А может, это только сон?

Новый спектакль франковцев имел несколько признаков того, что его постпремьерную жизнь будет сопровождать усиленное внимание столичных театралов, большой социальный резонанс и оживленные обсуждения в кругу специалистов. Идеолог и режиссер постановки - Томас Меттлер, швейцарский танцор, актер, опытный теоретик и практик в области физического театра, контемпорари-данс, ученик Марселя Марсо с огромным послужным списком реализованных проектов и престижных наград. Автор пьесы (в соавторстве с Томасом Меттлером) - известная украинская поэтесса, драматург, сценарист Любовь Якимчук.

Сверхактуальная тема: война на востоке Украины, люди, оказавшиеся по обе стороны условной стены, выросшей между ними... Почему эта стена вообще стала возможной? Что было определяющим в этой трагической ситуации: один преступный приказ или молчание большинства? Как вернуть прошлое, которое осталось за стеной и без которого, как известно, не может быть будущего? А возможно, это всего лишь сон... Из этих и подобных вопросов-кирпичей и была построена «Стена» на Камерной сцене Театра им. Франко.

Стена на заднике - это первое, что видят зрители. Вот от нее отламывается кусок - и на сцене появляются актеры, одежда и грим которых тождественны с окраской стен (люди, их ошибки или вина, несбыточные мечты, обыденность, которая кажется миражем, - это тоже часть стены...).

Литературная основа спектакля от Любови Якимчук, которая сама родилась на Луганщине, благодаря пластической концепции Томаса Меттлера и актерам сразу зазвучала особенно отчетливо. И сначала в зале царило полное взаимопонимание: проникновенная «Молитва», тезисы о революции от историка Ярослава Грицака, эмоциональные признания («как же нам надо быть нужными...», «мы такие же люди, как вы...»), отчаянные и нервные, а порой откровенно истерические, мелодия вальса, которая звучит довольно естественно даже в контекст такой сложной и, казалось бы, далеко не романтической темы.

...И вдруг эпизод, который решительно перечеркивает предварительно озвученные содержания и ударения. Люди-обломки словно теряют последние капли жизненной силы, превращаясь в окаменевшие фигуры, «надгробия» своего мирного прошлого. Они замерли в различных позах, картинка - из категории «мороз по коже». И здесь в этот стоп-кадр, полный отчаяния и боли, вбегают, пританцовывая, «яркие» ребята. Дискотека и селф-сессия в декорациях, которые априори делают невозможным подобное поведение... Это провокация? Пощечина для зрителя-консерватора? Или попытка его же успокоить, мол, жизнь имеет свойство продолжаться даже после трагических периодов в истории человечества?.. Или некая проекция реальности «мы-они», ведь наш покой и безмятежность, даже если мы этого не хотим признавать, перетекают из одного дня в другой на фоне этого стоп-кадра «Стены»? По ком звонит колокол - вопрос, ответ на который заложен и в этой сцене тоже.

Финальная же часть постановки вообще перевернула с ног на голову формат, который был заявлен изначально. Актеры, которые еще минуту назад были частицами одного целого и визуально, по большому счету, отличались разве что комплекцией, начали активно исправлять ситуацию с отсутствием индивидуальности на сцене. Бутафорские носы, яркие парики, платья и жабо времен средневековья - и вот уже герои Шекспира и Беккета, Клоун и Лесь Курбас говорят на темы, которые... не имеют ничего общего с темой, обозначенной в первых «строках» спектакля. Теперь это не персонажи постановки, а актеры, имеющие реальные фамилии - Иван Шаран, Светлана Косолапова, Александр Рудинский, Светлана Прус, Вадим Поликарпов... И после нескольких реплик от драматургов-режиссеров-актеров, они начинают обсуждать варианты спектакля и размышлять над тем, зачем вообще все это начинали. Прием театра в театре, конечно, далеко не нов и «обкатан» едва ли не на всех театральных площадках страны. Но этот прием, особенно если он «приправлен» элементами абсурдистской драмы, требует деликатности, хирургической точности, доказательности и взвешенности. Особенно, если речь идет о войне. В стране, где идет война, а в зрительном зале могут быть те, к кому в первую очередь обращаются авторы постановки.