НАТО и утилизация боеприпасов

Более десяти лет НАТО помогает Украине ликвидировать устаревшие боеприпасы и разные виды устаревшего вооружения. Для этой цели страны — члены Североатлантического Альянса предоставляют средства и технологии. На днях в Украине побывала делегация во главе с менеджером программ общих проектов Агентства НАТО по обеспечению (НСПА) доктором Бюлентом Тюдешом, чтобы обсудить реализацию текущих проектов по утилизации, которые финансируются и реализуются с помощью Трастового фонда НАТО. В эксклюзивном интервью «Дню» пан Тюдеш рассказал, что делает НАТО для утилизации боеприпасов в Украине, когда можно ждать, что украинцы сами справятся с этой проблемой, и какую роль в этом процессе должны играть массмедиа.

— Это непростой вопрос, потому что уничтожение боеприпасов является частью управления жизненным циклом боеприпасов. Таким образом, с одной стороны, вы производите новые боеприпасы, а с другой — вы должны уничтожить старые боеприпасы. Ведь, когда у боеприпасов подходит к концу срок их службы, они становятся очень чувствительными и при неблагоприятных условиях на некоторых складах могут произойти взрывы. Поэтому вы должны очень эффективно управлять своими запасами боеприпасов. Это касается не только Украины. Каждая страна сталкивается с подобной проблемой. Поэтому, когда истекает строк «годности» боеприпасов, вы должны уничтожить их безопасно.

Что касается Украины, то ей не очень повезло в этом плане, ведь в Украине хранится огромное количество старых боеприпасов: не только в закрытых складских помещениях, но и открытых. Следовательно, существует вероятность их взрыва. Поэтому вам придется позаботиться об этой проблеме. В рамках наших проектов мы не разрешаем все проблемы. Почти 12 лет мы оказываем помощь Украине, но я считаю, что должны продолжать эту работу еще 10 лет, чтобы она стала менее острой. С моей точки зрения, Украина с каждым годом будет уменьшать количество устаревших боеприпасов. Но разница между Украиной и другими странами заключается в том, что здесь хранится намного больше старых боеприпасов, чем в других странах. Сегодня это представляет серьезную проблему для общественности. Следовательно, утилизацию нужно осуществлять тщательно и быстро. А это требует необходимого финансирования и хорошего планирования.

— Пан Тюдеш, в течение 12 лет вы регулярно приезжали в нашу страну, заметили ли вы ощутимый прогресс в решении этой проблемы?

— Да, за 12 лет произошел значительный прогресс, уничтожено много противопехотных мин и боеприпасов. Мы могли бы сделать больше, но средства Трастового Фонда ПЗМ, а также украинское национальное финансирование не позволяют нам сделать больше. Поэтому я могу сказать, что самой большой проблемой для нас является нехватка финансирования, что не позволяет ускорить процесс утилизации.

— А относительно технологий и оборудования по утилизации боеприпасов, их разве достаточно?

— Да, в некоторых областях не хватает технологий, но это не основная проблема. Некоторые боеприпасы требуют дорогих процессов и дорогого оборудования. Однако таких боеприпасов немного. Например, для утилизации боеприпасов на основе белого фосфора необходимо специальное оборудование. Поэтому я не думаю, что отсутствие технологий остановит всю работу или замедлит утилизацию. Главным вопросом является непрерывное финансирование. Если вы нанимаете и учите людей, то должны сохранить их, дать им работу и оплатить их труд. Если прервать процесс, то вы можете потерять этих людей. Потом, когда вы получите деньги, чтобы нанять их опять, это уже может быть поздно. И вы должны нанять новых людей и учить их. А это приводит к задержкам, в том числе в реализации нашего проекта. Таким образом, мы теряем хорошую динамику. Следует отметить, что мы в Украине сталкивались с этой проблемой в течение 12 лет. Мы могли бы сделать намного больше.

— Что вы можете сказать об усилиях нынешнего украинского правительства для решения этой проблемы?

— Не только это правительство, но все правительства в течение этих 12 лет уделяли внимание этой проблеме и пытались обеспечить финансирование, но, вероятно, у страны есть некоторые другие приоритеты. Я могу сказать, что средств, которые выделяются для этой цели, недостаточно. И Трастовый фонд тоже не может предоставить значительные финансовые ресурсы. Например, вторая фаза нашего текущего проекта рассчитана на четыре года и предусматривает выделение 25 млн. евро. Возможно, это и большие средства, но за эту сумму можно уничтожить только 70 тыс. тонн боеприпасов. Я считаю, что в утилизации нуждается значительно большее количество боеприпасов. Поэтому нужно больше средств, нежели 25 млн. евро.

И еще одно: полученные при утилизации боеприпасов материалы не приносят средств, чтобы компенсировать затраты, как это было раньше, когда в результате переработки боеприпасов получали ценные материалы, такие как латунь или бронза. Следовательно, сегодня мы должны вложить больше на эти усилия. Но поскольку у правительства и в странах членах НАТО возникают проблемы с получением значительных средств, то мы не можем быстро справиться с этой проблемой.

— Вы были на многих предприятиях по утилизации боеприпасов, что вы скажете об их возможностях?

— У меня создалось впечатление, что они ждут большего финансирования. Они готовы, они организованы, есть люди, они могут работать в три смены в день. Но опять же, ввиду нехватки финансирования, у них возникают большие проблемы и они могут даже потерять часть рабочих.

И потом, мы не должны смотреть на эту проблему только через призму Трастового фонда. Должны использоваться и национальные ресурсы, чтобы сохранить рабочих для продолжения проекта. Это была самая большая жалоба от компаний. Сегодня мы работаем с пятью компаниями в разных местах, и сотни новых людей были наняты, они были научены, они нуждаются в работе, им нужна зарплата — и кто будет давать эти зарплаты? Не только Трастовый фонд, но и правительство должно сохранить эту возможность, ведь проблема не исчезнет в течение нескольких лет. Она будет существовать, возможно, на протяжении десятилетий. И чем больше усилий мы приложим в ближайшие 10 или 20 лет, тем меньше проблем останется. Если мы не обеспечим достаточное финансирование этого проекта, риски безопасности боеприпасов будут сохраняться в Украине на протяжении многих лет.

— Возможно, СМИ должны больше внимания уделять этой проблеме и повышать осведомленность общественности?

— Я согласен с вами, средства массовой информации не очень хорошо осознают масштабы проблемы. И это касается не только Украины. Каждый год мы слышим о взрывах на четырех-пяти складах боеприпасов в мире. Вы можете услышать в СМИ, что даже в соседних странах происходят взрывы складов боеприпасов. При этом погибают люди, возникают экологические проблемы ... Что касается Украины, то она занимает второе или третье место в мире по запасам избыточных боеприпасов.

— Расскажите, как НАТО помогает справиться с этой проблемой и, в частности, какие проекты планируется реализовать в этом году в рамках Трастового фонда?

— В рамках этого проекта за 12 лет планируется уничтожить 133 тыс. тонн. Это только часть Трастового фонда. Я считаю, что нуждается в утилизации вдвое или втрое большее количество боеприпасов. А это огромное количество. Поэтому проблема заключается в том, чтобы показать этот огромный объем другим средствам массовой информации и другим организациям, а затем привлечь больше участников к этому проекту, чтобы устранить риск в разумные сроки. Я считаю, что 10 лет — это разумный срок, чтобы уничтожить 200—300 тыс. тонн боеприпасов в Украине. И тогда вы придете к нормальным условиям, характерным для других стран.

За последние несколько лет Миссия Украины в НАТО провела широкую маркетинговую кампанию относительно этой проблемы. Но вы должны понимать, что этого недостаточно, чтобы представить ее глубину. Поэтому надо привлекать больше средств массовой информации к деятельности, снимать документальные фильмы, издавать журналы, печатать статьи в наиболее популярных в мире журналах, организовывать семинары, например в Женеве, и т.д. Эта проблема должна быть широко представлена. Средства массовой информации должны играть здесь важную роль. Они должны предоставлять правильную информацию для всех, показывая масштабы проблемы, при этом не вызывать паники в обществе. И я считаю, что благодаря этому мы получим больший вклад в решение этой проблемы. Мы должны увеличить текущий темп утилизации боеприпасов, по крайней мере в два или три раза.

— Достаточно ли делается обеими сторонами, НАТО и Украиной, для того, чтобы украинцы знали об этом вкладе Альянса в решение, в частности, этой проблемы, касающейся безопасности каждого украинца?

— Я здесь еще не давал ни одного интервью, но могу только сказать, что общественность не очень осведомлена в этом вопросе. Я это понял из новостей некоторых СМИ. Например, мы пытаемся устранить эту проблему — ликвидировать старые боеприпасы, а средства массовой информации сообщают: «Прощай, оружие». Это полностью противоречит тому, что мы здесь делаем. Мы пытаемся обеспечить безопасность, а средства массовой информации рекламируют это как «Прощай, оружие». О каком оружии мы говорим? Речь идет о боеприпасах столетней или пятидесятилетней давности, которые никто не может использовать. Это просто бомба замедленного действия. Но почему такие неправильные сообщения доносятся до общественности? На этот вопрос я не могу ответить. Такую информацию нужно исправлять, и СМИ должны давать больше позитивных сообщений, которые поддерживают наши усилия.

Если нас так будут рекламировать, то общественность будет пытаться остановить нашу деятельность. К сожалению, средства массовой информации не очень много знают, чем мы занимаемся, и я не вижу большой поддержки со стороны общин, НПО и других организаций. Должна быть массовая пропаганда и общая поддержка со стороны всех организаций, тогда мы можем ускорить нашу деятельность. В противном случае она будет только замедляться, и наша цель — утилизировать боеприпасы за 10 лет — отдалится до 30 или 40-летней отметки. Только представьте себе, что эта проблема будет существовать столько лет в Украине.

Подытоживая, я хотел бы сказать следующее: общественность не очень много знает об этой проблеме, она оказывает сопротивление из-за неправильной информации в некоторых украинских СМИ. Впрочем, я не знаю, как исправить такое восприятие, это не моя работа. Но массмедиа должны поддерживать, а не блокировать этот проект.

— Пан Тюдеш, почему вы лично решили посвятить свою жизнь утилизации боеприпасов?

— В NSPA (Агентство НАТО по обеспечению. — Авт.) я — программный менеджер по техническим стандартам боеприпасов всех стран — членов НАТО. В 2000 году в штаб-квартире НАТО мы решили разработать политику по предоставлению помощи странам в уничтожении противопехотных мин. Вы помните Оттавскую конвенцию о запрете и уничтожении противопехотных мин?

— Да, я слышал о ней. Украина подписала ее.

— И многие страны — партнеры ПЗМ тоже подписали эту Конвенцию. Но они попросили поддержки со стороны НАТО в решении технических и финансовых проблем. И тогда эта политика была одобрена. Я получил задание на разработку и выполнение этих проектов, и не только в Украине, но и во всех странах-партнерах. Мы начали с Албании, Молдовы, а затем пришли в Украину. Вот почему я приобщился к этому. А затем, когда мы увидели реальные проблемы, а это были не только противопехотные мины, но и утилизация окислителей ракетного топлива, некоторых химических веществ, мы расширили политику, которая очень помогла странам-партнерам.

За 12 лет я семь раз посещал Украину. Я вижу проблему, возможности промышленности. Поэтому никогда не сдавайтесь. Мы продолжаем работать в этом направлении. И опять же, я хотел бы сказать в заключение, что мы ждем намного большей поддержки со стороны масс-медиа.