Александр ПОНОМАРЕВ: «Если москвичи приехали — я должен лечь и отжаться?»

Да и по собственному утверждению Саши, новых вещей он пишет совсем немного. Популярны они в основном среди молодежной аудитории. Но у той же аудитории популярен ДАЖЕ Юрко Юрченко. Хотя нелепо сравнивать масштабы их дарований — разница слишком очевидна.

Во всех хит-парадах у нас болтается всего НЕСКОЛЬКО исполнителей. Разные тусовки по очереди вручают им призы. С кем соперничать Пономареву? Если парусник Пономарева не перейдет границы — он закиснет и обрастет ракушками.

Конечно, я пишу это не с точки зрения умудренного музыкального критика, а исключительно основываясь на личных ощущениях, не настаивая на том, чтобы это было истиной в последней инстанции. Мне только хочется напомнить Саше реплику одного из героев Джека Лондона: «Время не ждет».

В гости к нашей газете Александр пришел вместе со своим режиссером, защитником, музой и любимой женщиной в одном лице — Аленой Мозговой.

К.Р.

«ДЕЛА В НАШЕЙ СТРАНЕ НЕ СПОСОБСТВУЮТ ХОРОШЕМУ НАСТРОЕНИЮ»

— Тяжело ли сейчас артисту работается?

— Да, но, думаю, так обстоят дела не только в артистической среде, но и в любой другой. Концертов стало намного меньше. Дела в нашей стране не способствуют хорошему настроению. По натуре я оптимист, но что-то так все плохо.

— Как удержаться украинской эстраде на приличном уровне, дабы, с одной стороны, она не была «шароварщиной», а с другой — подражанием российской попсе?

— Исполнителей, которые входят в первую пятерку, я «подражателями» не считаю. Для меня ассоциативно композитор — это миксер, в который заливают разные ингредиенты. Там может быть народный стиль, классическая музыка, современные направления. Потом он добавляет нечто свое — и рождается песня. Специально отгородить себя от каких-либо влияний трудно. Важно делать отбор. После того, как четыре года назад у меня появилась студия, я стал разбираться и в технических нюансах. Своеобразным эталоном для меня является качественная американская и европейская музыка. Ну и классика. Эти три щита защищают меня от пагубного влияния российской попсы. Я не имею права быть некомпетентным в своей профессиональной области. Должен быть в курсе новинок. Среднестатистический гражданин Украины слушает то, что ему навязывают. А навязывают ему порой не самое лучшее, а то, что хотят продать. Сейчас, по сути, каждое средство массовой информации по совместительству является и продюсерским агентством. Они вкладывают в своего исполнителя деньги и соответственно «толкают» его в эфир. Затем составляют собственные рейтинги, где опять того же исполнителя ставят на первые места, не замечая остальных. Каждый хит-парад имеет свою тройку лидеров. Об элементарной объективности и речи быть не может. Номинации и хит-парады расплодились неимоверно. Каждый день мне кто-то звонит и куда-то приглашает, чтобы вручить очередной приз. Это, безусловно, приятно. Но когда в таком количестве, то обесценивается сама идея. Как ни парадоксально, даже при Советском Союзе существовали более жесткие конкурсные условия. Были профессиональные критики, худсоветы, а не только журналисты, время от времени пишущие на эти темы. Например, они не могут отличить фонограмму от живого звука. Человек заплатил деньги за билет, а затем написал восторженную рецензию о «живом» исполнении, не подозревая, что его просто «кинули».

В нашем шоу-бизнесе — нечестные правила игры. Я потратил на свое «живое» выступление массу денег. Была куча аппаратуры, людей. Полгода подготовки. В конце года написали: «Три концерта во Дворце «Украина» украинских исполнителей прошли «живьем»: Пономарева, Юрченко и Повалий. Юрко Юрченко действительно отработал половину концерта «вживую». Для тех условий — это поступок. У него были не бутафорские музыканты, которые «играли» под фонограмму. Пока критики не станут компетентными — на эстраде будет процветать обман.

Про себя же говорить «я честный» — бахвальство. Но этим занимаются почти все. Все уже поняли: скромность — это прямой путь к неизвестности. Если не себя хвалят, то друг друга. Кругом споры: «хит» — «не хит». Потерялось понятие «песня как состояние души». Поэтому слушатели отворачиваются.

— Ваши вокальные данные не вызывают сомнений. Но композиторские амбиции — не так очевидны. Многие ваши песни достаточно примитивны, «на три аккорда». Не произошла ли за те два-три года вашей известности встреча с каким-либо талантливым композитором, который позволил бы вам приблизиться к евро-американскому музыкальному качеству.

— Очень хочет ответить моя Алёна.

А.М. (темпераментно). — Я не считаю песни Саши примитивными. «Перша і остання любов», «Анна», «Зранку до ночі»... Если вы их считаете таковыми, то «ай эм сори». Дело вкуса. А насчет «евро-американского» стандарта, Элтона Джона и так далее — у них другая ментальность.

А.П. (гораздо спокойнее). — Я не люблю говорить о музыке. Ее надо слушать. Я тоже не считаю «Зранку до ночі» примером дешевой музыки. Но согласен, что у меня имеются несколько упрощенных вещей, вроде «Серденько моє». Но это — танцевальная музыка.

— Ладно, вы считаете Пугачеву хорошей певицей?

— Я считаю ее гениальной.

— Но она и композитор неплохой. Выходила вполне приличная пластинка ее авторских вещей. Но при всем при том она не написала песню уровня Раймонда Паулса или того же Николаева. Потому что она в первую очередь — певица, а остальное потом.

— Мы все равны перед Господом. Случайно может каждому в голову залететь какой-нибудь хит. Его может написать как Элтон Джон, Раймонд Паулс, так и я. Музыка — не математика.

Я пытаюсь, в принципе, работать и с другими композиторами. В новом альбоме будет представлено несколько песен одного автора. Но что касается той же «Першої і останньої любові», я наоборот боялся, что она будет слишком сложной для восприятия. Однако публика ее приняла. Раньше я не писал ни музыки, ни стихов, но у меня была такая ситуация, когда надо было или остановиться, или продолжать двигаться дальше. Теперь музыка приходит ко мне достаточно регулярно. Но я отношусь к ней требовательно. Я за полгода могу написать две-три песни и ни одну из них не взять в репертуар. Я не отказываюсь от чужих хороших песен, готов платить деньги. Мне приносят уйму разных кассет. Но большинство из них мне не нравится. Из последних новостей: я хочу сообщить, что на мою новую песню «Ніжними вустами» снимается видеоклип. Его делает на студии «Дельта» режиссер Максим Папарник. Подготовка к съемкам длилась с октября 1998 года. По сюжету там будет изображена картина далекого будущего.

«ИНТЕЛЛИГЕНТНОСТЬ И ВКУС НАШИХ ПОЛИТИКОВ ТЯНУТ НА ТРИ С МИНУСОМ»

— Скоро грядут президентские выборы. Наверняка в предвыборную агитацию будут вовлекать и артистов. Будете ли вы участвовать в этих акциях? За деньги или по совести?

— В любом случае я не буду кричать со сцены: «Голосуйте за того или другого!». В каждом артисте есть элемент проститутки. В том смысле, что за деньги он способен на многое. Это неизбежно для того, чтобы выжить, платить музыкантам, поддерживать их в рабочей форме. Но для меня акции, которые проводились политиками, — это очередная возможность встретиться со зрителями. Для которых, в свою очередь, это возможность не платить за билет. Совсем не участвовать в этих акциях трудно. Я максимально их избегал. Вплоть до того, что сделал всеукраинский тур с 28 февраля по 31 марта. Парламентские выборы, как известно, были 29-го. Чтобы была железная причина отказаться. И ни в одном из этих концертов какой-либо политик участия не принимал. Я боюсь навязывать собственное мнение, поскольку у каждого должно быть свое. Если кто-то будет повторять мои фразы, в итоге получится, что из претендентов победит тот, у кого больше денег? Хотя это и происходит во всем мире, хотелось бы, чтобы у нас было по-честному.

— Как, на ваш взгляд, искусство связано с политикой?

— Политика и искусство — две неотъемлемые части общества. Но политика может искусство загнать в подполье. Искусство ведь воздействует только духовно. А политика — может и физически.

— Политика может уничтожить искусство, а существует ли обратная связь? Влияет ли творческая интеллигенция на политиков?

— Конечно, они же тоже люди. Но, к сожалению, вкусы наших политиков оставляют желать лучшего. Если происходит счастливое совпадение в одном политике интеллигентности и вкуса, то именно на него подействовать можно.

— И часто вы встречали подобные совпадения?

— Долго распространяться не буду, а то в тюрьму посадят.

— Хотя бы оцените по десятибалльной шкале вкус и интеллигентность наших политиков.

— Три с минусом.

— Вы симпатизируете какой-либо конкретной партии?

— Мне импонирует позиция тех, которые поддерживают путь на самостоятельность, раз уж мы сами ее выбрали. Это вопрос самоуважения.

— Насколько нам известно, у вас существуют давние отношения с Народно-демократической партией.

— Повторяю, конкретно я не агитировал ни за одну партию. Я знаю Анатолия Матвиенко, потому что он мне вручал первый приз на конкурсе имени Ивасюка. И впоследствии я готов был выступить в концертах, которые проводила его НДП. Но я ни разу не кричал: «Голосуйте за них!»

— Как помочь тому, чтобы молодежь пришла на выборы?

— Чтобы подростки пришли на выборы, нужно сделать это модным. Чтобы они стремились туда, как на престижную вечеринку. На Западе масса таких проектов. В Москве был: «Голосуй, а то проиграешь!». У нас пока ничего. Это недешево.

«ЕСЛИ МЫ САМИ СЕБЯ УВАЖАТЬ НЕ БУДЕМ, ТО КТО ЖЕ БУДЕТ УВАЖАТЬ НАС?»

— Вспомните давнюю историю, когда вы отказались во Дворце «Украина» петь вместе с артистами из России под эгидой «АРСа». В СМИ стали подавать ваш образ как бунтарский.

— Все было до банальности просто. Вот именно, что образ бунтаря раздули средства массовой информации. Через месяц после этой акции «АРC» официально принес мне извинения. А дело было так. За месяц до концерта всем СМИ был разослан факс с рекламным анонсом концерта, в котором говорилось, что в нем будут участвовать вместе с российскими исполнителями украинские. И в частности я. Мало того, что они фамилию напечатали неправильно, так еще и поместили ее туда без моего ведома. Мы позвонили в «АРС» и спросили: «Ребята, с какой стати вы распространяете сведения о моем участии? Вдруг у меня уже запланирован концерт на этот день? Это, по меньшей мере, нетактично». На что последовал самоуверенный ответ: «Саша, вам что, на одной сцене с москвичами не хочется постоять?». Это меня взбесило! То есть, если приехали москвичи, то я должен лечь и отжаться? Мне бы очень хотелось постоять на сцене с такой великой певицей как Алла Пугачева или с Кобзоном. Но нельзя же злоупотреблять этим желанием! Слава Богу, они существуют! Если мы сами себя уважать не будем, то кто же будет уважать нас? А после отказа уже пошло-поехало: бунтарь и т.п. Но меня удивила и реакция наших артистов. До концерта я многим из них рассказал эту историю. Они завозмущались: «Безобразие! Саня! Мы тоже откажемся!». Но потом все они приняли участие. К тому же бесплатно. Однако, если взять как таковое участие некоторых наших народных, то в этом концерте им просто затыкали дыры. То в начале отделения поставят, то передвинут в середину. Если бы меня кто-то передвинул — он бы забыл, что такое передвигать, на всю жизнь! Существует режиссер, который должен всех расписать по номерам, руководствуясь принципом, чтобы люди с интересом прослушали концерт до конца. А когда один говорит: «Переставьте того туда-то, потому что я не успеваю загримироваться», — это издевательство.

— Вы не хотели бы выйти за рамки всеукраинского тура?

— Очень хочу. Но все упирается в вопрос денег. Больших денег. У нас многие кричат: «Хотим! Хотим!» Я думал над этим, и единственная возможность — «Евровидение». Гастроли наших артистов проходят исключительно на уровне диаспоры. Украинский язык благозвучен, хорошо ложится на музыку. Если пятерку наших самых сильных исполнителей достойно финансировать — украинская музыка могла бы стать популярной во всем мире. Были прецеденты: итальянцы, немцы.

— Скажите пару слов о том, почему у вас разошлись дороги с продюсером Виктором Дорошенко?

— Надо вещи называть своими именами. И людей — соответственно. Правильно сказал Климов, сегодняшний продюсер группы «Океан Эльзы»: «Есть продюсеры, а есть агенты». Агент сидит на проценте гонорара исполнителя. Если исполнитель захочет уйти, он только разведет руки в стороны: «Что я могу сделать?». Между продюсерами и исполнителями существует контракт. Контракт на сегодняшний день у меня не был подписан ни с кем. Продюсер — это человек, который, кроме финансирования, должен планировать творческое развитие артиста. У него должен быть развит вкус, и желательно, чтобы он сам в прошлом был музыкантом. Витя Дорошенко был директором. Тот, кого Климов условно назвал агентом. И финансирование проектов я находил сам или вкладывал в них свои деньги. У меня своя студия звукозаписи, концертный отдел, рекламное агентство. Кроме меня у меня не было продюсера. В европейском понимании их у нас нет. А в Москве — тем более. На Западе это в первую очередь несостоявшиеся музыканты, которые удачно нашли себя в бизнесе. Он увидит алмаз, вложит деньги в его огранку и заработает на этом. Если ты хочешь стоять на ногах, то в нашей жизни, увы, только творчеством заниматься не получается.

«МЕНЯ УЖЕ ОДИН РАЗ НАЗВАЛИ СТАРЫМ И ТОЛСТЫМ»

— Когда-то по телевизору был показан сюжет, где вы в ресторане отмечали день рождения Алёны Мозговой. Пономарев вышел к микрофону и сказал, что споет свою любимую песню «Белой акации гроздья душистые». И действительно, исполнил ее здорово. Не собираетесь записать альбом романсов?

— Да, действительно, это мой любимый романс. И я хочу записать сборник таких произведений. Там не все будут романсы в чистом виде, но основа та же.

— Романс это — «слезоточивое» искусство. А вы сами, когда заводите какую-нибудь душераздирающую вещь — можете разрыдаться от себя?

— Нет (смеётся). Я не слышу, что я пою.

— А если случайно услышите себя из окна?

— Заняться эдаким музыкальным онанизмом? (Смеётся). Вряд ли получится. Любую из своих песен я слышал несчетное количество раз. При рождении ее, при записи, при аранжировке, на репетиции. Иногда бывает, что к концу записи я ее уже ненавижу. Хотя, конечно, когда проходит время, остаются вещи, которые мне продолжают нравиться.

— На «Таврийских играх-97» девчонки-подростки ожидали в основном двух исполнителей: Доктора Албана и Пономарева. Одна из них даже заметила, что вас ждет больше, потому как Албан уже старый и надоел. Бывают неожиданные реакции подростков на вас?

— Меня уже назвали старым один раз. Старым и толстым! Сказывается хорошее питание (Саша лукаво посмотрел на Алёну). У подростков происходит становление личности и психика соответственно более ранимая. Обнаженное восприятие.

Бывало, девушки и под машину в тридцатиградусный мороз кидались. Говорили, что если не дам автограф — не встанут. «Линкольн» давили так, что приходилось рихтовать и красить.

Когда они вырастают, истерика переходит во что-то более спокойное. Их оценки становятся более трезвыми. Фанатки превращаются в поклонниц. Когда в Хмельницкий приезжала София Михайловна Ротару, я помню как сам «фанател». В этом возрасте это нормально.

Во многих городах у меня есть «Фан-клубы» ( или я бы лучше назвал их «Френд-клубами»). Когда я бываю там с гастролями, приезжаю в такие клубы пообщаться. Чтобы они представляли себе не нафантазированного героя, а нормального человека, отличающегося только тем, что сочиняет музыку и ее исполняет. Между нами устанавливаются теплые отношения. Некоторые предрекали, что если у меня появится семья, родится ребенок — половина поклонниц от меня отвернется. Их прогнозы не сбылись.

— А какую музыку вы сами любите слушать?

— В последнее время моя любимая группа — «Нирвана». Нравятся исполнители разных направлений: Элла Фицджеральд, Элтон Джон, Стинг. У Стинга колоссальные тексты. В прошлом году, на мой взгляд, получился очень сильный саунд-трек к фильму «Титаник» Селин Дион. Майкл Джексон для меня пример качественной аранжировки. Для того, чтобы лучше понять, можно вначале копировать. Разобравшись — создать свое. В этом помогают моя команда и Алёна. Я где-то читал, что близкие люди не могут трезво оценить творчество. Алёна имеет высшее образование в области режиссуры. Раньше, зная, каких специалистов порой выпускают наши вузы, я несколько скептически относился к наличию высшего образования, но Алёна показала свое умение в подготовке и проведении концерта во Дворце «Украина». Подобную идею режиссуры я увидел недавно в живом концерте Аллы Борисовны. Уровень получился хороший.

Когда я был в Лондоне, я посмотрел несколько известных во всем мире мюзиклов: «Фантом в опере», «Чикаго». В этом будущее. То есть не концерты, состоящие из отдельных песен, а некое режиссерски выверенное действо, в котором каждая песня должна занимать определенное место.

— Уже даже группа «Любэ» запела на английском языке. Правда, песни «Битлз». У вас нет желания запеть на английском?

— Есть. Более того, у меня имеется друг в Лондоне, который уже написал для меня англоязычную песню. Но пока я не дойду до того уровня исполнения, когда смогу убедиться, что это английский язык, а не похожесть на него, я на публику выносить эти вещи не собираюсь.

А. М. — У нас есть шанс выучить и греческий. Когда мы с Сашей обсуждаем политические темы, то приходим к выводу, что если к власти придут крайне левые — уедем в Грецию. Там все есть. (Шутка).

А. П. — Буду певцом Александриасом Пономарёполисом.

Надеемся, ни до первого, ни до второго не дойдет.