«Во всем мире из трех фильмов в прокат попадает лишь один»

«МЫ ВОВРЕМЯ НАЧАЛИ МОДЕРНИЗАЦИЮ»

— Карен Георгиевич, «Мосфильм» сегодня работает довольно успешно, почему, на ваш взгляд, украинские студии находятся в плачевном состоянии?

— Они не могут сейчас работать на полную мощь, потому что вовремя не были модернизированы. Мы же на «Мосфильме» успели закупить новую технику еще тогда, когда на нее не было спроса, когда новыми технологиями у нас никто не пользовался. Но и техника — это полдела, к ней еще надо воспитать кадры, которые у нас до сих пор нигде не готовились.

— Вы сами их воспитываете?

— Современная молодежь идет туда, где есть технологии, поэтому к нам приходят ребята, готовые работать за очень низкие зарплаты, — их только пусти к технике. Они учатся, а когда освоят технику, то свое в зарплате возьмут. Молодежь прекрасно понимает, что в этой области есть три-четыре специалиста, и они будут стоить огромных денег, все захотят работать только с ними. Так что у нас появились и свои технические кадры, и все это стало возможным, потому что мы вовремя начали модернизацию. Так что сегодня в отношении техники мы никому не уступаем и можем решать достаточно серьезные задачи. К сожалению, не всегда наш кинематограф пользуется этой техникой, это связано с проблемой финансов. Хотя сейчас на «Мосфильме» запускается целая серия мощных картин. Это и «Анна Каренина», и «Статский советник», и «Гибель империи». Кстати, они будут сниматься в декорациях, которые мы сделали для «Всадника по имени Смерть». При нынешнем количестве телесериалов, для того, чтобы человек пришел в кино, ему, конечно же, нужно какое-то зрелище. А для того, чтобы его создать, должны быть достаточно амбициозные проекты. Сейчас они уже начали появляться в российском кино.

— Из-за того, что наши экраны сегодня отданы Голливуду, высказываются идеи о возвращении системы кинопроката под полный контроль государства. Что вы можете сказать по этому поводу?

— Это губительно для кинопроката и также бессмысленно, как, например, общепит сделать государственным. Как раз кинопрокат должен быть в частных руках. Если же государство хочет каким-то образом отстаивать на этом рынке свои интересы — конечно же, частник может чего-то не понимать, — то нужно действовать на основании законов, отрегулировав рынок при помощи всевозможных льгот и т.д. Но если сейчас вернуть кинотеатры в государственные руки, то, кроме тотального воровства, ни к чему это не приведет. Есть отрасли экономики, которые должны жестко контролироваться государством, а вот, например, кинотеатр, как и общепит, должны быть частными, их просто нужно грамотно регулировать. Если мы хотим, чтобы развивалось национальное кино, то надо создать такую систему, чтобы частнику было выгодно показывать свои фильмы.

— У вас репутация ярого сторонника квот. На ваш взгляд, какой процент отечественных картин должен выходить на экраны?

— Я всегда стоял на том, что государство должно охранять свой рынок. Другое дело, что я никогда не предлагал однозначных рецептов, это все-таки дело правительства. Что касается квотирования, то, на мой взгляд, оно не должно превышать больше 15—20 процентов. Но есть люди, которые предлагают квоту 50—60 процентов. Считаю, что это неправильно, хотя бы потому, что российское кино их сегодня не обеспечит. Если вы говорите хозяину кинотеатра, что он должен показывать 50 процентов отечественного кино, то вы должны дать ему это кино. Причем должны дать не в приказном порядке, вы обязаны предоставить спектр картин, которые кинотеатр выберет. Во всем мире из трех картин в прокат попадает одна. В этом вопросе надо быть крайне острожным. Как мне сказали, у вас более десяти лет действует указ о том, что все кинотеатры должны отдавать 30 процентов экранного времени отечественному кино. И каждый месяц кинотеатры отчитываются с нулем в графе показателей отечественных картин, которые у вас просто не выпускаются. Так что прежде чем издавать какие-то указы, надо брать на себя ответственность за то, чтобы их можно было выполнить. Но без квот сейчас не обойтись, ведь часто отечественного производителя просто не пускают на рынок, заранее объявляя, что его товар плохой. Вопрос не в том, чтобы запретить все другое, нероссийское кино, а в том, чтобы позволить нашему производителю показать свой товар. Однако в дальнейшем надо дать возможность кинопроизводителям бороться за свое место под солнцем.

«МЫ ПРЕБЫВАЛИ В ИЛЛЮЗИИ В ОТНОШЕНИИ ЗАПАДНЫХ БИЗНЕСМЕНОВ»

— А как вы относитесь к той идее, что интересы национального производителя можно отрегулировать за счет патриотизма предпринимателей? Не знаю, как в Росси, но в Украине бизнесменов любят обвинять в отсутствии патриотизма.

— Бизнес не очень патриотичен не только у вас или у нас, он не патриотичен нигде. Бизнес патриотичен там, где ему выгодно — так он уж устроен. Маркс был прав, говоря, что капитал не имеет границ, и это, если хотите, его, капитала, минус. Многое зависит от человека, но, в принципе, всякий бизнесмен думает о прибыли, в этом его природа. Другое дело, что рынок опять-таки можно и нужно регулировать. Что и делается на Западе очень изощренными методами. Мы раньше пребывали в иллюзии в отношении западных бизнесменов, думали, что они все правила соблюдают. Но вот они сюда пришли и никаких правил не соблюдают. Там, где у них есть возможность не соблюдать правила, они их нарушают точно так же, как и мы. Но у себя дома, где государство очень жестко следит за законностью ведения бизнеса, они вынуждены с этими правилами и законами считаться. Поэтому, опять же, приходим к тому, что рынок нужно регулировать. Хочешь, чтобы бизнесмен был настроен патриотически, — создай соответствующие условия, и он как миленький будет работать на национальную экономику. Безосновательно надеяться, что предприниматель сам по себе станет патриотом, так он уж устроен, он не будет себе в убыток работать. И не имеет значения, кто он по национальности — немец, француз, англичанин или русский. Капитал вывозят не только из России, эти проблемы существуют и в других станах. Возьмите Швецию, где совершенно дикие налоги, из-за чего шведы принимают гражданство в каком-нибудь Монако, чтобы уберечь свои деньги. Так что это общая проблема. Свойство славян — ставить себя в центр и на фоне других стран преувеличивать свои проблемы и беды. Не мы самые лучшие, но и не мы самые худшие. Это надо понимать.

— Этой предприимчивостью, умением найти экономическую выгоду отмечены только отдельные личности или есть склонные к ведению бизнеса нации? Я это к тому, что за нашими народами закрепилась репутация ленивых, непредприимчивых.

— Мы, конечно, отмечены ленью, но, с другой стороны, нация, освоившая в сложных климатических условиях такое огромное пространство и создавшая огромную страну, в принципе, очень предприимчива. Проблема в том, что в советское время мы привыкли, что за нас все решат другие. Но сегодня уже появляется это шевеление. Пятнадцать лет с точки зрения истории — это мелочь. Я вижу, что и в России, и в Украине все больше людей понимает эту новую для себя систему, они начинают встраиваться в нее, по-другому начинают мыслить. Другое дело, что мы думаем, будто все кардинально изменится за два-три года, мы все время хотим подогнать события. Нет, это долгий процесс. Что такое для страны двадцать-тридцать лет? Это много для человеческой жизни. Я вас уверяю, что и на Западе далеко не все являются людьми предприимчивыми. Мне один британский продюсер сказал, что в Англии пять процентов предпринимателей, а остальные не способны к ведению бизнеса. Но это не значит, что они плохие, они становятся профессионалами в своем деле. И у нас, наверное, приблизительно такой же процент людей моторных.

«О НЫНЕШНЕМ ТЕРРОРЕ ЛУЧШЕ ГОВОРИТЬ ИЗДАЛЕКА»

— Вы должны были снимать «Палату № 6» с Марчелло Мастрояни, но не договорились с итальянскими продюсерами. Сложно находить общий язык с западными продюсерами?

— Нельзя сказать, что у нас существуют какие-то принципиальные разногласия, «Цареубийцу» я ведь с англичанами делал, и мы нормально работали. С итальянцами мы не сошлись, потому что они более классическую версию «Палаты № 6» хотели, а мы перенесли действие в наше время. Я теперь думаю, может, они и правы были. С точки зрения искусства, наша модерновая версия возможно и лучше была, но с точки зрения популярного кино с Мастрояни в главной роли, они, похоже, правы были. По крайней мере, в наш фильм Мастрояни не надо было брать. Мы тогда были моложе, у нас свои идеи были, вот мы и не договорились. Но я не думаю, что есть какие-то принципиальные препятствия для сотрудничества. Просто у нас рынок еще не сформировался, поэтому нам сложнее с ними работать. Мы не входим в их рынок, а своего пока еще не создали. Кстати, как Советский Союз мы представляли для них гораздо больший интерес, здесь был свой рынок, своя мощная индустрия. Как любой предприниматель, они предпочитают работать с надежными и понятными компаньонами. Мы сейчас находимся в процессе становления, я думаю, со временем у нас будет единый рынок. Уже сегодня мы все больше и больше с ними сотрудничаем. Вот у нас сейчас на «Мосфильме» американцы работают, а финансируют их наши. По мере того как наше кинопроизводство обретает все более ясные очертания, работать становится все проще. В Украине, конечно, пока что другая ситуация. Я думаю, что Россия как локомотив сможет вытаскивать украинскую киноиндустрию. Я не хочу вдаваться в политические дела, но очевидно, что для украинского кинематографа и телевидения самым правильным было бы работать с российским рынком, потому что он более понятен, и он сможет поднять и украинскую киноиндустрию. И если это будет понято, то возрождение студий в Украине может произойти достаточно быстро.

— Ваш последний фильм «Всадник по имени Смерть» непосредственно касается актуальных для мира, и в особенности для России, проблем терроризма. Вы сознательно ушли от современности и сделали картину по повести Бориса Савенкова «Конь бледный»?

— К сожалению, тема террора, видимо, будет еще долго оставаться актуальной, и это обстоятельство, конечно, сыграло свою роль в выборе материала. Но нельзя сказать, что это единственный мотив, меня заинтересовала сама повесть, личность автора, эпоха. При этом есть какие-то более глубинные, неизвестные тебе причины, тебя что-то притягивает в материале, и в какой-то момент ты вдруг за него берешься. По крайней мере, для меня важно, чтобы возникло чувство, что ты должен снять эту картину. Я не могу однозначно сказать, почему оно возникает. Что касается современности, то, мне кажется, о нынешнем терроре лучше говорить оттуда, из прошлого. Говоря о нынешних событиях, можно навредить, на эту проблему лучше посмотреть издалека.

— В вашей картине террористы говорят о скуке, свой роман о народовольцах, убивших царя, Трифонов назвал «Нетерпение». Погрузившись в тему террора, вы для себя определили, что же является его причиной, что заставляет людей убивать себе подобных?

— Фрейд говорил о том, что людям свойственно тяготение к смерти, что танатос — один из основных инстинктов человека. Правда, я не столь мрачно смотрю на эти вещи, но данный мотив также присутствует и в моей картине. Я не могу однозначно ответить на этот вопрос, который является одним из самых сокровенных вопросов, мучающих человечество на протяжении всей его истории. Я также поставил эти вопросы, но не могу сказать, что знаю на них ответ, это было бы слишком самонадеянно. Я рассказал историю, в которой одна из главных идей состоит в том, что человек на этом пути саморазрушается. Какими бы благими намерениями он не мотивировал убийство, все равно это путь самоуничтожения.

— Карен Георгиевич, вы успеваете руководить крупнейшей в мире студией, снимаете кино, остается у вас время на личную жизнь?

— Во-первых, у меня дети есть, и хотя я разведен, для общения с ними нахожу время. И общаюсь с сыновьями и дочерью с удовольствием. Если же вы спрашиваете о хобби, то я люблю плавать. В свое время я занимался плаваньем, и с тех пор, как сумасшедший, плаваю, эта страсть у меня так и осталась. А в остальном — я, как все. Компанию люблю, бокал вина люблю выпить. Но ничего, кроме красного сухого вина не пью.

СПРАВКА «Дня»

Карен Шахназаров выпускник ВГИКа. Начиная с 1974 года все свои картины делает в соавторстве со сценаристом Александром Бородянским. Среди них — «Мы из джаза», «Зимний вечер в Гаграх», «Курьер», «Цареубийца», «Сны», «Американская дочь», «День полнолуния», «Яды, или Всемирная история отравлений», «Всадник по имени Смерть».