Сестры-«бабочки»

Это уже вторая постановка литовского режиссера Линаса Зайкаускаса в этом театре в сотрудничестве со сценографом Маргаритой Мисюковой (после «Ожидая Годо» по Беккету). Кроме того, — вторая версия-интерпретация режиссера на киевской сцене чеховского «Вишневого сада» в Театре драмы и комедии на Левом берегу Днепра.

Спектакль «Сестры Прозоровы» — «фантазия в двух действиях» (популярность экспериментов по Чехову не исчезает уже на протяжении многих лет). Сценическое произведение является, так сказать, женским — выписанным для трех актрис: действующие лица спектакля — три сестры, разные по темпераменту, нраву и определенным убеждениям, но все же их объединяет одна мечта и мироощущение (в спектакле Ольгу, Машу и Ирину играют Вита Смачелюк, Лариса Яценко и Анастасия Касилова).

Все, что делается на сцене, будто нанизано на подчас причудливые диалоги трех женщин в едином художественном пространстве. Сценографические апартаменты, на первый взгляд, — обычные предметы быта, однако даже сквозь них проступают характеры сестер. Буфет сделан в виде трех женских силуэтов: на одном из них — ярко-красные цветы, в другом — соль, третий наполнен снежинками, и от него словно веет сдержанностью и некоторым холодом. Двери от шкафа, которые традиционно в течение спектакля то открываются, то закрываются, тем самым, словно вбирая сестер в иное пространство, также напоминают женские силуэты или… бабочки.

Время от времени сестры переодеваются в мужчин — героев из «Трех сестер», и диалог между ними становится несколько фантастическим, отдаленным от реальности...

Основная сквозная линия спектакля — внутренняя жизнь трех женщин: кажется, она полно обнажается в течение двух действий спектакля на сценической площадке. Однако главное, к чему стремятся сестры, — это изменения в жизни, и им даже сложно определиться, что это может быть: или профессиональная реализация, или «реанимация» детских мечтаний, или любовь, или их переезд в Москву. Как бабочки, они летят в неизвестное пространство, не ведая, где могут оказаться, и наталкиваясь на всяческие препятствия.

В спектакле Линаса Зайкаускаса, кроме споров и обычных разговоров героинь, есть акцент на некоторую интимность в отношениях между сестрами: то они, как маленькие дети, играют, качаясь по полу, то Маша накрывает длинными роскошными волосами свою сестру (кстати, похожая сцена разработана режиссером и в пьесе «Вишневый сад»), то разглядывают сухие цветы, найденные в книге, которые, как это всегда воспринимается, с особым романтизмом сохраняют дух прошлых событий и которых иногда так недостает в жизни каждому. Иногда действия Марии, Ольги и Ирины обретают определенную агрессию, которая только указывает на уровень эмоционального возбуждения, колебания чувств: сестры рубят топором старые книги, бросаются шишками, бегая, окунают друг друга в ведро с водой.

И в этих действиях — духовная жизнь каждой сестры — со своими воспоминаниями, радостями и болями, воспоминаниями о детских днях рождения и надеждами на помощь. А еще — рефреном звучит призыв к труду, потребность в котором так ощущал автор пьесы Антон Павлович Чехов и который был еще довольно непонятным, непрозрачным для трех сестер, хотя и воспринимался как своеобразное спасение от психологической и душевной драмы.

Несмотря на то, что героини спектакля «Сестры Прозоровы» окончательно не находят выхода из положения, а их «полет бабочки» остается актуальным, на некоторое время они находят покой. И в последней сцене достижение этого, хотя бы временного, покоя является даже чем-то булгаковским — на грани фантастики и реальности, с долей лиризма и иронии. Сестры после символического прощания со своими детскими фотографиями снимают их со стен, а потом — зеркала. Они поднимают зеркала вверх, и, глядя в их отражение из зрительного зала, создается впечатление, что сестры летят. И полет этот воспринимается не как побег от жизни, а как своеобразное спасение и свобода: придет новый день, и изменения к лучшему все ж таки наступят...