Солнце, море и музыка

Чтобы разгадать секреты гения, хорошо оказаться в местах, где он родился. Атмосфера итальянского города Пезаро, расположенного на Адриатическом побережье, вошла в музыку его уроженца Джоаккино Россини дыханием теплых ветров, ароматом ласкового моря, бесконечностью песчаных пляжей, щедростью южного солнца. Так же, как изменчивой на протяжении истории была судьба города, сочетание парадоксов отличает биографию Россини. Даже родиться он умудрился в особый день (29 февраля), который случается только раз в четыре года. Пережив пик всеобщего обожания, Россини переехал из Италии в столицу Франции «в роли нового европейского Орфея», как назвал его Пушкин. Завоевав Париж, неожиданно для всех Джоаккино распростился с оперным театром и на долгие годы избрал позицию иронического созерцателя бурь и треволнений времени. Но парижский дом Россини оставался одним из самых престижных художественных салонов. Острые фразы и шутки автора «Севильского цирюльника» подхватывались на лету, рецепты изобретаемых им любимых блюд заносились в кулинарные книги, анекдоты, связанные с его именем, попадали на страницы газет и передавались в устных пересказах...

ПОД ЗНАКОМ МАЭСТРО

Истинный гражданин Европы, Россини никогда не забывал своей родины, любил и часто возвращался в родной город. И в сегодняшнем Пезаро — популярном морском курорте — живет музыка Россини. В жаркие августовские дни его произведения можно увидеть и услышать на оперном фестивале, который здесь ежегодно проводится с конца 70-х годов прошлого века. В хорошо сохранившемся историческом центре города на улице Россини расположен дом, где он родился, а совсем недалеко — старинный театр и консерватория, также носящие его имя. Уже много лет душой и сердцем фестиваля является опытный дирижер и горячий энтузиаст искусства божественного Россини Альберто Зедда. Член комитета Фундации Россини, а также артистический директор других музыкальных фестивалей, проходящих в Италии, он на этот раз дирижировал концертом, в котором прозвучало одно из самых известных духовных сочинений композитора — масштабная Stabat Mater для хора и четырех солистов. Дирижировавший напамять своим любимым произведением, Альберто Зедда выявил его стройную архитектонику, выразительные контрасты скорбных размышлений, лирической проникновенности и драматической экспрессии. Мастерская партитура, написанная в последний период жизни композитора, давно покинувшего оперное поприще, была представлена во всей ее выразительной силе оркестром Театро коммунале из Болоньи и Пражским камерным хором. Справились со своими задачами и солисты Юлия Лежнева, Даниела Барчелона, Челсо Альбела, Мирко Палацци.

СЧАСТЛИВЫЕ СЛУЧАЙНОСТИ

Путаница, забавные случаи служили основой сюжетов маленьких фарсов и легких комедий, с которых начиналось стремительное движение к вершинам славы уроженца Пезаро. Прежде чем решительно штурмовать театры Италии и всей Европы, Россини овладел всеми премудростями музыкальной науки в стенах знаменитой Болонской музыкальной академии. Болонья находится совсем недалеко от Пезаро. Здесь и состоялась премьера второй комической оперы двадцатилетнего композитора «Странное недоразумение». Ее сопровождал горячий прием публики и — скандал с вмешательством полиции, усмотревшей в тексте либретто опасные намеки и двусмысленности. Сегодня такие придирки выглядят смешным недоразумением, как и сама история об одураченном ловкими слугами знатном бездельнике, которого выбрал в жены своей дочери недавно разбогатевший торговец овощами и фруктами Гамберотто. Соперником официального жениха юной особы выступает в опере скромный юноша Эрманно. Именно он, чьи чувства по-настоящему искренни и глубоки, после серии неожиданных сюжетных поворотов завоевывает расположение оценившей его преданность Эрнестины. Отвергнутый жених остается в дураках, поверив нелепой истории о том, что дочь Гамберотто — это на самом деле переодетый в женский наряд его сын Эрнесто, к тому же не настоящий мужчина, а кастрат, которого в детстве готовили к оперной карьере.

В спектакле, включенном в программу фестиваля, музыкальная и сценическая интерпретация скорее вызвала разочарование, чем по-настоящему увлекла. Между тем это раннее сочинение было надолго забытым, да и сейчас звучит достаточно редко, а нашим меломанам и вовсе неизвестно, как и большинство других, в том числе популярных и в прошлом, и в наши дни опер «пезарского лебедя». Режиссер спектакля Эмилио Саджи и сценограф Франческо Калькаджнини стремились сделать основной акцент на актуальности сюжета о процветающем бизнесмене и его избалованном чаде, окруженном атмосферой подобострастия и вседозволенности. Действие оперы они перенесли в современность, при этом с самого начала избрали путь утрированного комикования. Обстановка перегружена гипертрофированными внешними деталями: ограждающие доступ к дому-крепости раскрашенные ящики с товарами, размноженные портреты шефа фирмы и ее массивный логотип, огромные витые светильники, черно-белые стены с подсветкой, отражение в подвесном овальном зеркале ярко красного кресла-дивана в форме чаши, повернутого тыльной стороной к публике. Стереотипная, не в меру услужливая секретарь офиса откровенно и развязно ведет себя в пикантных ситуациях. Карикатурный характер придан образам изнывающей от чувственного томления Эрнестины и ее плоско банального, с виляющей походкой и модной прической жениха Бурликкио. Появление последнего обставлено, как выход эстрадной звезды. Его осаждают назойливые поклонницы не слишком целомудренного вида, и буквально не дают свободно ступить проныры-фотографы.

В «Странном недоразумении» выступили в партиях Эрнестины и Эрманно молодые русские певцы Марина Пруденская и Дмитрий Корчак. Этот факт приятно отметить, так как в последнее время представители певческой молодежи бывших советских республик, в том числе воспитанники украинской вокальной школы, все активнее заявляют о себе на различных западных сценах. Но предложенное постановочное решение поставило обоих исполнителей в трудное положение. Привлекательному внешне, обладающему гибким тенором светлой окраски Дмитрию Корчаку оказалось нелегко оправдать романтическое увлечение искреннего и робкого молодого человека очаровательной юной особой, которая, как свидетельствует текст либретто, поглощена книгами и увлекается литературными героями. В спектакле образ Эрнестины не вызывает никакой симпатии. Ее экстравагантное поведение, утрированные позы, кривляние свидетельствуют лишь о стремлении поскорее оказаться в объятиях мужчины, не делая различия между самовлюбленным напыщенным франтом и скромным обожателем. Не сумел передать дух музыки Россини, ее легкость, живость, жизнеутверждающий тонус дирижер Умберто Бенедетто Микельанджело. Он утяжелял звучание и не справлялся с динамичными темпами, технически несовершенно прозвучали под его управлением блистательные россиниевские ансамбли и знаменитые крещендо.

В преддверии фестиваля молодые певцы и музыканты из разных стран могут совершенствовать свое мастерство в летней Музыкальной академии, чтобы получить право выступить в фестивальных программах. Специально подготовленным молодежным спектаклем, который вошел в фестивальную афишу 2008 года, стала опера «Путешествие в Реймс». На этот раз результат спектакля оказался куда более удачным, чем «Странного недоразумения». Крайне любопытной была судьба «Путешествия в Реймс» — тридцать пятой оперы в списке сочинений Россини. Написанная сразу после переезда в Париж, она была приурочена к определенной дате — коронации нового короля Франции Карла Х. Его правление оказалось недолгим и бесславным, так что и опера на злобу дня, казалось, не имела шанса попасть в число шедевров. Это понимал сам композитор, который уничтожил партитуру, а лучшие музыкальные фрагменты вскоре использовал в другом своем произведении, комической опере на французский текст «Граф Ори». Но парадоксы, которые сопровождали Россини при жизни, коснулись и посмертной судьбы его произведений. Проходным пустячком «на случай» заинтересовался известный дирижер Клаудио Аббадо. Он восстановил партитуру по чудом сохранившимся оркестровым голосам — и в его талантливой интерпретации это очаровательное, полное юмора, фантазии, сверкающее музыкальными находками произведение обрело новую жизнь через сто шестьдесят лет после парижской премьеры. С тех пор «Путешествие в Реймс» с успехом ставят в разных театрах, прежде всего там, где находится звездный состав исполнителей. Ведь в первой его постановке участвовали лучшие певцы той эпохи, в расчете на виртуозное мастерство которых композитор написал сложные сольные вокальные партии и не менее сложные ансамбли. То, что в россиниевском фестивале «Путешествие в Реймс» было доверено совсем молодым исполнителям, обеспечило такие преимущества постановки, как легкость, естественность, а еще и соответствие современной атмосфере летнего курортного города.

МЕСТО ВСТРЕЧИ ИЗМЕНИТЬ... ЛЕГКО

Вдоль всего морского побережья в Пезаро тянется цепь гостиниц. В опере действие происходит в похожей гостинице на водах «Золотая лилия» в Пломбьере. Подобно тому, как в пезарских отелях можно встретить туристов и курортников из разных стран, в «Золотую лилию» съехалось пестрое международное сообщество: польская маркиза Мелибея, французская графиня де Фольвиль и кавалер Бельфьоре, римская поэтесса-импровизатор Коринна, русский граф Либенскоф, испанский генерал дон Альваро, английсикй лорд Сидней, немецкий барон ди Тромбонек, антиквар дон Профондо. А о престиже заведения и об удобстве гостей заботится хозяйка отеля мадам Кортезе и ее помощники — прыткая Маддалена и не слишком большой знаток медицины врач Пруденцио. Момент состязания играет в этой опере особую роль. Здесь нет привычной дифференциации на главные и второстепенные лица. Внимание равно распределено между всеми названными персонажами, ведущими нехитрую интригу.

Столь же интернационален, как список действующих лиц, состав участвующих в спектакле молодых исполнителей. В слаженный ансамбль их организовал с успехом дебютировавший на фестивале русский дирижер Денис Власенко. Эмилио Саджи, на этот раз выступивший в двойной роли режиссера и сценографа, создал максимально простой спектакль, не отягощенный ухищрениями постановочной техники. Ряд выстроенных вдоль рампы пластиковых кресел оставляет узкое пространство для нехитро выстроенного сценического действия. Голубой задник соответствует голубизне пезарского неба. Белые купальные халаты и обернутые чалмой полотенца подчеркивают неофициальность обстановки в первом акте. В его финале на глазах публики все участники переодеваются в вечерние наряды, так как готовятся отпраздновать совместное решение заменить не состоявшееся из-за отсутствия свободных экипажей путешествие в Реймс увеселительной поездкой в Париж.

Отказавшись от индивидуальных примет в костюмах (художник по костюмам Пепа Ойанджурен), постановщики усложнили задачи для молодых исполнителей. Не имея большого сценического опыта, не все они оказались способны сосредоточить на себе внимание публики, блеснуть актерским талантом и красотой голоса. Казалось, что спектакль протекал несколько вяло, пока атмосферу внезапно не взорвал талантливый китайский певец Юджин Ши, выступивший в роли женского угодника кавалера Бельфьоре. Обладатель гибкого серебристого тенора мягкого тона, отнюдь не атлет и не красавец, но с ладно скроенной фигурой и с зажигательным темпераментом, он с такой живостью и достоверностью обыграл сцену ухаживания парижского ловеласа за римской поэтессой, что вызвал восхищение и долгие овации зала. Уверенный в своей неотразимости светский денди ничуть не смущался своим пляжным видом, используя как орудие соблазна неожиданные манипуляции с купальным халатом.

Сразу за этим следовала яркая игровая сцена дона Профондо, изобретательно поставленная и талантливо исполненная басом буффо Марко Филиппо Романо. В своей «арии со списком» антиквар, озабоченный надежной доставкой особой поклажи, перечисляет по телефону, набирая номер в такт музыке, множество предметов, которые требуется погрузить в экипаж. Увлекаясь, он завершает список собственной драгоценной персоной. Весь этот эпизод потребовал от исполнителя такого же мастерства и концентрации, как и в эстрадных миниатюрах «театра одного актера», разыгрываемого для собственного удовольствия.

В опере Россини большую роль играет красочная оркестровка. Сольная сцена Коринны, имитирующая импровизации в античном духе, идет в сопровождении соло арфы. Режиссер перенес ее за пределы сценической площадки в центральную «царскую» ложу первого яруса, хотя логическое обоснование такого приема было нарушено тем, что поэтесса была в таком же стереотипном купальном халате с полотенцем на голове, как и другие обитательницы отеля. Ария влюбленного в Коринну английского лорда, партию которого исполнил совсем молодой русский певец, воспитанник Московской хоровой академии Алексей Якимов, шла в сопровождении соло флейты. Еще один русский участник Алексей Кудря успешно справился с ролью графа Либенскофа. Меньшее впечатление, чем мужчины, произвели исполнительницы женских партий. Больше других запомнилась Микаела Антенучи в партии мадам Кортезе. Наименее удачно в вокальном отношении выступила казахская певица Салбанат Муранбекова в роли графини Мелибеи.

Если в первом акте больше контрастов и сценического движения, завязываются маленькие интриги и пикантные ситуации, то второй акт драматургически статичен. Большую его часть занимают небольшие сольные выступления, в которых представители разных наций воспевают предстоящую коронацию. Россини не слишком старался придать характерный национальный колорит подобным дежурным восхвалениям. Не воспользовались возможностями исправить этот недочет театральными средствами и постановщики. Единственной их остроумной находкой стало введение бессловесной роли Карла Х, порученной маленькому мальчику. Он медленно и с достоинством, по дороге пожимая руки зрителям, проходит через зал на сцену, ожидая восхищенных оваций со стороны участников действия. Но они никак не реагируют на присутствие царской особы. Ведь для всей этой компании поездка на коронацию окончательно превратилась в повод весело провести время в Париже в особняке графини де Фольвиль. С момента знакомства они успели не только сдружиться, но и завести романы, испытать поражения и победы на любовном фронте, и даже договориться о будущей свадьбе.