Чингиз АЙТМАТОВ: «У империализма могут быть и позитивные стороны»

Кыргызстан после революционных событий перешел в новый период трансформаций, «легетимизировав» приход к власти «политиков-революционеров» на выборах, которые состоялись неделю назад. Перед страной — масса вызовов, от решения которых (как и в других «революционных» странах на постсоветском пространстве — Грузии и Украине) зависит то, насколько целесообразной была смена власти, смогут ли новые элиты, отойдя от старых методов управления, вывести свои государства из «теневого» пути развития. Чингиз АЙТМАТОВ — известный кыргызский писатель, постоянный представитель Кыргызстана при Еврокомиссии и НАТО дает свои оценки процессам в Средней Азии, роли России в регионе.

— Россия имеет дело в Грузии, Украине и Кыргызстане со свергнутыми правителями. Какую роль она играет в Кыргызстане?

— В любом случае, отношения с Россией будут оставаться для нас приоритетными. Мы живем и мыслим, воспринимая два мира в одном: европейский и азиатский. Это — Евразия. Но многие не имеют понятия о том, что же такое Евразия: то ли — географическое пространство, то ли — политическое определение? В моем представлении Евразия — это наша Средняя Азия, корабль с европейским килем, плывущий по океану, и киль этот — Россия. От Средней Азии до Китая всего один шаг, тем не менее, нам чужд китайский образ жизни. Мы находимся на орбите иной цивилизации.

— Основу которой всегда составляла Россия?

— Я убедился, что колониализм и империализм могут иметь и позитивные стороны, что, во всяком случае, русское влияние на Среднюю Азию было позитивным. Россия своими колониальными амбициями внесла большой вклад в развитие нашей территории. Только благодаря русскому колониализму нам в Средней Азии удалось приобщиться к общей цивилизации. Россия является и останется ядром евразийской оси. Мы — люди одной цивилизации. Поэтому было бы логичным создание евразийского экономического союза, включающего некоторые государства Средней Азии и Россию.

— Вы уже не один год живете и работаете в Брюсселе...

— Да, и я думаю, что ЕС является высшим политическим достижением человечества. Чего-то подобного в истории еще не было. Мы должны ориентироваться на это, даже если потребуются, быть может, столетия, чтобы достичь экономического и политического уровня ЕС. Я часто говорю в Кыргызстане о модели Европейского Союза. Некоторые люди утверждают, что я, мол, хочу подчинить мою страну интересам Узбекистана. К сожалению, многие люди у нас не понимают, что благополучие невозможно, если голодают соседи. Достаточно привести пример Афганистана, который никогда не был колонией и всегда был предоставлен самому себе. Он и сегодня все еще остается варварской страной.

— Варварство там появилось после 1979 года, когда на Афганистан напала Советская Армия.

— Я не согласен с такой точкой зрения. В Афганистане на роковой путь вмешательства встал не только Советский Союз. Но нельзя также забывать о том, что Россия принесла Средней Азии в плане цивилизаторского прогресса, кстати, еще до появления Советского Союза. В ином случае, у нас сегодня было бы, как в Афганистане.

— Многие бывшие советские республики борются с российским влиянием. Молдова, например, где Россия пыталась оказать масштабное влияние на исход парламентских выборов, проходивших в марте...

— Там речь идет о территориальных интересах, как и в Грузии, что касается Абхазии. Это удручающая проблема.

— Останется ли Кыргызстан родиной для русских и представителей русскоязычного меньшинства, таких, как украинцы, татары или белорусы?

— В любом случае, Кыргызстан в Средней Азии — страна, отличающаяся самой большой терпимостью. Мы заинтересованы в том, чтобы меньшинства продолжали существовать. Печально, что от нас уехали немцы, что теперь уезжают русские.

— В своей книге «Детство в Киргизии» вы говорите о русском языке, как о билете в большой мир литературы. Будут ли говорить на этом языке в Киргизии через 50 лет?

— Думаю, что да. Это ресурс. Кто захочет отказываться от него добровольно? В мире, конечно, доминирует английский язык. Тем не менее, русский язык продолжает оставаться мировым языком, он играет свою собственную роль и решает свою задачу. В Советском Союзе русский язык был также основой для развития киргизского языка.

— Однажды вы сказали, что если бы перестройка увенчалась успехом, Советский Союз мог бы стать своего рода ЕС.

— Да, в конце 20 столетия была возможность появления союза действительно независимых государств, добровольно объединившихся на стратегической основе. Но, к сожалению, перестройка и ее цели почти забыты. Между тем, молодые люди воспринимают историю, тот период времени как легенду. Но и их судьбу определила перестройка. Перестройка избавила нас от новой мировой войны. Если бы ее не было, то по-прежнему господствовали бы тоталитарные представления. Перестройка освободила нас от сталинизма, даже если сталинизм все еще жив и заявляет о себе.

— Считаете ли вы перестройку продолжением выступления Хрущева на ХХ съезде КПСС?

— В этом плане я полностью на стороне Хрущева. Но речь Хрущева была для страны, для нас, спонтанным выступлением, во всяком случае, никто не думал о кардинальных изменениях, непосредственно затрагивавших сталинистский режим. Только перестройка стала первым шагом из тоталитарной системы.

— Ваш отец был убит в 1937 году. Как это повлияло на ваше отношение к Советскому Союзу?

— Конечно, я уже ребенком понял, что происходит нечто неслыханное. Мой отец был для своего времени деятельным и очень образованным человеком, в 34 года он неожиданно исчез. Господство Сталина базировалось на уничтожении мыслящих людей.

— Однажды вы сказали, что советская власть была историческим фактом, что Советскому Союзу удалось создать нового человека — кто теперь приходит на его место?

— Мое поколение постепенно уходит. Новое поколение должно влиться в глобализацию, от нее никто не уйдет. Но новому поколению нельзя забывать свои корни. Мы обязаны поддерживать нашу культуру, наши традиции и язык. Наша задача — открыть для себя мир и сохранить свое родное.

— Вы не жалеете, что Советского Союза больше нет?

— Случившегося не вернешь. Каждая из стран, обретя после распада Советского Союза независимость, могла создавать свою демократическуюыы систему. Многие в этих попытках потерпели неудачу.

— Композитор Дмитрий Шостакович, с которым вы были дружны, упрекал вас, что вы тратите много времени на общественную работу. И, правда, за то время, пока вы были на дипломатической работе в Европе, не появилось ни одного крупного произведения. Ваш роман «Плаха» был самым популярным романом о перестройке, но ваши читатели до сих пор ждут большого романа о постсоветском периоде.

— Неправда, будто бы я за годы пребывания в Европе ничего не написал. Я завершил там роман «Тавро Кассандры». Больше всего вдохновляет то, что в Москве по книге был поставлен спектакль. Такого успеха я не ожидал.

— Книга «Тавро Кассандры» вышла в 1994 году.

— Сейчас я работаю над большим произведением, в котором описывается наша жизнь после распада Советского Союза. Если все получится так, как я задумал, то мне, быть может, удастся закончить роман еще этим летом. Но, как говорится, жизнь покажет. Я кое-что выболтал, поскольку вы проявляете к этому такой интерес.

— Тем не менее, такой вопрос: не стал ли писатель Айтматов жертвой Айтматова- дипломата?

— Возможно, в какой-то мере так можно говорить. Драма заключается в том, что уходит время, и что я его упускаю. Оправдана ли такая щедрость? Я старею. Я — человек перестройки. Я потратил много времени и энергии, чтобы дать ход этому процессу в качестве советника Горбачева. Но через два-три года у меня появилась мысль, что так больше продолжаться не может, что мне нужно место, которое позволило бы мне сконцентрироваться на писательской работе. Я подумал о дипломатическом посте в небольшой стране и обсудил этот вопрос с Михаилом Сергеевичем. В результате стал сначала послом в Люксембурге. С точки зрения творческой работы дипломатическая работа, естественно, стоила многих лет. Но я не вижу, чтобы кто-то другой написал большой роман о постсоветском времени, о котором вы говорили.