Прощай, Великая Галина!..

Во вторник, когда стало известно о кончине великой оперной певицы Галины Вишневской, российские каналы изменили сетку вещания, чтобы показать телеинтервью с потрясающей женщиной, сохраняющей царственную стать до последних своих дней. Именно так — она всегда сохраняла «прямую спину» — и в творчестве, и в жизни. Потому и стала едва ли не самой знаковой фигурой русской интеллигенции, олицетворением той самой России, которую мы любим. И которую в упор не замечает наше ТВ, при этом не брезгующее показывать современную телевизионную российскую галиматью и необъяснимо, прямо патологически ностальгирующее по советским временам. А между тем Галина Вишневская тоже из той, советской эпохи. Но ее пример таков, что в любые — самые подлые и безысходные времена — можно оставаться человеком «с прямой спиной».
«Вишневская родилась в 1926 году.
Во время Великой Отечественной войны она была в осажденном Ленинграде, пережила блокаду, служила в частях противовоздушной обороны.
А в 18 лет начала петь в Ленинградском областном театре оперетты, где ей вскоре доверили исполнять сольные партии. Отработав в театре несколько лет, она уходит, чтобы с помощью Гариной научиться петь по-настоящему.
После этого ее взяли в Большой, несмотря на отсутствие профессионального образования, и в главном театре страны она быстро стала ведущей солисткой, исполняла более 30 партий, среди которых Татьяна из «Евгения Онегина», Купава из «Снегурочки», Керубино в «Свадьбе Фигаро», Баттерфляй в «Чио-Чио-сан», Наташа Ростова в «Войне и мире», Маргарита в «Фаусте».
 Жена великого Мстислава Ростроповича, она никогда не оставалась в тени его музыкантского таланта, правда, обладая сильным и властным характером, умела находить гармонию с великим мужем», — пишет gazeta.ru.
«Эта пара выглядела совершенно фантастически. Они поженились через четыре дня после знакомства, надолго разлучались — и Вишневская, и Ростропович много ездили на гастроли, в том числе и за границу. А в начале 1970-х они, уже прославленные музыкант и певица, поселили у себя на даче Солженицына, на которого советская власть вела настоящую охоту за «призывы к свержению советского строя». Тем не менее, до поры до времени трогать деятелей культуры с мировым именем не решались.
Нерешительность властей продолжалась недолго: в 1974 году Вишневская и Ростропович вынуждены были уехать на длительные гастроли — фактически это была эмиграция. Через четыре года высылку оформили юридически: супруги были лишены советского гражданства. «Выехавшие в зарубежные поездки М.Л. Ростровович и Г.П. Вишневская... систематически оказывали помощь враждебным СССР зарубежным организациям, — говорилось в официальном правительственном сообщении. — Так, в 1976—1977 годы они дали несколько концертов, денежные сборы от которых пошли в пользу белоэмигрантских организаций».
Вишневская вспоминала, что узнала о лишении гражданства из выпуска теленовостей.
«Мы были вытолкнуты из России в одночасье. Я никогда не думала, что придется уехать. Если бы у меня была атомная бомба, прости меня, Господи, я бы ее кинула и сдохла бы сама со всеми вместе, в таком я была состоянии», — рассказывала она.
Гражданство им вернут спустя 12 лет, в 1990-м, на волне перестройки, решением Президиума Верховного Совета СССР, одновременно с Солженицыным; на этот раз новость супругам сообщила газета. Правда, они так и не воспользовались предложением советских властей, сохранив паспорта Монако. Но в Россию вернулись. Ростропович защищал Белый дом в 1991 году и поддерживал Ельцина в 1993-м, а Вишневская была настоящим культуртрегером.
Она дружила с руководством России, очень ценила Ельцина, сумела договориться с мэром Москвы Юрием Лужковым о выделении участка на Остоженке для строительства Центра оперного пения — совершенно новой институции, фактически ставшей образцом в обучении оперных исполнителей. Она не только обучала — при Центре был и собственный оперный театр. Вишневская считала, что выпускник консерватории в лучшем случае «умеет петь, не фальшивя».
«Чтобы заработать имя, набраться опыта, нужна сцена. Вот мы ее и предоставляем», — говорила она.
Выпускники центра поют в Большом театре, в Брюссельской королевской опере, в Дрезденской опере, в Московском музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко.
Одной из удивительных строк ее поздней биографии стали съемки в фильме «Александра» режиссера Александра Сокурова в 2007 году. На съемочной площадке она оказывалась далеко не в первый раз, однако эта стала для нее дебютом в качестве драматической актрисы; предыдущие пять кинокартин в ее послужном списке были фильмами-операми. Она сыграла роль бабушки, отправляющейся в Чечню к своему внуку-солдату. Вишневская рассказывала, как долго не хотела сниматься, и согласилась, желая отблагодарить Сокурова за его фильм «Элегия жизни. Ростропович, Вишневская», вышедший на экраны годом раньше.
Съемки проходили прямо в неспокойной Чечне, на сорокаградусной жаре; совершенно неузнаваемая в новом образе, Вишневская держала на себе все действие фильма.
Ее заслуги — и как певицы, и как педагога — оценены очень высоко. Вишневская — народная артистка СССР (это звание ей вернут вместе с гражданством), удостоена ордена Ленина. В 2011 году она получила премию правительства России за создание школы оперного пения, а в начале декабря этого года — орден «За заслуги перед Отечеством» I степени с формулировкой «За выдающийся вклад в развитие отечественной культуры и музыкального искусства».

«ОНА ВСЕГДА ГОВОРИЛА ТО, ЧТО ДУМАЛА»

Светлана Добронравова, солистка Национальной оперы Украины — лучшая украинская исполнительница главной партии оперы «Катерина Измайлова» («Леди Макбет Мценского уезда») Шостаковича, которая работала вместе с Ростроповичем и Вишневской над мадридской версией «Леди Макбет Мценского уезда», рассказала «Дню»:
— Галина Павловна была очень интересной дамой с сильным характером. В ней сочеталась женственность и властность. Вместе с Ростроповичем они были прекрасной парой. Чувствовалось, что им хорошо вместе как на сцене, так и в жизни. Я повстречалась в Вишневской, когда она уже не выступала как оперная певица на сцене, а помогала своему супругу как консультант, работая с молодыми иностранными вокалистами.
С Мстиславом Ростроповичем я познакомилась с легкой руки нашего знаменитого баса Анатолия Кочерги (они работали над постановкой оперы «Мазепа»). Узнав, что маэстро собирается ставить «Леди Макбет Мценского уезда», Толя порекомендовал меня. Потом я уже узнала, что на партию Измайловой искали два года и все никак не могли найти певицу. Я поехала в Лондон на прослушивание. То был отчаянный для меня период — ездила на разные прослушивания и все неудачно. А в этот раз ни концертного платья, ни туфель, даже нот с собой не взяла. Нервничая, вместо того, чтобы назвать дирижера Мстислав, я его почему-то Святославом Леопольдовичем нарекла. Ростропович не сопротивлялся, откликаясь на новое имя. Когда выяснилось, что я приехала без нот, то он очень удивился и заметил: «У меня-то ноты есть, но не здесь, а в Париже». Что делать? Предложила: «Хотите, я спою а капелла самую трудную арию?» («Я однажды в окошко увидела». — Т.П.) «Дайте ей фа-диез», — сказал Ростропович аккомпаниатору. И я стала петь арию как русскую песню. Заканчиваю, а Мстислав Леопольдович поворачивается к импресарио и говорит: «Оформляйте контракт». В ту минуту я даже не понимала, что вытянула свой звездный билет. Это был конец 1999 г., а в 2000-м мы уже показывали в Испании премьеру.
Это был международный проект. Мой партнер, исполняющий партию Сергея, — английский певец Кристофер Вентрис. Бориса Тимофеевича пел чех. Хор — из Болгарии, музыканты — из Испании. Ростропович — дирижер. Галина Вишневская была педагогом-репетитором постановки. Она много занималась с иностранцами русским языком, проходила каждую фразу с певцом и помогала раскрыть образ, который играл актер.
Галина Павловна Измайлову видела совершенно другой, чем я (она снялась в фильме-опере, а на сцене никогда Катерину не пела). Вишневская считала, что Катерина достаточно ограниченная женщина: «Какая любовь, о чем ты говоришь? Она грызет семечки с утра до ночи, и ей ску-у-учно!» Но ведь если внимательно прочесть либретто, то Катерина — глубоко несчастная женщина. Измайлова хоть и была пять лет замужем, но с мужем, как семейная пара, они не жили. Ее супруг — самодур, вызывающий у нее отвращение. Поэтому Сергей (после первой ночи с Катериной) смеется, что она девственница... Во второй редакции оперы эту сцену композитор сократил. Но она дает ключ, раскрывает одну из сторон жизни моей героини. Поэтому, когда мы с партнером оговаривали, как будем играть любовную сцену, я попросила переводчицу мне помочь, чтобы Кристофер понял все нюансы взаимоотношений героев оперы. Должна сказать, что Вентрис — замечательный актер, певец. Он ни слова не знал по-русски, но так выучил свою партию, что реагировал моментально на каждое слово, а пел вообще без акцента (добился хорошего произношения, много занимаясь языком).
После премьеры в Мадридском театре «Реаль» проходила пресс-конференция. Многие критики, журналисты, члены Клуба любителей оперы спорили о героях, особенно о Катерине. Меня спросили: «Как вы сравниваете Макбет и Измайлову?» Я ответила, что Катерину как женщина могу оправдать: она сильно любила и ради любви пошла на жертвы, ослепленная свой страстью, а Макбет я понять не могу, так как леди пролила кровь ради богатства и власти. Раздались бурные аплодисменты. И с того мгновения я поняла — мою Измайлову зрители приняли...
У Вишневской довольно крутой был характер. Я побаивалась ее, зная, что она исполняла роль Катерины Измайловой в одноименном фильме. Для нее Шостакович писал романсы. Однажды после репетиции Галина Павловна разоткровенничалась. Оказывается, первыми поставили «Катерину Измайлову» в Московском театре им. Станиславского и Немировича-Данченко, а не в Большом, хотя все считают, что Шостакович эту оперу написал специально для этого театра. Кстати, Шостакович и Ростропович с Вишневской дружили домами, их дачи были рядом. Возможно, поэтому эта знаменитая пара считала, что обладает неким авторским правом на произведения композитора, не позволяя другим музыкантам и певцам отклоняться ни вправо, ни влево. Например, в моей партии некоторые части я не пела, а кричала, говорила речитативом. Галина Павловна послушала и позвала к себе в зал. Сидит, как сфинкс, и менторским тоном вычитывает: «Какое вы имеете право самовольничать?» Мой аргумент один — неужели это плохо? Хорошо, я спою ровно, и какой характер будет у Измайловой? Вишневская поняла, что я опытная певица, и отступила, переключив свое внимание на молодежь. Кстати, после премьеры в Мадриде она пришла за кулисы, поцеловала, поздравила меня, затем, поджав губы, сообщила: «Пресса считает, что это лучший спектакль эпохи!» — и гордо удалилась. А я стою и думаю: может, обиделась на меня Галина Павловна? Ведь в оперном мире, даже закончив карьеру певицы, она считалась лучшей Катериной...
Знаете, меня поражала сила духа Вишневской. Она никогда не юлила и всегда говорила то, что думает. Это была личность, и память о певице будет жить в сердцах людей, которые слышали как она пела, и у тех, кому посчастливилось общаться и работать с ней. Я счастлива, что судьба подарила мне встречу с этой Женщиной и Певицей с большой буквы!

«ДЛЯ МЕНЯ ГАЛЯ БЫЛА КРИТЕРИЕМ ПРАВИЛЬНОСТИ ЖИЗНИ»

Юрий БАШМЕТ, альтист, дирижер, педагог:

— Со смертью Галины Вишневской в российском обществе образовалась огромная трещина, сообщает izvestia.ru.  Для меня Галя была критерием правильности жизни. Когда такие люди уходят, я не понимаю, кто теперь будет говорить правду? Ведь кто-то должен? Вишневская никогда не воспринимала никакую ложь. Может быть, именно этим она и привлекала Ростроповича.
Я соприкоснулся с семьей Ростроповичей как раз перед их эмиграцией. На прощальном концерте Слава дирижировал Шестой симфонией Чайковского. Я сидел в группе альтов и, как и все мы, рыдал. После концерта мы завалили Славу цветами. Я не забуду слушателей, которые чудом пробились в артистическую и стенали: «На кого вы нас покидаете?»
Мы, в отличие от сегодняшней молодежи, которая протестует с ленточками непонятно против чего, тогда действительно рисковали, открыто поддерживая диссидентов. Ведь на каждой репетиции сидели представители органов.
Изумительная автобиография Вишневской написана с ясной установкой — говорить только правду. Можете представить — такая красавица из Большого театра! Естественно, в нее влюблялись все, включая членов ЦК партии. Однажды, когда за Галей приехал Булганин, Слава сел на подоконник, свесил ноги и сказал: «Если ты уедешь, я спрыгну». Эту главу своей книги Галя очень мудро остановила. Она почувствовала, что если продолжать — начнется ложь.
У нас с ней были флюиды, хотя я намного моложе. Было много забавных вещей, о которых я сейчас не буду говорить. Расскажу лишь об одном случае. Однажды она пригласила меня на белый танец.
«Что у тебя за увлечение? Что это за девочка? — Подколола она меня. — Если бы королева или принцесса, я бы еще поняла». — «Где ее сейчас найдешь, королеву-то?» — вздохнул я. Она притянула меня к себе и сказала: «Так вот же она. Перед тобой». Мне тогда было 40 лет, ей — 66.
Галя была очень мудрой женщиной. Она знала душу Ростроповича. Ростропович и Вишневская до конца жизни сохраняли искорку в отношениях между мужчиной и женщиной. По их общению, по симпатичному антагонизму было ясно, что они бесконечно заинтересованы друг в друге.
Я не раз заставал всю семью Ростроповичей вместе, например, на фестивале Славы в Эвиане. И всегда Вишневская была царицей семейства. Их семья — как английский королевский двор. Управляла страной королева. Ростропович был императором, но не семьи, а планеты музыки. В семье он слушался жену и был ведомым.
Самое главное, что меня потрясает в Вишневской — оставаясь любящей женой великого Ростроповича, она умудрилась не дать всему миру забыть, даже через много лет после завершения своей карьеры, что она — Галина Вишневская.