Неда НЕЖДАНА: «Мы в первую очередь интересны миру своим оригинальным лицом»

Ныне Неда Неждана — одна из активнейших драматургов (по ее пьесам осуществлено 65 постановок в разных театрах Украины, России, Польши, Беларуси, Армении, США). Она активно поддерживает своих коллег-драматургов и имеет четкую гражданскую позицию, в частности критикует власть за политику уничтожения современного театра, а сами академические театры — за отсутствие альтернативы. О вызовах, представших перед современным театром, мы говорили с Недой Нежданой в театре-студии «МІСТ» после показа ее постановки «Самоубийство одиночества (трагифарс на 13 ступеней, одну паузу и одно падение)».

«КЛАССИКА И СОВРЕМЕННОСТЬ — ЭТО КАК ДВА КРЫЛА, БЕЗ КОТОРЫХ ТЕАТР СТАНОВИТСЯ КАЛЕКОЙ»

— С вашей точки зрения, почему амбициозная, оригинальная современная драматургия в Украине фактически лишена профессиональной сцены и не имеет массового зрителя?

— Я бы не сказала, что современная драматургия совсем лишена сцены. Современная драма идет в театрах, а тех авторов, которые активно ставятся, везде мало — слишком сложная и элитарная эта профессия.

В других странах понимают, что новая драма априори не может конкурировать с классикой, поэтому существуют разные формы поддержки: образование, гранты на создание, издание, театральные читки, переводы на иностранные языки, постановки, а также драматургические центры, театры, фестивали, конкурсы, квоты на новую драму и т.п. Например, во Франции есть Фонд Бомарше с грантами на создание пьес, переводов и постановок. В Германии финансируются издания, читки и постановки не только у себя, но и заграницей; проводится крупнейший фестиваль «Новые европейские пьесы» в Висбадене. Современный театр поддерживается не только в развитых западных странах, но и в соседних — России, Польше, Беларуси. Так в Польше существует система грантов, которые предоставляются театрам, поставившим собственные современные пьесы, проводится фестиваль «Рапорт». В Беларуси — плодотворно работает Театр белорусской драмы, есть квота на отечественную пьесу в других театрах. В России — мощно работают сразу несколько известных современных театров, действует система грантов на конкурсы, постановки и издание...

У нас существовала поддержка только в советское время, а сейчас нет даже намека на какую-то государственную программу! Мы, драматурги, разрабатывали и подавали такие предложения и в законодательство о театре, и в Кабмин и Минкультуры... Однажды таки ввели гранты на постановки-первопрочтения украинских пьес, разработали документацию, собрали немало заявок от театров и... у нас фактически украли эти средства. Но сменилось очередное правительство — и долг списали на предшественников. До недавнего времени существовали только государственные закупки поставленных в театрах новых украинских пьес и переводов иностранных — единственная возможность получить гонорар за свою работу. Но с приходом нынешней власти авторов откровенно грабят. В 2010-ом премьер Азаров своим распоряжениям перевел эти средства на другую статью без каких-либо объяснений, а в 2011-ом подготовили всю документацию, но изменили экономический код, таким образом, обманув драматургов. Получается дикая ситуация: все другие специалисты, задействованные в спектаклях, получили гонорары, а авторы и переводчики драм — нет! Так же, кстати, ограбили и композиторов, и художников — на сумму свыше 1 млн. гривен.

Вот и главные вызовы современного театра: с одной стороны — авторитет классиков, с другой — современные иностранные драматурги, которых поддерживают и раскручивают собственные государства и у себя, и заграницей.

Сегодня театр не может полноценно развиваться без новейшей пьесы; классика и современность — это как два крыла, без которых театр становится калекой! Вопрос современной отечественной драмы — это вопрос, насколько вообще интересен, оригинален и актуален наш театр, как он чувствует свое время, свою публику. Иначе это будет театр-музей или, по словам Ф.-Г. Лорки, «театр, где убивают время» — во всех смыслах. Несколько лет назад я привозила в Киев Доминика Долмье — директора Дома Европы и Востока в Париже, который занимается восточно-европейским театром. Его интересовали только постановки по произведениям украинских авторов и, желательно, современных. Мы в первую очередь интересны миру своим оригинальным лицом, а не 156-ым вариантом «Гамлета» при всем моем уважении к Шекспиру.

Но, несмотря на всю эту «кризисную ситуацию», современная украинская драма ставится. Могу назвать десятка два интересных авторов, чьи пьесы шли и идут в Украине и за границей: Анатолий Крым, Ярослав Верещак, Олег Миколайчук, Александр Ирванец, Александр Витер, Валентин Тарасов, Сергей Щученко, Александра Погребинская, Александр Гаврош, Анна Багряная, Артем Вишневский, Павел Арье... А еще русскоязычные Александр Мардань, Наталия Ворожбит, Максим Курочкин... Недавно в Центре Курбаса отдел драматургических проектов, который я возглавляю, сформировал информационный сборник по современной драме «Авансцена», насчитывающий около 50 авторов — зрелых и дебютантов, и все они имеют творческую реализацию — публикации, постановки, награды.

Мне кажется, чего нам, драматургам, действительно не хватает, так это пиара, поддержки масс-медиа. Наш украинский комплекс второсортности — незамечание своего и заискивание перед иностранным — очень мешает!

— Почему в академических театрах с государственным финансированием не торопятся ставить современную драму?

— Проблема в существовании старой театральной системы. Фактически театральная реформа у нас так и не состоялась. Мы имеем еще советскую очень консервативную систему, но с изъятой идеологией и, соответственно, уничтоженной поддержкой современной драмы и вообще всего нового и поискового. «Закон о театре» был выгоден именно нетворческим директорам для фиксации бесконтрольности. Поддерживается все «скопом». Как можно ставить на одну ступеньку развлекательную бульварную комедию и новую проблемную поисковую пьесу еще и неизвестного автора? Поддерживать нужно именно «зоны риска» — современную национальную драму, молодую режиссуру, эксперимент. Сегодня не просто отсутствует система поддержки маленьких театров, а вообще нет механизма их существования! «МІСТ», «Відкритий погляд», «Абракадабра», «Абетка», «Свободный», «Черный квадрат» и др. могут рассчитывать только на себя. Впрочем, «студийное» театральное движение не остановить и в Украине. И то, что такие театры больше открыты для молодой режиссуры и новой драматургии, свидетельствует, что за ними — будущее. Я думаю, совершенно реально осуществить реформу на государственном уровне, создав условия для театров разных форм. Но если спросить у директоров существующих государственных театров, что сегодня необходимо изменить, то, скорее всего, услышим в ответ — «поднять зарплату». Они «перезагрузку» поддерживать не будут...

«В ОДНОЙ МОСКВЕ СВЫШЕ 250 ТЕАТРОВ, В ПАРИЖЕ — ОКОЛО 400, А ВО ВСЕЙ УКРАИНЕ — ЧУТЬ БОЛЬШЕ 100»

— Объясните, в чем отличия в работе украинских и европейских театров?

— Там существуют разные формы театров. Преобладают театры как помещения, где содержится лишь администрация и здание и где могут работать параллельно несколько трупп или группы по принципу антрепризы. Финансируется обычно не театр «вообще», а конкретные проекты, где приоритетной является национальная драма, проблема и поиск. В государственных театрах руководители обычно избираются на конкурсной основе и только на определенный срок, а с актерами заключаются контракты только на сезон и под конкретные спектакли. Исключение составляют авторские театры, созданные самими режиссерами. Но ни там, ни там нет нашей роскоши — по три актерских состава и десятки людей обслуживающего персонала и «цехов». Есть и разветвленная система образования: университетская, студии или школы при многих театрах плюс многочисленные мастер-классы. С одной стороны — это жесткая конкуренция для всех, а с другой — значительно больше возможностей для разных мастеров. Например, во Франции, если какое-то художественное образование два года сумело проработать без поддержки, то на третий имеет все шансы ее получить. А у нас — хоть 10 лет, с кучей наград и фестивалей — никакой реакции! Думаю, чем больше театров, больше форм, больше институций поддержки, тем лучше развитие. И это значительно больший выбор для публики. Например, в одной Москве свыше 250 театров, в Париже — около 400, а во всей Украине — чуть больше 100!

К сожалению, наши государственные театры сегодня часто закрыты для всего нового: и режиссуры, и драматургии. Такая система способствует консервативности: «скандального», «нетакого» режиссера легко устранят из театра, а вот «никакой» уцепится за теплое место лет так на 30 — и «лелеет традиции», а в действительности делает вторичные и отсталые постановки, уничтожая своей музейностью вокруг себя все новое, иное. Конечно, есть и прогрессивные директора государственных театров, которые активно ставят современную драму, приглашают молодых режиссеров (например «Сузір’я», «Молодий», Одесский им. В. Василько, Черкасский театр, НЦТИ им. Л. Курбаса и некоторые другие), но это, скорее, исключения, чем тенденция. Кстати, в Национальном театре им. И. Франко еще лет 10 назад вообще не ставили нашу современную драму. Потом появились инсценировки и пьесы о выдающихся людях (мне, например, заказали пьесу по мотивам «У неділю рано зілля копала» О. Кобылянской). А недавно состоялся спектакль «Гимн демократической молодежи» по новеллам С. Жадана, который идет с большим успехом. Современная драма полностью может быть успешной, но об этом, наверное, не скажешь, не попробовав ее поставить.

«Я ПЕССИМИСТ В ПЬЕСАХ, НО ОПТИМИСТ В ЖИЗНИ»

— Директора и режиссеры театров обвиняют драматургов в том, что они пишут литературные пьесы для чтения, не ориентируясь в законах сценической жизни, поэтому их и не ставят.

— Конечно, есть такие пьесы, которые трудно поставить, авторы не понимают сценичности. Можно знать технику и теорию по учебникам, но без практики ты не поймешь основы сценичности. Однако есть немало авторов, хорошо знающих сцену. Это драматурги, которые пришли из театра: например, Александра Погребинская — режиссер, Валентин Тарасов — актер, Александр Витер — режиссер, Владимир Снигурченко — актер и режиссер, Оксана Танюк и Леся Волошин — театроведы... Есть такие, которые приходят в режиссуру и создают собственные театры, как Артем Вишневский, Юрий Паскарь.

Например, я пишу каждую новую пьесу словно для другого театра — другие принципы композиции, стиля, темы и т.п. Конечно, из себя не выпрыгнешь, ведь у каждого есть собственный стиль. Но, как по мне, пробовать быть другим просто необходимо. Нужно ориентироваться не на вчерашний день нашего театра, а на тенденции мирового процесса. Знаете, я пессимист в пьесах, но оптимист в жизни!

Кстати, конкурентоспособность и сценичность наших авторов подтверждают и успехи за границей. В частности в Кишиневе на молодежном форуме стран СНГ, Грузии и Балтии Украину будут представлять Артем Вишневский, Юрий Паскарь, Павел Арье и Анна Яблонская; она же — в Париже на фестивале читок переводной драматургии Дома Европы и Востока. В Люблине на драматургическом фестивале стран «Речи Посполитой» будет Александр Витер и я. Совместно с Владимиром Сердюком мы также презентуем Украину в Каталоге лучших пьес Европы. На крупнейший фестиваль современной драмы в Висбадене я приглашена как патрон, а Александр Гаврош с пьесой «Ромео и Жасмин». Как один из победителей конкурса я надеюсь поехать на мировой Форум женщин-драматургов в Стокгольме в августе...

СПРАВКА «Дня»

Неда Неждана (Надежда Леонидовна Мирошниченко) родилась 8 июня 1971 г. в г. Краматорск Донецкой области — украинская поэтесса, драматург, журналистка. Научный сотрудник Центра театрального искусства им. Леся Курбаса, куратор драматургических проектов. Культуролог, арт-критик, переводчик. Заместитель председателя объединения драматургов НСПУ. Председатель Конфедерации драматургов Украины. Пьесы имеют больше шести десятков театральных сценических воплощений в Украине (Киев, Луганск, Ровно, Одесса, Белая Церковь, Львов, Николаев, Херсон, Черновцы) и за ее пределами (Россия — Москва, Екатеринбург, США — Нью-Йорк). Автор киносценариев «Сентиментальная охота за тенью», «Почти как люди», по сценариям Неды Нежданой осуществлено немало кино-, радио- и эстрадных постановок.