Поющие глаза. Мощные крылья...

Ныне закончены саундтреки двух кинофильмов. Для полуторалетнего сынишки Эмира крымско-татарская певица написала украино-язычную колыбельную; осенью выходят несколько дуэтов, в том числе и с популярным казахстанским рэпером JahKhalib. Заканчивается ремонт в студии звукозаписи, и скоро у Джамалы появится личная творческая лаборатория, которую она уже называет «гнездо» и где будут вылупливаться новые песни.

Планы, планы, планы... дела, дела, дела.

В этом интервью мы поищем ответ на один вопрос:

— Почему у Джамалы многое получается, — даже, когда, кажется, весь мир против?

«НЕ ПОНИМАЮ, КАК  МОЖНО ПРЕПОДАВАТЬ И ПРИ ЭТОМ СТРОИТЬ КАРЬЕРУ АРТИСТА»

— Правда, что вам со старшей сестрой Эвелиной запрещали ходить на дискотеки?

— Да-а-а!.. Даже на выпускном родители разрешили мне побыть до десяти вечера, пока не стемнело. Да и то, папа как бы невзначай постоянно проходил мимо нашего стола, контролируя ситуацию. А одноклассники об этом шепотом сообщали: — «Смотри, Сусана: Алим Айярович идет»...

— Знакомая ситуация! У меня тоже две дочери. Хорошо, что они не дают интервью...

— В 2001-м году вы поступили в Национальную музыкальную академию Украины. Кто стал вашим педагогом?

— Я попала в класс к известной украинской певице (сопрано), заведующей кафедры сольного пения Евдокии Васильевне Колесник. Это — одна из серьезных оперных певиц, в репертуаре которой более 40 оперных партий. Одной из первых в Киевском оперном театре Евдокия Васильевна исполнила, например, центральную женскую партию в опере «Катерина Измайлова» Дмитрия Шостаковича. Мне кажется, этот образ сильно отпечатался на характере педагога. В какой-то степени Евдокия Васильевна стала Катериной Измайловой.

— Что вы имеете в виду?

— Она не умела переключаться. С ней было нелегко. Я несколько раз даже плакала на занятиях... Она постоянно всех сравнивала с собой, говорила нам, что мы — бездари, и нам следует больше заниматься. Когда я поступила в музыкальную академию, оказалось, что я самая младшая на курсе. Мне только исполнилось 17 лет. При этом моей маме говорили в приемной комиссии: «Мы берем только после двух подкурсов. Сначала поступаете на первый, затем — проходите второй, а только потом принимаем на курс». Но меня взяли сразу на курс. Педагог сказала: «Такие поющие глаза я просто не могу пропустить!»

Евдокии Васильевне я благодарна за то, что она увидела мой потенциал. С другой стороны, она все время разрывалась между профессиями педагога и певицы. На мой взгляд, совмещать это практически нереально. Для педагога, на мой взгляд, важно, делиться знаниями и ремеслом, подсказывать и формировать, при этом оставаться на втором плане.

Меня, кстати, в свое время звали преподавать в Киевский институт музыки имени Р.М.Глиера. Но я отказалась именно по этой причине. Я не понимаю, как можно преподавать и при этом строить карьеру артиста.

— Почему?

— Со всех сторон мне говорили: — «Ты с ума сошла, — такое упускать? Это же статус и так далее». А я говорю: — «Вы понимаете, что не буду я преподавать!» Не могу. У меня нет времени. Я хочу быть певицей!

— Всему свое время.

— Отвечая на ваш вопрос: — «Как это было в консе?», скажу: — Мне лично было сложно.... Я заканчивала музыкальную академию в классе Натальи Ивановны Николаишин, солистки Национальной оперы Украины. Певица она крутая, я благодарна за ее веру в меня. Она взяла меня на последнем курсе, обычно преподаватели на такое не соглашаются. Но, к сожалению, времени на меня у нее не хватало. Мою выпускную партию, которую я сдавала на экзамене, Наталья Ивановна так и не смогла послушать...

— Что это за история, когда вам, студентке Национальной музыкальной академии, предложили изменить фамилию?

— Это случилось прямо на вступительном экзамене. Евдокия Васильевна сказала: ты подумай, может, возьмешь мамину фамилию? Но, конечно, никто этого не собирался делать.

«Я ДВИГАЛАСЬ К МЕЧТЕ»

— Итак, взросление через испытания начались рано. Окончив музыкальную школу №1 в Алуште, в 14 лет вы оставили родительский дом и поступили в 1997 г. Симферопольское музыкальное училище. Как проходило становление, что служило опорой?

— Помогало то, что я двигалась к мечте. Я не была домашним растением, окутанным любовью родных и спрятанным от жестокого мира. Вело по жизни желание — стать хорошей певицей. Именно это не давало мне опустить руки. Хотя многие талантливые музыканты на моих глазах бросали музыку. Кто-то спился, кто-то преждевременно выскочил замуж и так далее.

— Как вы боролись с искушениями?

— Я окружила себя некой аурой... По этому поводу меня часто тролили: — «Какое там бухать, при ней нельзя даже ругаться...» Одногруппникам я казалась очень правильной, хотя на самом деле это было не так.

— Сейчас это изменилось?

— Сейчас все немного проще. Я могу немного выпить, немного выругаться ...

— Да ладно! Не верю.

— (Смеемся.) Мало кто в это верит: только не провоцируйте... На самом деле, просто поверьте, я могу. При этом алкоголь впервые я попробовала в 27 лет.

— Плавно мы подошли к поворотному моменту. Как случилось, что выпускница Национальной музыкальной академии по классу оперного вокала, закончившая вуз с красным дипломом, не посвятила себя классической музыке и не отправилась петь в миланский театр «LaScala»?

— Я ужасно хотела быть оперной певицей, ужасно! Но на протяжении пяти лет в консе меня бросало из стороны в сторону. Это была реальная жесть: месяц хочу быть оперной певицей, месяц ненавижу оперу, месяц хочу петь джаз, месяц хочу соул и фанк.

— Пять лет страстей и страданий молодого Вертера?

— Жутких страстей. В какой-то момент я познакомилась с Натальей Алексеевной Горбатенко, которая стала моим педагогом и концертмейстером. Именно она открыла мне глаза на классику, и я просто зафанатела... Случилось удивительное: только когда я закончила академию, я по-настоящему полюбила оперу. В этот момент пришло понимание: в опере твоя песня — это твоя партия, это то, что лично ты как будто только что написал. И чем больше ты знаешь партий, тем ты круче.

— Может быть вы, Джамала, просто не успели распробовать оперу? Сколько вы спели партий?

— Наверное, три: Травиату, партиюКерубино из «Свадьбы Фигаро» и Консепсьон из оперы «Испанский час» Равеля. Фрагментами я также пела «Орфей и Эвридика» Глюка. И, пожалуй, все.

— Долгое время ваш репертуар как поп-певицы штормило. В 2009 г. на международном конкурсе молодых исполнителей «Новая волна» в Юрмале в рамках программы вы спели три песни: стандарт «HistoryRepeating», лемковскую фолк-балладу «Верше, мій, верше» Квитки Цисык, а также иронический ньюфанк «Маменькин сынок».

— У меня был очень разнообразный репертуар, я не знала на чем остановиться... Вместе с тем, нужно было учитывать формат конкурса «Новая волна», который именно это и предполагает. Участник должен показать, на что он способен. Ведь это конкурс именно вокальный в противоположность «Евровидению».

— В чем разница?

— Один конкурс — нацелен на вокальные возможности певца, другой — на песню. Поэтому «Новая волна» продолжается три для, чтобы конкурсант показал свою многогранность: амплуа, диапазон, техника, стили. На третий день ты обязательно поешь авторскую песню, чтобы нельзя было спрятаться за классическим материалом. Я пела «Маменькин сынок», песню Димы Климашенко, потому что песен собственного авторства у меня тогда еще не было. Но уже на «Новой волне» я почувствовала, что эта песня мне не очень подходит.

— Десять лет назад «Propellerheads» мне нравились. Да и тексты у них были крутые. К примеру, в исполненной вами песне «История повторяется», где была засемплирована Ширли Бэсси, речь шла о законах современной поп-музыки: «Некоторые люди не танцуют, если не знают, кто поет... / Зачем забивать голову, когда двигаются твои бедра?»

— Скажем так: в своей кавер-версии я сделала акцент не столько на «Propellerheads», сколько на певицу Ширли Бэсси. Изначально я воспринимала»HistoryRepeating» именно в ее исполнении. Кстати, зимой 2017-го года я случайно встретилась с Ширли Бэсси в Лондоне. Дело было на очень крутой рождественской вечеринке, где были исключительно селебрити. Меня узнал ее менеджер и сказал Ширли «Это-Джамала, которая победила на последнем Евровидении», а она: — «О, точно! Я видела ваше выступление. Вы такую важную тему затронули... Сегодня песни сплошь легкомысленные»...

— Аранжировщиком дебютного альбома «ForEveryHeart» (2011) был Евгений Филатов (экс-»The Maneken»), тексты написала Татьяна Скубашевская. Почему вы выбрали именно этот авторский тандем?

— Мы были с Женей знакомы, я знала, что он чуть ли не единственный в этой стране саундпродюсер, который может сделать то звучание, которое мне нужно. Слова с Таней мы писали вместе. Идеи текстов приносила я, а она отвечала за воплощение этих идей на английском. Кстати, Женя Филатов и познакомил меня с Игорем Тарнопольским, который в последствии стал моим продюсером.

— Все родилось быстро и легко?  «ForEveryHeart», «Для каждого сердца»?

— Я показывала Жене какие-то референсы, он предлагал свои идеи — все шло очень быстро и по кайфу. Мы дружили, поэтому творилось легко.

— Но на втором альбоме «AllОrNothing» (2013), вы сменили соавтора.В основу диска легли стихи Виктории Платовой из Николаева, писательницы, более известна как мастер... «мистических детективов»?

— Мы с ней познакомились в Питере на фестивале «Усадьба Jazz», где я тогда выступала... После моего сета Виктория подошла и сказала: — «Я — прозаик, но теперь мне очень хочется попробовать писать тексты.»

— Почему вы поверили незнакомке?

— Поверила? Ну, это же классно! Это же так интересно... Если вы обратили внимание, практически на каждом из моих пяти альбомов появляется новый соавтор слов.

— Однако, до знакомства с вами Виктория Платова писала прозу?!?

— Ну, и что с того? Текст заглавной песни «Крила» с прошлогоднего, одноименного альбома получился на основе другого стихотворения Татьяны Милимко, совсем на другую тему. Что это меняет? Главное:у нас получилось!

***

«А ЧТО ТЫ ТЕРЯЕШЬ? У ТЕБЯ ЕСТЬ МОЩНАЯ ПЕСНЯ. ЭТО ЖЕ ТВОЯ ИСТОРИЯ ТВОЕЙ СЕМЬИ»

— Мне рассказывали, что ваше участие в Национальном отборе на «Евровидение 2016» носило спонтанный характер, если не сказать, что оказалось настоящей аферой! Обычно конкурсанты готовятся полгода, а вы собрались за неделю. Что вызвало такую кристаллизацию решения?

— Очень долго я не соглашалась: считала, что тему Евровидения я для себя закрыла. Былитри встречи с продюсером Национального отбора Константином Меладзе, на которых он уговаривал меня принять участие. Я твердо отказывалась: — «Нет», потому что больше не верила в этот конкурс. История с песней «Smile», когда результаты голосования были явно сфальсифицированы, отбила у меня всякую охоту участвовать в дальнейшем.

— Что же повлияло на решение в 2016-м?

— Масса обстоятельств. Да и мой парень-Бекир (с 2017 г. — супруг Бекир Сулейманов. — А.Р.), меня поддержал, высказав массу аргументов: — «А что ты теряешь? У тебя есть мощная песня. Это же твоя история твоей семьи.» Он даже провел SWOT-анализ, разложил по полочкам слабые и сильные стороны этой идеи.

— Что больше всего останавливало?

— Что песню «1944» незаслуженно обидят. Что ее просто не поймут, потому, что на Евровидении звучат песни совершенно другого характера. Одно дело петь милый «Smile», который нравится всем, а другое — выносить на многомиллионную публику трагедию своего народа и своей семьи. Кстати, то что в 2011-м году «Smile» не прошла Национальный отбор, популярности песни не помешало. Ее до сих пор каждый второй ребенок поет на детских вокальных конкурсах.

— Песня «1944» не была специально написана к европейскому песенному состязанию, а уже была в вашем репертуаре. Обычно на «Евровидение» создают специальный продукт — под вкусы разных стран. Как вы решились петь «1944», понимая, что вас могут не понять и... растерзать.

— Наверное, к этому я не была готова, честно говоря. «1944» была написана зимой 2014-го, но выпустили мы ее только 5-го февраля 2016-го.А уже 6-го в российских СМИ вышли новости:»Джамала выпустила антисталинскую/ антироссийскую песню».

— Тогда вас поддержал Костя Меладзе. Правда, что он сказал: «Ты — мощная певица, а Украине нужно выступать именно с такой мощью».

— Да.

— С кем последним вы пообщались прежде чем, как принять решение?

— Сама решиться я не могла, поэтому советовалась с моим продюсером Игорем Тарнопольским, с Бекиром, с PR-директором Денисом Козловским. В итоге приняли решение участвовать. 

— Рассказывали, что на Национальном отборе больше обсуждали ваше платье, чем саму песню. Это правда?

— На это внимание я не обращала. Если вы просмотрите финал, момент, когда все участники слушают на сцене объявление результатов, — в моих глазах — равнодушие. В этот момент я была уверена, что победили «TheHardkiss», потому что судьи поставили им более высокую оценку. Когда прозвучало: «Украину на Евровидении 2016 представит Джамала!», я даже не сразу осознала, что говорят обо мне.

— Вернувшись в Киев, вы привезли не только Гран-при «Евровидения 2016», но и глубокую морщину на лбу. За славу нужно платить? Как это, петь для 200 млн. телезрителей?

— Сейчас смотрю на фотографии до и после: это два разных человека. На самом деле пришлось пережить невероятный стресс! Я стала худеть, со мной творилось что-то неладное. Казалось, что на время исполнения песни «1944» я даже превращаюсь в свою прабабушку Назылхан... Пугало то, что моя песня совершенно не вписывалась в рамки конкурса. Было какое-то двойственное чувство: с одной стороны, было неловко, что своим появлением я сейчас испорчу всем праздничное настроение. С другой стороны, я не хотела бы выступать на этом конкурсе с другой песней.

— Лично меня до глубины души тронула история вашей прабабушки Назылхан. Песня «1944» рассказала личную историю, представив в одной картине человечность и бесчеловечность. Невероятным образом песня превратилась в пиксель единства. Никто в ее победу не верил, как на Национальном отборе, так и на четверть финале. Между тем, на благополучное «Евровидение»вы принесли боль своей семьи, народаи открыли для сострадания сердца десятков миллионов людей. У злых языков не осталось возможности для пустого трепа.

— Я просто верила: если делать то, что ты по-настоящему любишь, — должно получиться. А еще я верила: ну, не могут люди быть настолько циничными; да, они циничны, но не все же, правда?

«ТРЕБОВАНИЯ ТЕПЕРЬ ДРУГИЕ — ПЕТЬ БЕЗ ВИБРАЦИИ, ПОЧТИ БЕЗ ТЕМБРА»

— Вашему отцу, Алиму Айяровичу, как известно, постоянно не хватает вокала в ваших записях. Как вы, Джамала, ищете компромиссы?

— Как папа говорит, люблю, чтобы было много вокала. Я и сама люблю. Но музыка меняется вместе с артистом, сейчас у меня другие подходы к написанию песен. На альбоме «Крила», например, есть абсолютно минималистичное звучание. В частности, в песне «Натовп», где я практически не пою, а читаю речитатив: — «Сірий натовп, похмурий натовп / І не очі, а темна муть / Хтось зігнувся — камінь підняти, / Хтось зірвався — мене штовхнуть»...

— Джамала, можете объяснить, что вдохновило вас на это готическое неодиско?

— Поэзия «Чорнаплоща» Елены Телиги. Именно ее стихотворение вдохновило на песню. Вместе с Викторией Платовой мы переделали некоторые строфы, чтобы они из стихов превратились в песню, а часть оставили такой же, как у Елены Телиги.

— Елена Телига мне кажется совсем из другой культуры...

— Да, но смысл песни «Натовп»до сих пор актуален. Все разложено по полочкам. Этот текст очень перекликается с событиями из моей собственной жизни... Я сталкивалась с противостоянием враждебно настроенной толпы. Эти чувства, вроде, сидят глубоко, ты не обращаешь внимание. А потом вдруг однажды прочтешь такую строку, как у Олени Телиги — и все! Песня готова.

— Саунд-продюсером альбома «Крила», изданного прошлой осенью, выступил на «221 Студии звукозаписи» Виталий Телезин, известный по релизам Тины Кароль, Loboda, Tayanna, «The Hardkiss». Не было опасений стать похожей на прочих подопечных бывшего супруга певицы Ламы?

— Виталик был саундпродюсером нескольких песен с альбома, но делал сведение и мастеринг всех треков. Саундпродюсеров было несколько, больше, чем в любом другом моем альбоме.

— Почему это поручили именно ему?

— Он отлично чувствует материал, да и знает меня прекрасно. Скажу больше, он любит, когда я много пою, несмотря на то, что во многом это противоречит законам современной поп-музыки. Требования теперь другие — петь без вибрации, почти без тембра. Кстати, Виталий Телезин делал мастеринг всех моих альбомов, кроме дебютного.

«МУЗЫКА ДИКТУЕТ, НА КАКОМ ЯЗЫКЕ БУДЕТ ПЕСНЯ»

— Альбом «Крила» представил десять песен: семь украиноязычных, три англоязычных. Что определяет язык будущего трека?

— Музыка диктует, на каком языке будет песня. И, как правило, на каком языке песня сочиняется, на таком и записывается. С аранжировками и характером песни может произойти трансформация. Например, как это случилось с песней «Заплуталась». Сначала песня была просто фортепианной. Но, когда я показала демо Жене Филатову, он предложил добавить электронные барабаны, и все так классно зазвучало! Простите меня за смелость, но песня «ThankYou» реально стала одним из первых произведений жанра электросоул в истории современной украинской музыки.

— И все вдруг сложилось?

— Первой песней на украинском стала»Чому квіти мають очі?»Мне страшно понравилось как она получилась. С тех пор я большинство песен пишу на украинском. Кто помнит, до этого у меня в репертуаре были всеготри песни на русском, все остальное — на английском. Раньше мне казалось, что только на английском будет звучать»фирменно». К языку следует прийти осознанно, его нужно полюбить, тогда он ответит взаимностью.

— Что вы хотите сказать своей музыкой, отправляясь в национальный тур «10»?

— Я свободна. Я вправе меняться и делать все, что сегодня считаю необходимым. Я вышла на сцену не случайно, и в музыке буду идти до конца.

— Неужели вы кому-то угрожаете?

— Нет, конечно. Но в современной музыке я всерьез и надолго. Хочется творить, меняться, искать! Не хочется останавливаться, наоборот, расширять и расширять свою аудиторию.