В поисках режиссерского интерфейса

Выбор пути, бесспорно, зависит от поставленной цели, от цели к которой идешь, от желания побед и свершений. Но достижения стоят также уступок и компромиссов, умения лавировать, но не ошибаться. Все это касается каждого отдельно из нас или всех вместе — сообщества, народа, нации, все это касается людей прагматичных и людей творческих, это же касается и театра.

Донецкий Национальный украинский музыкально-драматический театр уже давно выделяется среди областных коллективов своим мощным творческим потенциалом, а последние полдесятка лет — еще и роскошно отремонтированным театральным сооружением. Сегодня — это особый театр также потому, что он на родине действующего президента, а на его премьеры, обычно, наведывается первая леди страны, чем, по крайней мере, визуально поддерживает его, притом, что трем предыдущим руководителям государства не приходило в голову опекать Сумской, Черниговский и Луцкий театры.

Следовательно, для общеукраинского театрального полигона Донецкий музыкально- драматический сегодня — это что-то наподобие мишени на стрельбище. А поскольку, готовя спектакли на украинском языке почти в сплошь русскоязычной среде, он привык к своему боевому положению и привык к мысли «на войне как на войне», то и выпускает на двух сценах не меньше шести-восьми разножанровых премьер на сезон, среди которых были уже и оперы («Свадьба Фигаро» В.-А. Моцарта), и балеты («Ромео и Джульетта» С.Прокофьева), и обычные драмы.

Нынешние премьеры на большой сцене — это также дань разножанровым аппетитам донецкого зрителя. Но, запланировав за год осуществить постановки национальной классики, украинского мюзикла, интеллектуальной зарубежной драмы и антрепризного шлягера, театр поставил планку почти так же высоко, как когда-то другой дончанин, который, преодолев ее, стал олимпийским чемпионом.

РЕПЕРТУАРНАЯ АМПЛИТУДА

Четыре новых больших спектакля в этом сезоне Донецкого театра: «Кассандра» Леси Украинки, «Глория» Ю. Квасницы и А. Багряной, «Невеста утренней зари» А. Касоны, «Ladies’ night» Э. Мак Картена и С. Синклера являются прицельным репертуарным выбором художественного руководства театра, которое ежегодно возмущает город неожиданными афишными названиями и широкой амплитудой творческих вкусов. Но в то же время эти спектакли, сделанные стараниями дончан, их умением и талантами, ставились режиссерами разного возраста и эстетических направлений, которые уже давно и плодотворно работают в разных театрах страны, то есть в действительности отражают общеукраинский режиссерский интерфейс.

Специалистам и театралам хорошо известно, что самый именитый среди этой режиссерской группы постановщик «Кассандры», лауреат Шевченковской премии Александр Дзекун, как и его младший коллега Вадим Пинский, создатель мюзикла «Глория», — воспитанники днепропетровской школы. Александр Аркадин-Школьник, который решился закрепить шлягерный успех «Ladies’ night» в Донецке, — харьковской, а Евгений Курман, который в последние годы работал и в столичных театрах, и на Западе, и на Юге Украины, — киевской.

Собирая их всех под одной театральной крышей и предоставляя возможность работать с супервышколенным и экстрамощным актерским коллективом и высокопрофессиональными театральными службами художественный руководитель Донецкого театра Марко Бровун вполне естественно рассчитывал на факторы многообразия и творческого соперничества, которые всегда придают необходимый драйв художественной работе. Драйв, вдохновение, так и вырываются у исполнителей ролей в этих спектаклях, а вот предвидеть общие болезни украинской режиссуры, по-видимому, не смог бы и сам Господь Бог.

ГРЕЗЫ И СИМВОЛЫ

Вернувшись на родину из Саратова, большинство своих спектаклей на отечественной сцене, начиная с «Брата Чичикова» в Национальном театре им. И. Франко, Александр Дзекун творит, как грезит. Понятно, что сам по себе этот способ «изготовления» спектакля, плохо поддается контролю, да и вообще какой-либо ревизии. Соответственно, и режиссерские мечты — это, как правило, непредсказуемый результат, где все может сойтись на пересечении гениальных предсказаний и провидений, неожиданной образности, сюрреалистических метафор и символов, а может стать расшатанной непропорциональной конструкцией, многословьем, со смысловыми повторами и сценическим эклектизмом. В первом случае Александр Дзекун получает признание и премии, как за «Ревизора» в Донецке, «Берестечко» в Ровно, «Додо» в Луганске, в другом — происходит то, что случилось с «Кассандрой»: монументальный и красивый спектакль создает ощущение эмоциональной пустоты и интеллектуальной ловушки.

Значительно переделав текст Леси Украинки, Дзекун предложил свой концепт жизни Кассандры, подобной христианским святым аскетической великомученицы и провидицы. Ее освященность он утверждает, поместив девушку на высокий подиум в глубине сцены, непременно со стилусом в руках. Эта сдержанная девушка-подросток, сыгранная Натальей Стефашин с внутренней экзальтацией и внешним спокойствием, которая говорит монотонно, словно по складам, двигается осторожно и величественно, демонстрируя свою отстраненность от мира, по режиссерской концепции, не просто страдалица и провидица, а мощное всевидящее око, проекция которого проступает на заднике.

Перебрав текст, как говорится, по косточкам, Александр Дзекун таки оставил главную сюжетную историю о провидице, которая знает все заранее и которой не верят. Однако охваченный грезами о христианской жертвенности и искуплении, автор спектакля опасно упустил из виду важный концепт произведения Леси Украинки, который проторяет путь интриги этой драмы: почему именно не верят очевидным вещам, а верят коварным подаркам, всяким кощунственным обманам — Троянским коням и т. п.?

Из-за того, что троянцы не верят Кассандре априори, трагедия не складывается, даже если вокруг множество убийств и крови, а похожая на юношу хрупкая женщина, которая является воплощением вечной тоски, погибает. Ведь, лишив текст интриги вопроса: «Почему люди верят в обман?», собственно, актуален и сегодня, и, утвердив Кассандру как мученицу с самого начала, режиссер лишил действо обязательного внутреннего движения и вынужден был стать донором-иллюстратором собственных сценических грез.

Символика христианского средневековья, среди которых огромная колесница, причащение красным вином, визуальное воссоздание Пьети, в спектакле произвольно переплетается с приметами античного мира — женским хором, лавровыми венками, макетами античных храмов, а к этому еще и добавляются элементы современного маскультного балагана. Некое пробивание театрально-сценического шурфа сквозь века, где главным становится императивное утверждение духовного превосходства Кассандры, а не болезненно отчаянный вопрос Леси Украинки: «Почему они не верят»?

ГЛАМУРНАЯ ЖИЗНЬ И ТЕКСТ-ЗАГАДКА

Режиссуру как инфантилизм обнаружил в этот раз автор достаточно большого количества спектаклей на донецкой сцене, постановщик весьма виртуозно сделанных «Водевилей» А.Чехова и безумно эмоционального мюзикла-легенды «История коня» Вадим Пинский. Простить его за то, что он не поддержал амбициозный проект украинского мюзикла такой же амбициозной режиссурой, может лишь то, что, реализовал он замысел и идею композитора Юрия Квасницы и художественного руководства театра, а не свой собственный. Вместе с тем, мюзикл «Глория», этот действительно стопроцентный отечественный продукт, где все от сюжета (он о нашем медийном бизнесе и его гламурной жизни) и до молодых актеров — украинское, именно то, чего ждет от театра зритель. Выбирать украинское в этот раз действительно стоит: исполнители танцуют, поют и играют с отдачей, которая и не снилась Бродвею, поскольку там уверены, что сыграют еще не менее сорока раз, а здесь — словно в последний раз. Мелодичные, легкие для запоминания песни о любви, которые вполне могут стать шлягерами и сюжет, простой, понятный и довольно знакомый, завязываются в динамичную, мелодраматическую сценическую историю со счастливым финалом, для которой удобным и эффектным антуражем становится мобильная конструктивная сценография Владимира Медвидя. Но, по правде говоря, в этом мюзикле, как и полагается, больше всего поражает слаженность выступлений кордебалета, который не только танцует, а еще и поет и драматично доигрывает значительное количество сценических эпизодов, и молодые эффектные солисты Виктория Кривощекова (Глория), Владимир Квасница (Алексей) и Влада Якубовская (Марта).

Избрав для постановки в Донецком театре совсем неизвестную в Украине пьесу аргентинского драматурга испанского происхождения Алехандро Касоны «Невеста утренней зари», Евгений Курман сделал попытку заняться режиссурой как философией. Символический, перенасыщенный тайнами текст-загадка, в котором в тихий мир домашнего очага вплетается фольклорный мистицизм и аргентинская страстность и пылкость, является настолько семантически многозначительным, что преодолевать его режиссер взялся при поддержке талантливого киевского сценографа Андрея Романченко. Исключительность сценографии Романченко, которая этот причудливый мир визуализирует, заключается в том, что, собственно она превращает театральную сцену в многомерный космос, где мгновенность жизни оправдывается бесконечностью бытия. Ее слоистость и способность открывать смыслы постепенно — гигантское узорное шитье, которое как топленое молоко волнами обволакивает сцену и образует в ее пространстве пещеры, переходы, преграды, работает не на иллюзию, а на многочисленные образные ассоциации, которые и становятся толчком для глубинного осмысления событий. А благодаря ненавязчивой манере режиссирования Евгения Курмана, оживая, эта художественная ткань не теряет свои качества, а лишь становится выпукло достоверной и не в последнюю очередь благодаря исполнительнице главной роли Елене Хохлаткиной.

Но нынешний сезон начинался в Донецке слишком уже опасно. Спектакль «Ladies’ night» с ненормативной лексикой, множеством сальных шуток, мог закончиться всем чем угодно — даже скандалом, обиженной добропорядочной публики. Впрочем, режиссура как навык, которой искусно владеет Александр Аркадин-Школьник и балетмейстерская изобретательность Василия Маслия превратили это откровенное действо, которое действительно напоминает стриптиз, в фейерверк острых сценических гегов и эксцентрических дефиле. Семерка смелых актеров-мужчин щекочет залу нервы и доводит публику до неистовства, женщины плачут от смеха, а мужчины смущаются — и все это на спектакле о безработных шахтерах в Донецке.

Жаль, что только этот спектакль, который попал в десятку, имеет приписку «только для женщин», потому что он таки легкомысленный, развлекательный и обольстительный. Все три другие новинки сезона, конечно, таких приписок не имеют: это театральные работы, где коммерческий фактор значительно меньше проявляется, чем эстетический, и, соответственно, режиссер которых должен владеть особым творческим универсальным виденьем мира. А такого этот театр еще ждет.