Оппозиция кинозалов

ММКФ — главный официальный кинофестиваль России. Его возглавляет Никита Михалков, на его открытии выступает министр культуры, ему шлет приветственные письма президент страны. Казалось бы, такой форум просто обязан быть средоточием конформизма во всем, от церемонии открытия до содержания программ. Но — нет.

Средоточие оппозиционности — это, например, представительная документальная секция. В ней есть конкурс неигрового кино, а также внеконкурсный обзор лучшей документалистики мира «Свободная мысль». Собственно, в конкурсе показали «Кардиополитику» (режиссер — Светлана Стрельникова, Россия) — стандартную публицистику, перерастающую в политический триллер.

Главный герой — пермский кардиохирург Сергей Суханов, проведший за свою карьеру более 15000 операций на открытом сердце, всегда презирал политику. Ему удалось доказать, что в Пермском Крае необходима собственная кардио-индустрия, и в середине 2000-х годов в Перми должен был появиться огромный современный Кардиоцентр. Государство выделило значительные средства на строительство Центра, однако его сдача постоянно затягивалась. Устав бороться с региональными чиновниками, профессор стал терять надежду и продолжил работу в двухсотлетнем особняке, в котором располагалась старая больница. В конце 2011 года Суханов неожиданно получил предложение из Кремля возглавить местное отделение карманного кремлевского Общероссийского народного фронта и, соответственно, региональный предвыборный штаб Владимира Путина. И вот мы наблюдаем за тем, как этот, пусть неприятный по характеру, авторитарный, но, вне сомнений, сильный и умный человек, шаг за шагом превращается в политическую прокладку, в послушный винтик в машине путинской пропаганды. И это превращение — трагедия почти макбетовского масштаба.

ОБЛАДАТЕЛЕМ ГЛАВНОЙ НАГРАДЫ ММКФ-36 СТАЛ ФИЛЬМ ЯПОНСКОГО РЕЖИССЕРА КАДЗУЕСИ КУМАКИРИ «МОЙ МУЖЧИНА» / ФОТО АЛЕКСАНДРА КУРОВА

Своя доля разоблачений досталась и другим. Так, «Зеленый принц» (реж. Надав Ширман, Германия — Израиль — Великобритания, конкурс документального кино) — удивительная история про то, как израильская разведка завербовала сына одного из лидеров террористической организации ХАМАС и после многих лет результативной работы просто бросила своего «Зеленого принца» на произвол судьбы.

«Ложь Армстронга» («Свободная мысль») отмеченного ранее «Оскаром» Алекса Гибни — документальный детектив, в котором велоспорт предстает как насквозь пропитанный допингами, предельно коррумпированный бизнес, с идеалами олимпизма и с самой идеей честных состязаний ничего общего не имеющий. Теперь остается ждать, чтобы кто-нибудь снял аналогичное расследование про постсоветский спорт.

Украинская тема прозвучала в другом фильме «Свободной мысли». «Смерть рабочего» (Михаэль Главоггер, Австрия) — масштабное социальное полотно о жизни пролетариата в разных странах мира — начинается эпизодом, снятым на Донбассе, в городке, где шахтеры, не имея никаких иных перспектив, вынуждены, рискуя здоровьям и жизнью, лезть в уже закрытые шахты. Сейчас фильм выглядит не как пророчество, но, скорее, как предупреждение. Нет лучшей основы для сепаратизма, чем изматывающая, унизительная бедность...

КАРТИНА «МОЙ МУЖЧИНА» РАССКАЗЫВАЕТ ОБ ОТНОШЕНИЯХ МУЖЧИНЫ СО СВОЕЙ ПРИЕМНОЙ ДОЧЕРЬЮ / ФОТО С САЙТА KINOPOISK.RU

Фрондерства хватало и в игровых программах. Например, «Прощай, речь» (8 Ѕ фильмов) — новый фильм живой легенды мирового кино Жана-Люка Годара — радикальное исследование киноязыка, но также и политическое заявление. Годару без малого 84 года, но он до сих пор сохраняет остроту мышления, недоступную многим младшим коллегам; кстати, за «Прощай, речь» его наградили в последних Каннах призом жюри вместе с самым молодым, но далеко не столь одаренным конкурсантом.

Пару лет назад Годар открыл для себя формат 3D. «Прощай, речь» — его очередной непростой для зрителя экранный эксперимент. Формально это история мужчины и женщины, которых преследует опасный ревнивец с пистолетом, но сюжет — наименьшее, на что там стоит обращать внимание. Главный герой этого изощренного коллажа, составленного из объемных и плоских изображений, из титров, музыки, политических сентенций, мужской и женской наготы, постановочных и документальных сцен, а также из многочисленных цитат — язык кино как таковой. Годар вновь и вновь отказывается от прямой речи (говоря ей «прощай»), чтобы восславить речь визуальную.

«Зал Джимми» (программа «Специальные показы») — последняя работа британца Кена Лоуча. Классик социального кинематографа на прощание снял картину из недавней истории Ирландии. Согласно сюжету, в 1921 году молодой левый активист Джимми Грэлтон открывает в провинции танцевальный зал, который становится настоящей меккой для местной молодежи, — местом, где они могут не просто танцевать, но быть по-настоящему свободными. Само существование зала бесит церковь, богатых консерваторов и группу местных нацистов. Фильм, как всегда у Лоуча, очень просто сделан, однозначное добро в нем противостоит столь же однозначному злу, но то и дело ловишь себя на мысли, что это очень актуальная история и для наших дней. Ханжество, охота на инакомыслящих, политически мотивированное насилие, священники, несущие ненависть вместо любви, — все знакомо, не так ли?

Самой заметной премьерой фестиваля стал «Танец реальности» чилийца Алехандро Ходоровски (программа «Фильмы, которых здесь не было»). Ходоровски, чьи родители эмигрировали в свое время из Украины, прославился тем, что в 1960-е создал свой уникальный вариант сюрреализма в кино и театре. Его ранние фильмы ярки, брутальны, полны насилия и бурных страстей, при этом глубоко поэтичны. Насколько свежо те картины смотрятся сейчас — другой вопрос; но «Танец реальности» — несомненная удача после долгого перерыва. Это фильм нежный, местами даже сентиментальный, но не отступающий от хорошего вкуса. Стиль Ходоровски здесь доведен до почти ослепительной театральности. Режиссер задействовал не только воспоминания детства: он сумел, не впадая в мелодраматизм, переплавить любовь к родителям в настоящую поэзию. Визуальные находки и остроумные сцены можно перечислять долго; главное, что Ходоровски действительно удалось заставить реальность танцевать и искриться всеми цветами. Интересные детали: отец Алехандро не только поклоняется Сталину и ходит во френче, но и держит одежный магазин «Casa Ukrania», а мать, прекрасная певунья, которая все свои реплики в диалогах выводит потрясающим сопрано, носит украинский платок.

Сквозной мотив фильма — противостояние тирании, пусть даже и показанное в гротесковых формах; мало того, здесь еще и тема пещерного антисемитизма, от которого страдает семья Ходоровски: сцена, где мать учит маленького Хаима-Алехандро быть невидимым — горькая и меткая притча. В целом, по жанру — это роман воспитания, но не автора, который показывает там себя в виде маленького мальчика, а его отца, который, после многих испытаний, находит в себе силы отказаться от инфантильной веры в великих вождей. Очень актуально и сейчас.

«Меченый» (Дэвид Маккэнзи, Великобритания) — это то, на что способны британские режиссеры с их одержимостью социальной тематикой. Тамошний «реализм кухонной раковины» взрывается и начинает гореть всеми оттенками чувств, полниться сильными характерами, если раковина эта находится в тюрьме. Маккэнзи сочинил историю про беспредельщика-малолетку, за душу которого бьются тюремный психолог, авторитетный отец — тоже зек, и другой авторитет, подлый интриган; у тюремного начальства свои планы. Классные актеры, мастерская режиссура, напряженная драматургия — одним словом, не фильм, а удовольствие, и еще одно доказательство того, что социальное кино может быть острым и захватывающим.

Так, как это всегда получается у знаменитого режиссерского дуэта братьев Дарденн (Бельгия), награжденного в Каннах всеми возможными призами, в том числе — двумя «Золотыми пальмами». Их новая работа — «Два дня, одна ночь». В главной роли — француженка Марион Котийяр, ранее блиставшая в мелодрамах. Дарденны открыли в ней более глубокий талант — она играет замотанную жизнью, измученную депрессией мать двоих детей, которой грозит увольнение, если она не уговорит коллег по работе отказаться от немалой премии. Режиссеры, кажется, несколько перегнули с мотивациями: пытаются превратить рутинный трудовой конфликт в вопрос жизни и смерти, и в итоге ощущается то, что можно назвать драматургической недостаточностью. Фильм местами кажется монотонным и местами — анемичным, но по итогу — Дарденнам удалось рассказать еще одну сильную историю о человеческом достоинстве. «Два дня, одна ночь» — не о том, останется героиня на работе или нет, а о том, победит ли она свою депрессию, выберется ли из ямы, в которую сама себя загнала, станет ли бойцом. То есть общественное все равно обращается личным, и, опять же, невольный вопрос: как могла бы развернуться и закончиться аналогичная история у нас?

Основной конкурс ММКФ традиционно уступает внеконкурсным показам, но общий злободневный контекст коснулся и его. Один из героев «Самого опасного человека» (режиссер Антон Корбийн, Великобритания — США — Германия) — не просто чеченец, но сын чеченки и изнасиловавшего ее русского офицера, не просто беженец — он бежал из российской тюрьмы, где его допрашивали и пытали палачи из ФСБ. У совершенно вроде бы аполитичного и полюбившегося зрителям фильма Валерии Гай Германики «Да и да» (отмечен тремя призами фестиваля) могут возникнуть проблемы в прокате, поскольку недавно «взбесившийся принтер» Госдумы выдал очередной абсурдный закон — о полном запрете обсценных выражений в публичной сфере, в том числе и в кино. Наконец, украинский фильм «Братья. Последняя исповедь» получил два приза — за лучшую женскую роль и от Жюри российской кинокритики — также явно благодаря оппозиционным настроениям тех, кто присуждал награды.

Можно приводить и другие примеры. Факт в том, что киносообщество России может позволить себе некоторое вольнодумство. Пока еще может.