По ком горит зеленая лампочка?

На актуальной художественной карте Украины Черкасский академический музыкально-драматический театр им. Т. Шевченко лишь номинально имеет «областное» подчинение. В действительности он уже давно стал полигоном всеукраинского масштаба для испытания рискованных художественных идей. Началось все более десяти лет назад со спектакля Андрея Жолдака, а в настоящее время продолжается в области апробации новейших пьес и налаживании сотрудничества между молодыми драматургами и режиссерами.

Сейчас под руководством исполняющего обязанности художественного руководителя театра Сергея Проскурни, инициатора многочисленных официальных и неформальных художественных проектов, здесь работает всеукраинская «Черкасская театральная лаборатория». Напомним, летом здесь начали работу над спектаклями на базе реальных историй шесть драматургически-режиссерских тандемов и единственный в двух лицах львовянин Сашко Брама. Материалом для них стали рассказы актеров театра, многочисленные интервью местных жителей и собственные житейские наблюдения.

На днях в рамках этого продолжительного проекта (в целом он рассчитан на два сезона) состоялась премьера спектакля «Сканинг». Текст, созданный херсончанином Евгением Марковским и поставленный харьковчанкой Аленой Снегурченко, стал уже третьим продуктом лаборатории. Первые два — «Лена» драматурга Дмитрия Левицкого и режиссера Тамары Труновой из Киева и «История о человеке, с которым случилась история» Киры Малининой из Харькова и крымчанина Антона Романова, — вошли в программу состоявшегося недавно Фестиваля молодой режиссуры им. Л. Курбаса (об этом писал «День»).

В «Сканинге» фантазия драматурга, несмотря на начальные «предложенные условия», совсем оторвалась от бытовой почвы и достигла времени вне времен и пространства за пределами географических координат.

Жанр пьесы и спектакля — «футуристическая антиутопия» — редкий гость на отечественных просторах. Рядовой читатель-зритель едва вспомнит «Сонячну машину» В. Винниченко, специалисты добавят разве что «Стовпотворіння» П. Загребельного или «Ласкаво просимо в Щуроград» Ю. Винничука. Впрочем, то поколение, которое пережило «перестройку» и «открытие ящиков» в конце 1980-х, легко назовет выдающиеся заграничные образцы жанра — «1984» Дж. Оруэлла, «Мы» Е. Замятина, «О дивный новый мир» О. Хаксли, «Котлован» А. Платонова, «Войну с саламандрами» К. Чапека, «451° по Фаренгейту» Р. Брэдбери и др.

По сравнению не только с ними, но и с другими пьесами Е. Марковского (вспомнить хотя бы «Убить пидара» и «Партию»), «Сканинг» выглядит вторичным, лишенным эксклюзивности. Хотя это тоже опыт, не лишний и для автора, и для театра, и для сегодняшнего зрителя.

В пьесе и спектакле перед нами предстает мрачный, холодный, крайне формализованный мир, своего рода аллюзия на сценический конструктивизм 1920-х: металлические леса, клетка на цепях, фигуры в серой мешковатой одежде с капюшонами, что нивелирует любые признаки пола (художники Наталья и Сергей Рыдванецкие), выбеленые лица актеров, одинаковая пластика — опущенные головы, поднятые плечи, мелкие шаги; звук метронома, питание из трубки по расписанию, сон по сигналу, регулярный «сканинг» — в аппарате должна зажечься зеленая лампочка как признак благонадежности. Этот мир живет по лозунгу: «Мир благонадежным — горе остальным!»: здесь каждый добросовестно выполняет свой «долг» по 16 часов в сутки, не вдумываясь в его смысл, а раз в день подсвеченный с середины громадный «головочереп» извещает об успехах на фронте и близости победы в бесконечной войне. Понятное дело, в конечном итоге оказывается, что и «враг», и война, и опасность — это сплошная фикция, а председатель зачитывает одно и то же сообщение, записанное много лет назад.

Форма спектакля настолько мощная и, как говорится, тотальная, что обязательное в жанре антиутопии напрасное, но небессмысленное (в гуманистическом в общих чертах смысле) индивидуальное прозрение и восстание героя (Златохрест — Петр Голубченко, до недавнего времени — актер Донецкого музыкально-драматического театра) выглядит не слишком убедительным: что-либо живое в системе спектакля кажется невозможным. И воспринимаешь его так же — холодно отстраненно, хотя театр и пытается привлечь зрителей к изображаемому — контролер со «сканером» (Олег Телятник) периодически «просвечивает» их, «сканинг» происходит и на входе на сцену (публика здесь сидит именно на ней), тут же каждому зрителю цепляют такой же пластиковый браслет, как и у безликих персонажей.

— Мне кажется, что это — не какая-то конкретная страна, это — круг, в который может попасть человечество, — такой комментарий дает относительно спектакля режиссер Алена СНЕГУРЧЕНКО. — Там может оказаться любая страна, любой человек. Конечно, могут возникнуть ассоциации и с Украиной, и с определенными ее частями, и с соседними странами. Театр должен ставить три точки, а не давать ответ.

Возможно, антиутопия действительно не предполагает конкретики, и здесь вполне достаточно формулы «превращение человека в винтик, лишение его способности критического суждения — это плохо». Но особенно болезненно воспринимаешь и лозунг о «благонадежности» (тезис — отзыв), такой похожий на «Слава Україні! — Героям слава!», и текст «сводки с фронта» так похож на ежедневные брифинги СНБО, и «география» военных действий (восточные рубежи) и недоступных территорий (рубежи южные) слишком приближена к нашей реальной.

Войны нет, враги ненастоящие, вас обманывают, вас держат за скот — такой месседж считываешь здесь даже непроизвольно. Принимать ли его на собственный счет? Что на самом деле сказали нам драматург и театр, возможно, и не желая этого? Три точки.