому гениальному человеку. Несомненно — Рому Балаяна, который обожает Сергея. Они бы что-то придумали. Необыкновенное. И сам Параджанов подсказал бы им ход — например, зиму превратил в лето, в котором было что-то турецкое, московское, армянское, французское, грузинское... Весь город был бы заполнен прекрасными винами, фруктами, гранатами, которые так любил Параджанов... Они придумали бы что-то фантастическое. Вопреки всему!

— Я знаю, что параджановские фантазии распространялись и на подарки, которыми Сергей Иосифович любил одаривать близких людей. У вас сохранилось что-нибудь?

— Да. Все происходило так. Звонок: «Лариса! Быстро ко мне!» — «А что случилось?» — «У меня есть украшение, камень в нем удивительно похож на твои глаза». Прихожу, он дарит мне кулон и серебряный пояс для юноши (я была очень худая). На следующий день звонит вновь: «Лариса! Мне срочно нужен пояс!» Видно, еще кому-то другому пообещал! (Смеется) Но я так и не отдала!

Сохранилась шаль, которую Параджанов, уже больной, презентовал мне на своем вечере, который устраивал Николай Мащенко. Сказал, что турецкая. Хотя, наверное, в последний момент одолжил у приятельницы, мотивировав, что Ларисе очень шаль нужна! (Смеется) Есть намысто из крестов и зеркальце. Недавно я, кстати, хотела подарить зеркало замечательному певцу Косте Риттель-Кобылянскому. Мы с ним репетируем сейчас антрепризную пьесу, но Костя категорически отказался, сказав, что подарок Параджанова нельзя передаривать.

ИРОНИЯ СУДЬБЫ, ИЛИ... С НОВЫМ ГОДОМ!!!

— Можно об этом проекте поподробнее. Земля слухами полнится, а хочется узнавать новости из первых рук.

— Это чистый случай в моей судьбе. Нина Ильина, известная актриса, президент гильдии киноактеров Украины и замечательного кинофестиваля «Стожары», директор Института телевидения, кино и театра в Киевском международном университете, с которой мы нежно дружим, как-то позвонила мне и со свойственной ей энергией и напористостью сказала: «Срочно приезжай в Дом кино! Я хочу познакомить тебя с удивительным человеком!» Мне было грустно в тот вечер, и я поехала. Когда в кафе вошел высокий красавец-мужчина, я подумала, что он испанец, португалец или итальянец. Но, оказалось, корнями Костя Риттель-Кобылянский из Украины, живет в Германии, в Дюссельдорфе. Он — певец-баритон, выступал на многих оперных сценах мира. Сразу же после нашего знакомства Костя сказал: «Я мечтаю сыграть с вами в одном спектакле! В Европе таких актрис просто нет!» Колесо завертелось. Мы нашли очаровательную пьесу итальянского драматурга, комедию. В центре сюжета — супружеская пара, у них сложные отношения, где от любви до ненависти — один шаг. Но, несмотря на разногласия, они все-таки решают остаться вместе, поскольку есть настоящее чувство. Мы несколько интерпретировали пьесу, решили, что главный герой будет певцом. Он талантлив, но актерская судьба не состоялась — пел в непритязательных кафе всю жизнь, хотя мечтал об оперной сцене. Не раскрываю всех перипетий сюжета, но финал оптимистичный — мечта героя воплощается, и он исполняет арию из оперы «Кармен».

— Искренне желаю большого плавания вашему проекту. Но премьера его состоится уже в Новом году. А как вы будете его встречать?

— Уходящий год был для меня очень тяжелым и в личном плане — не стало моего мужа Миши, моей опоры и защиты. Впервые за много лет буду встречать Новый год без него. Костя уехал в Германию, иначе, наверняка, мы бы праздновали вместе — в перерывах между репетициями. (Смеется) Потому еду к брату в Москву (известный кинооператор Вадим Алисов. — Авт.). У него большая семья, к тому же у меня много друзей в этом городе. Настоящих, верных, искренне любящих Украину. С ними я и буду встречать 2015 год.

Каким он будет?.. Для меня самое главное, чтобы состоялась премьера, и мы бы колесили со спектаклем по миру и доставляли радость зрителям. Чтобы они видели двух талантливых актеров из разных стран, которые хотят сказать им свои искусством: «Любите друг друга!»