Новый раунд игры на Ближнем Востоке

Египет — ключевое государство арабского мира. Для этого есть множество исторических, экономических, социальных и ментальных причин. Начнем с того, что страна сформировалась как независимое государство в начале XIX века. Здесь произошло формирование нации в то время, как на других арабских территориях существовало племенное деление. Не преодоленное, как, например, в Ливии, Йемене или Мавритании, до сих пор. Не удивительно, что события на берегах Нила имеют такое значение в расстановке сил на Ближнем Востоке и непосредственно влияют на происходящее в Сирии.

Нынешний переворот во многом определяется ситуацией, сложившейся после свержения монархии в 1952 году. Тогда антимонархический переворот стал возможным из-за временного совпадения интересов армейских офицеров и ассоциации «Братья-мусульмане». Последняя была организована в 1928 году в Исмаилии, а в 1933 году перенесла свою штаб-квартиру в Каир. Первый президент Египта Нагиб представлял в новой власти «Братьев».

Как только опасность восстановления монархии миновала, между союзниками возникли острые противоречия по дальнейшему развитию страны. Интересы военных отражал амбициозный Насер — лидер организации «Свободные офицеры». После неудавшегося покушения на него со стороны «Братьев-мусульман» их лидеры были брошены в тюрьмы или казнены, а организация формально запрещена.

Одновременно репрессии обрушились на египетских коммунистов, в частности начались аресты членов ХАДЕТУ — коммунистической организации «Демократическое движение за национальное освобождение», ее армейской секции, представители которой приняли активное участие в свержении монархии.

Египетские «Братья-мусульмане» учли влияние армии, и президент Морси поставил во главе ее своего человека, 59-летнего генерала Абдель-Фаттаха ас-Сисси — самого молодого из членов Высшего совета вооруженных сил. Казалось, что дело сделано. Ведь в отличие от полностью светской турецкой армии, египетская — весьма религиозна, и следование канонам исламского вероучения является общепринятым.

Однако новые правители Египта не учли системообразующего фактора. Религиозность является частным делом каждого, но у армии есть значительные корпоративные интересы. Военные контролируют предприятия напрямую или через сложные схемы, производящие до 40% ВВП. Значительную часть египетской бюрократии тоже составляют бывшие военные, в частности, они занимают большинство губернаторских постов. В такой обстановке любые попытки президента Морси реформировать экономику затрагивали бизнес военных. А все политические изменения, которые пытались провести «Братья-мусульмане», в том числе реальные местные выборы, напрямую угрожали интересам армейской элиты.

Несмотря на напряженное внутриполитическое положение, Морси удалось добиться впечатляющего успеха на международной арене. Под его давлением ХАМАС согласилась прекратить обстрелы израильской территории, а при посредничестве Египта Тель-Авив решил остановить ответные действия.

По понятным причинам как «Братья-мусульмане», так и администрация Морси выступили безоговорочно на стороне противников сирийского президента Башара Асада. Главным патроном тогдашней египетской власти был Катар. Основное противостояние проходило по оси шииты, за которыми стоял Иран, и сунниты, поддерживаемые монархиями Персидского залива. По мере того, как сирийский кризис не обозначал преимущество той или другой стороны, стал намечаться некоторый разлом среди спонсоров и вдохновителей сирийской оппозиции.

Ее разнородность отражает разные подходы международных противников Асада среди арабских стран. Как в Эр-Риаде и Абу-Даби, так и в Дохе. Заливники, в принципе, едины в своем неприятии претензий Ирана на гегемонию даже региональную. Но дальше их интересы расходятся. Саудиты уже давно с известной ревностью следят за значительным ростом влияния Катара. Отношения между заливниками далеки от идеальных. И в событиях в Египте саудиты увидели шанс несколько уменьшить влияние Дохи.

Сложное и постоянно ухудшающееся экономическое положение Каира как нельзя лучше соответствует таким планам. Американская помощь если и сохранится, то в любом случае не увеличится. А нынешним властителям в Каире средства нужны для выживания режима. И в этом смысле возможности Эр-Риада несравненно большие, чем у Катара. Так что выданные египетским властям 10 млрд долларов от Саудовской Аравии и ОАЭ можно считать авансом. Несомненно, в случае необходимости поступления увеличатся. Вместе с ними и привязка Египта к другим спонсорам.

Вторая проблема, которую решают в данный момент саудиты, — это попытка несколько затормозить развитие арабской весны. Сирия в этом смысле не стала продолжением процесса, начатого в Тунисе, Ливии и Египте. Возможно, что вначале такой потенциал там и был, но он очень скоро выродился из-за вмешательства внешних сил. Порожденная арабской весной неустойчивая ситуация грозит при дальнейшем развитии дестабилизировать положение в Иордании и тем более в Ливане. В этом случае в выигрыше окажется Катар и Иран, что саудитам совсем не улыбается. Они уже проиграли Йемен и с наличием в Саудовской Аравии значительного шиитского меньшинства должны найти способы противодействия такому тренду. Вот и нашли в Египте.

Получившие там власть «Братья-мусульмане» никак не вписывались в такую стратегию, так как находились под достаточно плотным контролем Катара. Отстранение последних вполне соответствует саудовским планам. На первый взгляд странно, что Эр-Риад помогает восстановлению светского характера власти в Египте, хоть и способом вмешательства армии в политику. Но у саудитов не было выбора. Или они поддержат противников «Братьев-мусульман», или еще больше ослабят свое влияние.

И здесь вступает в действие еще один весьма важный фактор ближневосточного политического расклада — это Турция. Изменение, в частности, сирийского сектора египетской политики не соответствует турецким интересам. Более сдержанное отношение новых властей Египта к сирийской оппозиции, в первую очередь к ее радикальной части, означает потерю для последней существенной поддержки. Обратим внимание, что боевые успехи армии Асада в борьбе за стратегически важные города по времени совпадают с международными изменениями в расстановке сил между противниками сирийского президента. Антиасадовский фронт никогда не был единым, теперь он дифференцируется еще больше. Как следствие его политическое и военное ослабление.

В выигрыше в первую очередь будет Иран. Раньше Саудовская Аравия объединялась с Турцией перед иранской угрозой. Теперь же шиитский Тегеран получает нового союзника — «Братьев-мусульман» и не только в Египте. Турция же со своей стороны оказывается зажатой с востока Ираном, с юга — рвущимися к автономии сирийскими курдами, получающих значительную помощь со стороны фактически независимого Иракского Курдистана. Конечно, фактически выход Египта из антиасадовской коалиции совсем не в масть турецким политическим раскладам. Отсюда крайне враждебное отношение Анкары к нынешним египетским властям и демонстративное признание Морси законным президентом.

Изменяющийся политический ландшафт Ближнего Востока получит более четкие очертания в ближайшее время. И на нем можно будет увидеть весьма неожиданные картины смены союзников и вражду с бывшими до недавнего времени друзьями. Впрочем, для Ближнего Востока это привычная и многократно повторяющаяся ситуация.