«Вірші з війни»

О писателе, заместителе командира добровольческого батальона «ОУН» Борисе Гуменюке говорят, что он «проехал на танке всю украинскую литературу». Его «Вірші з війни» — это  квинтэссенция мыслей, чувств и эмоций о войне на Востоке и первая литературная попытка постичь эту нашу  новую действительность.

Его поэзия страшная и сильная, правдивая и временами безжалостная, без лживых метафор и фальшивого пафоса. Это стихи настоящие, как и сам автор — воин и поэт: «Поступово мій білий вірш міняється на лиці Рядки беруться чорним від люті Від образи наливаються кров’ю  Вірш стає мокрим і солоним Як кінці хустки згорьованої матері».

Борис Гуменюк родился в 1965 г. на Тернопольщине. Поэт, писатель, журналист. Он был активным участником Революции Достоинства, а с июня в 2014 г. воюет на Востоке Украины. В конце июля он был выбран заместителем командира батальона «ОУН».

На презентацию своей книги «Вірші з війни», которая вышла в киевском издательстве «Ярославів Вал», Б.Гуменюк приехал с передовой, чтобы через несколько дней снова вернуться к своим побратимам, которые держат оборону в Песках на Донетчине.

«НЕНАВИСТЬ НЕ РОЖДАЕТ СТИХОТВОРЕНИЙ...»

— Борис, отправляясь добровольцем в зону АТО, вы пообещали друзьям-журналистам писать по два репортажа в день — утром и вечером. А вместо репортажей вышла книга «Вірші з війни». Как она родилась? Из чего «растут» на войне стихи?

— Я думал, что уже никогда не вернусь к поэзии... в 1993 году вышел в свет мой первый и, как я до недавнего времени думал, последний сборник «Спосіб захисту». Потом были романы — «Лук’янівка» и «Острів»...  Майдан, оккупация Крыма, события на Донбассе — все изменили.

22 июня мы приехали в Бердянск, и оттуда началась моя война. Первая встреча на перекрестках войны, которая поразила и чем-то растрогала, — с совсем юным земляком-добровольцем. В одной руке он держал автомат, а в другой — телефон. Он пытался написать SMS, ему мешал автомат, который он не имел права выпустить из рук. Солдат смешно зажимал автомат под мышкой. Вот об этом юноше из местечка Чертков на Тернопольщине, который «не дбає про рими, коли пише — SMS-повідомлення своїй дівчині», и было мое первое стихотворение. Я выложил его на Фейсбуке.

Мой друг Иван Андрусяк написал комментарий к нему: «Бомба»! Вот таким было начало этого сборника. Я свидетель, и пишу о том, что вижу. На войне нет никаких черновиков, рукописей. Я пишу на планшете, и, когда есть возможность, перебрасываю в Интернет написанное.

Для меня стихи стали своеобразной терапией. Иногда, чтобы не закричать, не заплакать, хочется просто расстрелять небо! Кое-кто так и делает — лупит вверх автоматную очередь, а я пишу стихи.

Из чего растут стихи? Из боли и печали  по погибшим. А еще стихи растут из любви к своим близким, к побратимам, к Украине. Ненависть не рождает стихотворений...

— Книга «Вірші з війни» уже выдержала второе издание. Какие ваши планы на будущее?

— Театр «Дзеркало» хочет поставить спектакль по «Віршам з війни». Уже есть название — «Блокпост Украина». Он символический потому что — это последний перед Европой блокпост, который москалям не перейти!  Но ныне — не до художественных планов. Я откладываю их до мирного времени. Сегодня я боец. Я живу от боя до боя. Моя задача — драться и побеждать!

«ПРИЗНАКОМ ПАТРИОТА ЯВЛЯЕТСЯ СТРЕМЛЕНИЕ ЗАЩИТИТЬ УКРАИНУ И МИР ОТ ЗЛА, КОТОРОЕ НЫНЕ ОЛИЦЕТВОРЯЕТ СОБОЙ РЕЖИМ ПУТИНА»

— Как вы оказались в добровольческом батальоне, и почему именно в батальоне «ОУН», а не в каком-то другом?

— Потому что мне повезло родиться украинцем. А мы, галичане, к тому же рождаемся ОУНовцами. Мы стопроцентные националисты! С Майдана я ушел в батальон «Азов». Желающих присоединиться к нему было очень много, поэтому по согласию комбата «Азова» Билецкого был создан отдельный батальон «Азов-2», или «Азов-Сечь», из которого собственно и вырос нынешний батальон «ОУН». В его составе — ребята из Первой Киевской сотни ОУН имени Коновальца. Ныне батальоном руководит наш майдановский сотник Николай Коханивский.

В батальоне «ОУН» воюют люди разных национальностей, разного вероисповедания, разные по возрасту и по специальности. Вообще в силах АТО, кроме христиан всех конфессий, есть мусульмане, иудеи, представители РУН-веры и даже буддисты. Сегодня признаком украинского националиста является не религия или язык. Признаком патриота является стремление защитить Украину и мир от зла, который ныне олицетворяет собой режим Путина.

— В зоне АТО читают стихи, например, Шевченко?

— Шевченко читают всегда. Кобзарь — это наше украинское Евангелие! Он в любое время актуален. Возможно, где-то на блокпосты приезжают поэты, читают стихи, но наш батальон находится в Песках. Сейчас уже нет украинских киборгов в аэропорту им. Прокофьева. Кадыровские наемники из батальона «Восток» находятся в 100 метрах от наших позиций. Мы слышим их голоса, их молитвы, даже чувствуем их запахи. Мы так близко от врага, что, если те пойдут в наступление, то это будет рукопашный бой, и нельзя будет применить артиллерию, потому что она ударит по своим Мы не разрешаем ехать к нам журналистам, тем более поэтам, потому что это крайне опасно.

— Ваши побратимы знали, что рядом с ними воюет поэт? Читали ли вы им свои стихи?

— Не имеет значения, кем ты был до войны. Сегодня ты боец, доброволец, и этим все сказано. В нашем батальоне есть люди и с тремя высшими образованиями, и с тремя судимостями. Есть люди, которые свободно читают Ницше, и те, чей образовательный уровень закончился на Ивасике-Телесике. Кто-то оставил дома успешный бизнес, кто-то — дом в селе. Ныне мы все равны, мы воины. И этим все сказано.

О том, что я литератор, кто-то узнал только ныне. Я не читал побратимам свои стихи. Вообще, как это вы себе представляете? Стать мне на табуретку и читать? А если серьезно, то что-то из написанного я не могу и сейчас читать вслух — у меня перехватывает дыхание. Не потому, что это что-то гениальное, а потому, что все написанное — правда, это реальные истории, реальные картинки из военной жизни.

— В прессе много писалось о том, что надо признать членов добровольческих батальонов участниками АТО. Есть ли у вас уже такой статус?

— Нам, добровольцам, безразличны статусы. Мы воюем не ради коммунальных льгот и добавок к пенсии. Мы должны защищать свою страну, мы должны выполнять свою мужскую работу. А бегать за регалиями нам, как говорят мои побратимы, западло...

Мы одеваем то, что нам привозит украинский народ, мы едим то, что дает украинский народ. Мы полностью существуем за счет народа. И в то же время добровольческие батальоны — это очень хорошо подготовленные воинские подразделения. Мне кажется, что доброволец на сто процентов создан из любви. Потому что только любовь побуждает его оставить свои дела, свою семью, сесть в свою автомашину, заправить ее на свои деньги горючим, взять с собой еще таких же трех друзей — и поехать на войну. Я не вижу другой мотивации, кроме любви, чтобы это сделать.

Мобилизованный пытается выжить и вернуться домой. Доброволец дает себе шанс — 50 на 50. Мы знаем, что перед нами сильный враг — хорошо подготовленные российские военные, а не какие-то там сепаратисты. Чтобы положить 10 тысяч их военных, мы должны положить своих 10 тысяч.

Когда началась война, я вдруг понял, что подсознательно готовился к ней. По-видимому, украинцы где-то на генетическом уровне, знали, что рано или поздно этот зверь на нас нападет. Если мы не одолеем его сейчас, позволим захватить наши территории, то через десять лет воевать будут наши дети, а еще через 30 лет — наши внуки. Мы хотим раз и навсегда решить эту проблему.

Добровольцы никогда не согласятся с тем, чтобы отдать часть Украины России. Крым, Донецкая и Луганская области — это украинская земля. И всегда будут украинскими! За свою землю мы будем драться до конца, даже если будет приказ оставить ее.

«Ми вийшли зі своїх темниць

Ми хочемо сонця і волі

Ми кажемо вам усім:

Доволі доволі доволі»!