Какой должна быть Турция и в какой Европе?

«Буря в стакане воды» — это, возможно, самое точное описание недавних споров о начале переговоров о вступлении Турции в Европейский Союз. Отчасти, этому вопросу уделялось большое внимание в избирательных кампаниях в Германии. Например, политической платформой канцлера Ангелы Меркель на выборах было предложить Турции «привилегированное партнерство» вместо полного членства. Позиция австрийского правительства, мотивом для которой в равной степени послужили предстоящие выборы и реальные проблемы внешней политики, казалось бы, угрожала началу самих переговоров о вступлении.

Но немецкая внешняя политика всегда отличалась своей последовательностью, и новый министр иностранных дел, Франк- Уолтер Штайнмайер, руководитель администрации при бывшем Канцлере Герхарде Шредере, неоднократно поддерживал идею полного членства Турции. Таким образом, маловероятно, что «большая коалиция» выберет другой политический подход к Турции, отличающийся от подхода бывшего «красно-зеленого» правительства.

После небольшой драмы Австрия также перестала противиться проведению переговоров о вступлении в обмен на обещание принять Хорватию, и внутриевропейские ссоры были улажены. Таким образом, на данный момент британцы добились своего во время текущего председательства Тони Блэра в Совете Министров ЕС. А американцам, оказывающим мощную поддержку стремлениям Турции вступить в ЕС, еще раз удалось действовать от имени «европейской власти». Переговоры о вступлении Турции теперь являются фактом.

Однако большая часть споров о возможном вступлении Турции в ЕС была сосредоточена не на тех проблемах, стоит ли Турция в культурном отношении «в одном ряду» с Европой и сможет ли Европа принять 100 миллионов мусульман. Реальная проблема, которая не оспоривалась даже большинством турок, заключается в том, что Турция ни в экономическом отношении, ни — прежде всего — в плане еще недостаточно зрелой демократии не готова к полному членству в ЕС.

Несмотря на значительные успехи, демократизация — это всего лишь корпус. Гражданские права и права человека все еще не отвечают западноевропейским стандартам, религиозные и этнические меньшинства признаны только на бумаге, исторический геноцид армян признается только на словах, а гражданский контроль над вооруженными силами остается слабым.

Рассмотрение этого длинного списка недостатков ставит западных критиков в неудобное положение перед их турецкими собеседниками — сторонниками объединения Европы. Выступающие за объединение с западом силы Турции находят столько же недостатков в политической системе своей страны, сколько и европейские критики, но они надеются, что перспектива членства в ЕС ускорит проведение реформ. Турки- националисты, с другой стороны, рассматривают присоединение к ЕС, главным образом, как подтверждение национальной власти и считают любую критику страны осквернением национальной чести турок.

Если бы начало переговоров о вступлении было отложено или переговоры были бы отменены, турецкие сторонники объединения Европы пострадали бы от негативной реакции националистов. Даже сейчас безответная любовь Турции к Европе все еще может постепенно перейти в отвращение. Притом, что исламский фундаментализм и великий национализм Турции продолжают представлять другие варианты выбора, обращенные на Восток.

Таким образом, на защитников условного вступления оказывается чрезвычайное давление, чтобы они оставались любезными даже тогда, когда турецкие власти инсценируют провокации, например, недавний иск против известного писателя Орхана Памука за «общественную клевету на турецкую идентичность», потому что он посмел подвергнуть сомнению официальную позицию в отношении армянского геноцида. В результате, всеобщее отсутствие ясности в том, какой должна быть Турция на момент вступления, характеризует споры о вступлении, сосредоточенные — так же, как и на недавних референдумах по принятию конституции ЕС во Франции и Нидерландах, — на довольно бессмысленных общих фразах.

Гораздо важнее то, что отсутствие ясности в вопросе о вступлении Турции отражает двойственность Европы в представлении о самой себе. Безусловно, Турция демонстрирует существенные политические и культурные различия, особенно когда речь идет о важности гражданского общества, равенстве полов и роли религии в общественной жизни. Но настоящий вопрос: какой сами европейцы хотят видеть Европу?

«Углубление» и «расширение» европейской интеграции на первый взгляд являются противоположностями. Австрия больше не хочет принимать членов — за исключением Хорватии, что является нелогичным, — а хочет углубить политическое и культурное единство ЕС. Многие «старые» европейцы, в том числе Германия после отставки Шредера и Франция при слабом Жаке Шираке, разделяют эту позицию. У Великобритании, ведущей нации «новой» Европы, нет никакого желания принимать конституцию ЕС, предоставить больше исполнительной и парламентской власти Брюсселю, создать более сильный Европейский парламент или вводить евро.

Как и многие новые члены, Великобритания предпочитает Европу, состоящую из разных слабосвязанных между собой наций — по существу, зону свободной торговли, но с открытыми границами на ее периферии — с достаточной стратегической координацией для того, чтобы создать квазиимперию в геополитическом смысле наравне с Соединенными Штатами. Фундаментальное различие заключается в том, что слабосвязанный Союз является привлекательным для всех претендентов, в том числе Грузии, Украины и других бывших советских государств — и, возможно, даже для североафриканских стран, например, Марокко. В то время, как «углубленная» Европа с ясной политической идентичностью, высокими правами на социальное обеспечение и ростом культурного единообразия, естественно, отдалится и не будет такой привлекательной для этих стран.

Тогда парадокс заключается в следующем: то, что в действительности предлагают туркам британцы с их противостоянием «углублению» европейской интеграции — это как раз своего рода «привилегированное партнерство», которое поддерживает Австрия вместе с Ангелой Меркель. Обе позиции отклоняют идею сделать Турцию действительно «европейской».

Структура, которую, кажется, имеет в виду Великобритания, по мнению некоторых, напоминает свободный союз, связывающий Британское Содружество. Но «проделка истории» может заключаться в том, что даже если британцам удастся улучшить перспективы Турции на вступление, пересмотр условий договора, заключенного в Ницце — что станет необходимым в случае вступления Хорватии, — скорее всего, приведет к более сильной европейской интеграции. Таким образом, мы можем получить как углубление, так и расширение ЕС — то, что в настоящее время кажется невозможным.

Клаус ЛЕГГЕВИ — политолог, директор Центра СМИ и взаимодействия в университете Гиссена в Германии