Психодрама.

Художественный руководитель Молодого театра Станислав Моисеев: «Преодоление тоталитарного прошлого должно начинаться со школы».

На Большой сцене Молодого театра — премьера. Новый спектакль «Любовные письма к Сталину» (автор пьесы — испанец Хуан Майорга, постановка и видеоконцепция народного артиста Украины Станислава Моисеева) создан по мотивам писем Михаила Булгакова к Иосифу Сталину. Собственно, спектакль «питается» вечной темой сложности и неоднозначности отношений художник-власть. Но если для театров и зрителей остальных 15 стран, в которых поставлена пьеса, эта проблема, скорее всего, действительно воспринимается как вечная и философская, то для Украины она полностью конкретно историческая. Не только потому, что Булгаков — один из самых известных в мире киевлян. А прежде всего, потому, что Украина имеет критический пласт непобежденного тоталитарного прошлого. Психодрама, которую переживал Булгаков, когда писал письма Сталину, и образ вождя, и образ жены Булгакова — все это, в той или иной степени, отображает картину эпохи тоталитаризма, с последствиями которой Украина не просто не справилась. Она их еще не поняла. И в этом, между прочим, кроется большая опасность для нас. В частности, опасность отставания не только от стран Балтии и Польши, но и, как ни парадоксально, от России. В то время как на наши телеэкраны экспортируют низкопробный (за пределами добра и зла) продукт, а в российском эфире при поддержке государства, а именно «Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям», выходят многосерийные ленты по произведениям Солженицына («В круге первом») и Аксенова («Московская сага»). Но даже в этих антитоталитарных, казалось бы, фильмах есть своя сверхзадача, несколько другого порядка, которой Украина противостоять не готова. Впрочем, о чем можно говорить, если за полтора года гуманитарный совет не смог даже разработать гуманитарную концепцию? Столько информационной шумихи — а результат?

Тем временем, в основу этой концепции полностью могло бы лечь преодоление последствий тоталитаризма или, как предложенный «Днем» образ «Списка Сандармоха», который буквально вчера мы назвали символом 2012 года.

Кстати, о вечной проблеме отношений художник—власть нас принуждает вспомнить еще один повод: 15 января минует 390 лет со дня рождения Мольера. Известный французский комедиограф, помимо прочего, был героем одной из пьес Булгакова — «Кабала святош». В ее центре опять же — извечный конфликт: художник—власть. Когда в 1939 году из репертуара МХАТа сняли пьесу по этому произведению, в Булгакова упали последние внутренние барьеры — и он написал пьесу «Батум», в сущности, оду Сталину. Ее сам Сталин также запретил...

О том, что должно было бы означать преодоление тоталитарного наследия для Украины и с какими мыслями создавалась пьеса «Любовные письма к Сталину», «День» беседовал с автором постановки и видеоконцепции спектакля, художественным руководителем Молодого театра Станиславом МОИСЕЕВЫМ.

— Этот спектакль идет в 15 странах мира, но, очевидно, в Украине он имеет особый контекст. Не только потому, что Булгаков был всемирно известным киевлянином, но и из-за непреодоленных последствий тоталитарной эпохи. С какими мыслями вы работали над представлением?

— Тот общий контекст, о котором вы только что сказали, преимущественно понятен для тех, кто об этом думает. Проблемами последствий тоталитарного прошлого для общества проникается не так много людей. Но интересно, что предложил нам сам автор пьесы — Хуан Майорга. Кроме общеизвестных, я бы сказал, в известной степени, рутинных вещей, связанных с тоталитаризмом и проблемой художник — власть, здесь есть такая интересная вещь. Говорит Майорга (по крайней мере, в моем восприятии): чтобы уничтожить художника, не обязательно убивать его или засылать на Колыму. Можно просто поставить его в зависимость. В пьесе Сталин делает Булгакова зависимым человеком, своего рода наркоманом — он перестает писать произведения и начинает писать бесконечные письма Сталину. Таким образом, тиран лишает Булгакова возможности быть творцом. Думаю, у власти, особенно тоталитарной, есть много способов уничтожать, побеждать людей свободных духом, которые хотят говорить правду.

— Вы сказали, что вещи, связанные с последствиями тоталитарной эпохи, в известной степени рутинны. Возможно, они рутинны для мыслящих людей, но не для большинства украинского общества. Как вы думаете?

— Безусловно. И в этом огромная проблема нашей общественной жизни. Я убежден, что не так много людей будут интересоваться этим спектаклем. Без сомнения, будет своя аудитория. Абсолютно очевидно, что спектакль рассчитан на людей, привыкших думать, которых интересуют проблемы гражданского общества, взаимоотношения между властью и художниками. Без определенной основы воспринимать произведения такого рода невозможно.

— Такое интересное совпадение: на днях исполняется 390 лет со дня рождения Мольера. Булгаков обращался к этой фигуре в «Кабале святош», где так же шла речь о конфликте между художником и властью. Очевидно, эта проблема за четыре века трансформировалась. Как вы думаете, каким образом?

— Очевидно, все общественные строи и все формы тоталитарного государства мимикрируют, видоизменяются, но от этого суть проблемы не изменяется, и масштабы ее не уменьшаются. Разница только в форме — от феодальной Франции, где правил абсолютизм, до Сталина с его тоталитарным укладом и к современным нам формам, где не обязательно уничтожать физически, а можно просто лишить возможности говорить правду. В этом и заключается проблема несвободного общества, живущего не по законам, а полагающегося на какого-то хорошего царя-батюшку.

— Интересно, что в спектакле вы активно используете новые технологии. Как язык современных технологий позволяет объяснить тоталитарную эпоху?

— В сегодняшнем театре для меня абсолютно не существует каких-либо временных признаков. Представление апеллирует к знаковой природе. Это не историческая пьеса, и призвание спектакля не воспроизводить какие-то реалии эпохи, а говорить о знаках. Есть знак Булгакова, его жены Елены, есть знак Сталина. Их отношения, перипетийность этих отношений — вот что интересно. Мне кажется, что использование видеопроекции — абсолютно естественно. К тому же используется она по-разному: то какой-то пласт, связанный непосредственно с эпохой, — портреты персонажей пьесы, афиши театров того времени, а рядом — гугловские карты Парижа, Лондона, Рима.

— В первом посленовогоднем номере «Дня» мы объявили 2012-й Годом «Списка Сандармоха». Это — тоже знак. По-вашему, что должно означать преодоление тоталитарного прошлого для Украины?

— Сложный вопрос. Я думаю, что для граждан этот процесс (как говорил Чехов, выдавливание из себя по капле раба) — очень важен. Этот процесс должен происходить во внутреннем мире каждого человека. Безусловно, должны быть привлечены все общественные институты, школы, вузы. Возможно, кто-то готов пройти этот путь самостоятельно, насыщаясь правильной, качественной информацией (например, читая газету «День»), а кто-то этого сделать не в состоянии, ему нужно помочь, «открыть глаза», «снять шоры». Очень важно, чтобы этот процесс поддерживался государством. Тогда оно станет свободной, действительно демократической страной.

«ЛЮБОВНЫЕ ПИСЬМА К СТАЛИНУ» — УКРАИНСКО-ИСПАНСКИЙ ВЗГЛЯД

Премьера состоится 13 января в рамках совместного украинско-испанского проекта, инициированного посольством Королевства Испании в Украине. Пьесу создал испанский философ, эссеист, публицист и драматург Хуан Майорга. Интересно, что один из излюбленных театральных жанров культового европейского автора — собственные версии классических и современных произведений. Среди работ Майорги в этом жанре — современные адаптации пьес Кальдерона, Ибсена, Чехова, Шекспира и других хрестоматийных авторов. Однако и его оригинальные произведения вызывают большой интерес и весьма востребованы в европейских театрах.

Одним из таких примеров компромисса между обращением к прошлому с целью вернуть ему актуальность и собственной интерпретацией истории являются «Любовные письма к Сталину». Эта пьеса уже идет в пятнадцати странах мира. По мнению автора, интерес к ней обусловлен непреходящей актуальностью основной темы — взаимоотношений человека, особенно творческой личности, с властью. Пьеса основана на подлинных письмах Михаила Булгакова к вождю, написанных в 1934 году, когда писателю запретили публиковать свои произведения и ставить их в театре, сняли уже идущие пьесы и склоняли его имя в прессе. При этом общеизвестно, что мхатовскую постановку «Дней Турбиных» Сталин смотрел 15 раз! Именно поэтому в отношениях затравленного писателя и облеченного абсолютной властью правителя было столько противоречивого. В частности, автор выдвигает гипотезу, что страстная ненависть Булгакова к тирану граничила с любовью. Кроме этих парадоксальных отношений на расстоянии, Майорга раскрывает и другую линию: Булгаков-человек в его отношениях с женой. Финал пьесы противоречит историческим фактам: здесь супруга писателя покидает его, забирая с собой рукопись мужа.

Испанский автор заинтересовался культовым (особенно для киевлян) писателем совершенно случайно, обнаружив в книжном магазине испанский перевод «Писем Булгакова к Сталину». Драматург тщательно изучил подлинную переписку Булгакова, а затем художественно переосмыслил уникальные документальные факты. По мнению Майорги, письма Булгакова — полноценный литературный материал, но адресованный только одному читателю. В нем опальный писатель пытается отвоевать свое право на свободу, на чувства и творчество, неподвластные давлению окружающей среды. В то же время Иосиф Сталин постепенно овладевает сознанием писателя и начинает диктовать ему свою волю, утверждая идею «советского человека». Фантасмагорическая и по-своему провокационная пьеса не претендует на роль достоверного исторического исследования. Документальная основа — лишь повод для умозрительного, условного сюжета, который предлагает зрителю примерить на себя ситуацию из пьесы, ощутить компромисс между искусством и политикой или шире — между внутренней свободой и давлением власти. Майорга время от времени заметно отходит от текста писем, создавая причудливые коллажи, где начало абзаца может быть заимствовано из одного письма, продолжение — из другого, и все в целом дополнено авторским текстом. Однако пьесу не стоит воспринимать как собрание булгаковских цитат. Это самобытное произведение, и наличие в нем исторических несоответствий, как и свободное обращение с фактами, лишь служит его большей выразительности и эффектности.

Авторы этого экспериментального спектакля — постановочная группа во главе с художественным руководителем Молодого театра Станиславом Моисеевым. Он же разработал видеоконцепцию для постановки: новые технологии становятся едва ли не одним из действующих лиц, весомой частью драматургии. Режиссер утверждает, что «самая важная идея этой пьесы — творцу не следует заигрывать с властью».

В спектакле лишь трое действующих лиц. Однако каждый персонаж — личность столь масштабная, что накал страстей не уступает здесь многофигурным спектаклям. Роли играют два состава исполнителей: Валерий Легин и Юрий Розстальный (Булгаков), Анна Васильева и Римма Зюбина (Елена Сергеевна), Анатолий Петров и Игорь Щербак (Сталин).