Удивительно – как в раю

Картина «Патерсон» Джармуша, одного из самых известных режиссеров кинематографической планеты («Более странно, чем в раю», «Кофе и сигареты», «Сломанные цветы»...), была в конкурсе последнего Каннского фестиваля и получила приз. Достаточно экстравагантный, нужно сказать: премию Palm Dog присудили бульдогу Молли, которая исполнила роль пса Марвина, — как лучшей собаке фестиваля. К сожалению, Молли не дожила до этого триумфа, покинув мир за два месяца до эпохального события. Не дошла до нее вот такая суперприятная новость...

РАСТУТ... ИЗ КАКОГО МУСОРА?

Возможно, собачку наказали за неуважение к средствам транспортировки информации — каждый день Марвин в фильме выбегает из дома и толкает лапами столбик с почтовым ящиком, чтобы тот покосился. Такова уж в его воображении правильная картинка, красивая картинка! А вот у его хозяина другая — возвращаясь домой, он возвращает ящичек в привычную, стандартную, то есть классическую позицию. Так сказать, два взгляда на красоту повседневной жизни — собачий и человеческий. И каждый имеет право заявить о себе в творении Джармуша.

Фильм называется «Патерсон». Патерсон — это город в штате Нью-Джерси и в то же время — фамилия героя ленты, который работает водителем автобуса, то есть драйвером. Да, вы угадали — эту роль исполняет актер по фамилии Драйвер, Адам Драйвер. Здесь все рифмуется: иногда вот таким откровенным и непосредственным способом, а иногда и отдаленно метафорически. Но рифмуется обязательно — и в этом, по-видимому, основное волшебство конструкции фильма: обнаруживать в предложенной картине жизни поэтическую организацию материала.

А между тем та жизнь более чем прозаична — прозаичнее не бывает. Семь дней одного года, одна неделя жизни водителя Патерсона. Все начинается утром в понедельник: 6.15, он просыпается в супружеской постели, целует жену в плечо, тихонько собирается и уходит на работу. Садится за руль автобуса и съедает приготовленный женой бутерброд. А главное — в тетради украшает узором стихотворения. Да, он поэт, тем и интересен для нас. Хотя поэт, не известный никому. Эти стихотворения написаны для фильма — по заказу режиссера — известным американским поэтом Роном Патгетом, который и является поэтом повседневной жизни, который знает, «из какого сора растут стихи, не ведая стыда», по известной всем формуле поэта из другого культурного континента.

Затем подходит диспетчер, чтобы дать команду на выезд по маршруту. Каждый раз Патерсон вежливо интересуется у того, как дела. Каждый раз он начинает рассказывать о многочисленных бедах — у родственников в Индии, у сына, и еще у кого-то там. Проза жизни, однако от постоянного повтора она начинает восприниматься как поэтическая материя, которая также годится для того, чтобы «сшить» из нее стихотворение.

Автобус отправляется, драйвер прислушивается к разговорам пассажиров. И в них звучит музыка бытия — как будто мелодия часового механизма: монотоническая, опять-таки поэзия бытовых реалий. Вечером Патерсон возвращает домой, где его ждет жена, экспансивная персиянка Лора (Гольшифте Фарахани). Она извергает на мужа кучу новостей и кучу уже реализованных идей относительно улучшения их семейной жизни прямо сегодня — от новых занавесок до оригинального рецепта какого-то вкуснейшего блюда. Она тоже поэт — кулинарный в частности, свои творения продает каждую субботу на ярмарке, чистосердечно радуясь творческому и коммерческому успеху начинаний.

Лора считает Патерсона большим поэтом. Одна печаль — он никак не соберется сделать копию своих стихотворений из той самой тетради. Ну, никак. А нужно, ведь мир не всегда улыбается пиитам.

Выслушав Лору, герой ленты идет на прогулку с собакой. Заходит в пивбар, попросив прощения у Марвина, которому приходится немного подождать. А там свои пииты. Скажем, бармен Док (Берри Хенли), который собирает материалы о знаменитостях Патерсона, выстраивая их в ряд, будто стихотворные строфы. А Эверетт Уильям Харпер) в постоянном терзании относительно отсутствия взаимности в любви и его жалобные полуплачи выглядят так же, как поэзия в прозе.

И так ежедневно, ничего больше. И ничего меньше.

РУКОПИСИ БЕССМЕРТНЫ

Одна из рифм, повторов жизни — поэт Уильям Карлос Уильямс (1883—1963), которого любит Патерсон и чью жизненную канву он проходит. Тот тоже прожил всю жизнь в этом же городе, работая врачом и сочиняя стихотворения. Автор — кстати сказать — поэмы «Патерсон». Все, все повторяется: структура воздуха, рисунок туч и женского наряда, архитектурный пейзаж городов и силуэт жизни, которая и через сто лет выглядит удивительно похожей. Повторяемой — и в этой повторяемости ритм, поэтический бытийный ритм.

Вот только суббота немного выпадает из колыбельной будней. Лора торгует на базаре. Затем они с Патерсоном пойдут в кинотеатр и посмотрят — ну, конечно же! — старый-старый фильм, в котором будут наслаждаться совпадениями с такими знакомыми им реалиями современной жизни. А вернувшись домой, увидят ужасную картинку — песик Марвин, в поэтическом очевидно восторге, сожрал тетрадь Патерсона со стихотворениями, копии которых так и не были сделаны. Рукописи не горят, однако об этом ничего не знают собаки. Одним легким собачьим движением (еще одна рифма) Марвин обрушивает столбик, на котором был прикреплен ящичек с посланием Патерсона к миру людей... Вот только до животных не дошло.

Ну и дела. Хорошо, что впереди воскресенье и можно пойти к водопаду, чтобы расслабиться по-японски. Конечно, в режиме того созерцания логичным является появление чужеземного японца (Магатоси Нагасе). Он турист, приехавший в город, в котором жил его идол, тот самый поэт Уильям Карлос Уильямс. «Вы поэт из Патерсона?» — спрашивает он несколько неожиданно. И предсказуемо одновременно. Ну конечно же, он узнает в Патерсоне реинкарнированного великого поэта. Поэт всегда уникален, и в то же время его бытие имеет все шансы продолжаться во времени и пространстве. Был Уильямс, лечил детей и писал стихотворения. Теперь вот этот — водит автобус и сочиняет стихи. Этот мир уникален: его безумие, его вдохновение проникают в души и создают поэтов — а они уже одухотворяют место и весь космос — хоть американский, хоть украинский или индийский.

Впрочем, Патерсон ответит японцу, что он всего лишь водитель автобуса. «Как поэтично!» — воскликнет тот. Так как воспитан на японской поэзии, на стихотворениях Уильямса. И поэтому знает: поэзия рождается из прозы, из слезы водопада, из волны женских волос, из тихого лучика света, который прогревает твою душу насквозь. Насквозь, навсегда... Японец дарит Патерсону чистую тетрадь — стихи потекут дальше ... Без начала. Без конца. Отражая прозаическое течение жизни.