Что случилось с «американской мечтой»?

« В прошлом году на долю 20% самых зажиточных американских семей пришлось 50,4% от совокупного объема личных доходов в стране. Это самый высокий показатель с тех пор, как Бюро переписи населения начало отслеживать эти данные в 1967 г.», — такое сообщение появилось в Wall Street Journal за день до того, как министерство торговли объявило, что во втором квартале прибыли корпораций возросли на 20,5% по сравнению с тем же периодом прошлого года и достигли самого высокого уровня за последние 40 лет — 12,2% от объема ВВП. Добавьте к этому сообщения о массовых увольнениях в компаниях Ford, General Motors и Intel, а также решение боссов «большого бизнеса» сократить пенсии всем служащим за исключением глав корпораций и членов правлений, и у вас поневоле возникнет мысль — а не превращается ли знаменитая «американская мечта» в американский кошмар?

Происходящее в стране вызывает немалую тревогу у тех, кто старается следить за ситуацией, включая и автора этих строк. После рецессии в 2001 г. объем ВВП увеличился почти на 12%, а «медианный» доход американской семьи (условный показатель, отделяющий 50% семей с более высокими доходами от другой половины — с более низкими) за это же время снизился на 0,5%. В прошлом году реальные заработки работников, занятых полный день, сократились на 1,8% у мужчин и на 1,3% у женщин.

Существует много показателей, так или иначе определяющих благосостояние людей. Некоторые из них выглядят не так мрачно, как приведенные мною цифры. К примеру, хотя почасовая оплата труда в течение последних девяти кварталов неуклонно снижалась, общие выплаты работникам, включая социальные пособия, возросли. Не стоит забывать и другое: статистические показатели уровня доходов не включают льготные талоны на продукты, субсидии на квартплату в муниципальных домах, бесплатные завтраки в школах, выплаты по системе Medicaid и другие программы, призванные повысить жизненный уровень семей с низкими доходами.

Тем не менее, нет никаких сомнений, что вопрос имущественного неравенства не только вызывает все больше беспокойства, но и приобретает политический характер — и это в Америке, стране, где призывы к классовой борьбе никогда не находили отклика. Вспомним, что в ходе предвыборной кампании 2000 г. Эл Гор попытался разыграть «классовую карту», но Джордж Буш побил ее собственным козырем — предложением о сокращении налогов, хотя оно касалось не только граждан с низкими доходами, но и зажиточных слоев. Джон Эдвардс в 2004 г. добивался выдвижения кандидатом в президенты от Демократической партии, обличая проблему «двух Америк» — Америки богачей- эксплуататоров и Америки эксплуатируемых бедняков, и тоже потерпел неудачу.

Но сегодня все изменилось. Озабоченность нынешней тенденцией в распределении доходов высказывают уже не только левоцентристские аналитические центры и политики-оппозиционеры. Недавно сам председатель правления Федеральной резервной системы Бен Бернанке, выступая в одном из комитетов Конгресса, заметил: «Мы хотим, чтобы американская мечта касалась каждого в нашем обществе. Мы хотим, чтобы у каждого была возможность идти вперед. И тот факт, что разрыв между доходами и благосостоянием людей растет, на мой взгляд, отражает негативную тенденцию».

Наблюдателей вроде Бернанке несколько беспокоят два явления. Во-первых, в обществе зреет ощущение, что богатые становятся все богаче — против чего никто, кроме горстки принципиальных леваков никогда не возражал, при условии, что жизненный уровень бедняков тоже повышался. Сейчас, однако, несмотря на оживление в экономике, этого не происходит — по крайней мере, пока.

Вторая проблема затрагивает основу основ «американской мечты» — социальную мобильность. В Америке бытует такой анекдот: «Когда рабочий-европеец (в дотэтчеровские времена говорили — «рабочий-британец») видит, как его босс приезжает на работу на «Роллс-Ройсе», ему хочется поцарапать машину гвоздиком. У американского рабочего в этой ситуации возникает мысль: «Когда-нибудь и я буду ездить на нем».

Сегодня у американского рабочего такой уверенности, возможно, уже нет. На страницах Financial Times профессор экономики Жак Мистраль, член французского Совета по экономическому анализу и старший научный сотрудник Школы государственного управления имени Кеннеди при Гарвардском университете, подытожил результаты последних научных исследований следующим образом: «Сегодня имущественное положение сына как никогда часто определяется социальным статусом отца, а не его собственными усилиями. . . Если ваши родители богаты, вы будете богачом с той же вероятностью, с какой дети наследуют от родителей высокий рост».

Так что же происходит с Америкой? Во-первых, в страну стекаются миллионы бедных, неквалифицированных рабочих- иммигрантов. Они чаще всего занимаются ручным трудом за небольшую зарплату, которая не в состоянии привлечь рабочих- американцев, но по мексиканским меркам означает целое состояние. Наличие этой дешевой рабочей силы влияет на показатели средней зарплаты в сторону понижения. Кое-кто из таких рабочих или их дети, в конечном счете, продвигаются вверх по социальной лестнице: взять хоть наших знакомых по Колорадо — раньше они работали в чужих садах, а теперь торгуют саженцами из собственного питомника. Но многим это не удается — отчасти потому, что в отличие от иммигрантов из предыдущих волн, они не стремятся повысить квалификацию и зарплату, а просто возвращаются домой, накопив достаточно денег, чтобы купить дом, или ферму, или начать собственное дело у себя на родине.

Другой подспудный фактор — процесс глобализации. За последние годы международный рынок труда пополнился миллиардом неквалифицированных работников, готовых трудиться за низкую зарплату, — это, конечно, отличная новость для потребителей, но отнюдь не для американских рабочих, занятых, скажем, в текстильной или обувной промышленности. В то же время в результате глобализации на международном рынке увеличился спрос на квалифицированных менеджеров, а значит, и их заработки пошли вверх. И вот вам итог: рост имущественного неравенства, который не удается сколько-нибудь сильно смягчить за счет государственных программ переподготовки рабочих.

Впрочем, не все потеряно. По словам Эдда Лазэра председателя Экономического консультативного совета при президенте, совсем недавно начался рост почасовой оплаты труда — за счет повышения его производительности. С этим согласен и Бернанке: «Думаю, зарплаты будут увеличиваться. Меня немного удивляет, почему они до сих пор растут так медленно».

Ростом зарплаты дело не ограничивается: в Америке принимаются меры для сокращения так называемой «элитарности образования», которая в какой-то степени способствует росту социального неравенства. Моя коллега по Хадсоновскому институту Диана Фюрхтготт-Рот — до этого она работала главным экономистом в Министерстве труда — считает: «Наша задача заключается в том, чтобы дать большему количеству людей повысить свой образовательный уровень по всем направлениям — от профтехнического обучения до высшего образования». Сегодня количество американцев, посещающих учебные заведения с двухгодичной программой повышения общеобразовательного уровня и квалификации возросло на миллион человек по сравнению с показателем десятилетней давности. И вскоре эти люди, как выражаются персонажи комедии о нарождающемся среднем классе среди черных американцев, начнут «двигаться вперед и вверх».

Ирвин М. СТЕЛЦЕР — руководитель проекта по изучению экономической политики при Хадсоновском институте, обозреватель лондонской Sunday Times (London), внештатный обозреватель Weekly Standard и Daily Standard. Большую помощь в сборе материалов для данной статьи автору оказал сотрудник Хадсоновского института Сюйюэ Чжу (Xiuyue Zhu).