Об Олимпиаде и... новом имперстве

Открытие Олимпиады потрясло мир. И это не преувеличение. Еще больше оно потрясло русских, живущих по всему свету. Происходящее в России и диаспоре, а также значение этого для Путина точно охарактеризовал постоянно мною цитируемый доктор Борис Гордон из Канады (сейчас из Канады):

• «Кстати, похоже, что сочинские Игры и их освещение тоже очень хорошо сработали на раскол, истерику и припадки злобы. Почти синхронно в «Известиях» вышли два откровенно провокационных текста — от Михаила Шахназарова и Максима Кантора. «Ура, у нас самая зрелищная церемония, Эрнст уделал вас всех, Путин побеждает, либералы обосрались». Оба текста вихрем пронеслись по социальным сетя, и закономерно вызвали ответную реакцию: а у вас Олимпиада на крови, а в районных больницах холод и разруха, а ваш Михалков козел, а ваша Кабаева чудовище, а вашей телекартинке мы не верим. Это вызвало ответный гнев: я всегда знал, что ты смердяков, а вот я люблю свою родину, и никому ее в обиду не дам. Дальше — больше. Разругались близкие люди, расфренды в соцсетях сменились смертельными обидами в реале.

• Агитпроп может пить шампанское: когда люди вот так наотмашь лупят друг друга, а также бьются в судорогах— спецназ можно не вызывать. Общество нейтрализовано, оно не способно не то что на осмысленные действия, — на саму попытку что-то осмыслить».

И в самом деле, критическое осмысление церемонии ограничивается констатацией того, что произошло отступление от привычных штампов — баня, водка, гармонь и лосось. Сплошной русский модерн и авангард. Прогрессивная общественность констатирует это либо со сдержанной радостью, либо с шипением: опять импортный вариант России. Как на Запад, так Малевич с Кандинским, а как русским — так Шишкин с Айвазовским. Ряд можно продолжить: Стравинский и Свиридов, Норштейн и Михалков. Но ни к чему. Если ограничиваться только этим шипением, то и компьютер включать нечего. Куда продуктивнее разобраться в восторгах.

ФОТО РЕЙТЕР

Начнем с информации тех, кому понравилось. Например, Ольге Солдатовой — известному арт-деятелю. Вот что она пишет в ФБ (без редактуры и корректуры):

«Кроме Эрнста — спасибо 2 русским и команде блестящих иностранцев, которые сделали Церемонию открытия:

Андрей Болтенко — Главный режиссер Первого канала и постановщик церемонии.

Джеймс Ли — Технический директор (работал в Лондоне 2012), Специализируется на подвесных конструкциях.

Георгий Цыпин — художник декораций, работал в Метрополитан-Опера, Ла Скала, Большой театр.

Сильвия Хейес — режиссер постановщик, занимается крупными постановочными номерами — цирк Shangai.

Фил Хайс — хореограф воздушных гимнастов, директор воздушных постановок в Лондоне 2012.

Натан Рай — хореограф, постановщик номеров в мюзиклах «Иисус Христос Суперзвезда», «Мама Миа».

Шана Кэролл — хореограф, постановщик Цирка дю Солей

Натали Симрад — главный визажист Цирка Дю Солей

Ким Баррет — художник по костюмам, шоу Цирка Дю Солей, «Человек Паук», «Три короля», «Облачный атлас».

Хотите получить экспортный товар, импортируйте специалистов. Путинский агитроп взял еще одну высоту, поскольку действовал адекватно природе того общественно-политического устройства, которое он продвигает.

• Да, снова и снова мы возвращаемся к тому, что, отказавшись от сформулированной идеологии, нынешний режим перенес свое утверждение и продвижение в сферу массовой культуры. Невозможно не видеть связи между сочинским шоу и тем погромом науки и культуры, который идет в России. Другим словом это не назовешь. Массовая культура не может заменить идеологию, но она может опустить до своего уровня все, что производится в условиях идеологического плюрализма. Содержание не важно — мели, Емеля, твоя неделя. Важен уровень, важно качество.

В самом начале путинского правления я описал эту ситуацию так: «Массовая культура, как известно, ценностей не производит. Она их тиражирует. Идеологема предшествует мифологеме. А мифологемы постсоветского масскульта происходят от самих себя. Четких и ясных идеологем, которые артикулировали бы осознанно принятую и иерархически структурированную систему общественных ценностей, не существует».

• Вот эта подмена и была положена в основу позиционирования путинской России в мире, которому на церемонии в Сочи показали мифологему, за которой ничего нет. Но это не имеет никакого значения. Всемирно известные мастера массовой культуры вызвали слезы восторга у миллиардов. И свели на нет старания кучки интеллектуалов в России и мире, которые хотят разобраться в российских делах.

Церемония открытия знаменовала новый этап в преодолении логоцентризма прежних лет. Теперь на мировом уровне. Внутри России это уже произошло. Русский неототалитаризм вступил в новую, более зрелую стадию своего развития. Теперь можно говорить о принципиальном, качественном его отличии от тоталитаризма классического, логоцентричного Отход от логоцентризма стал очевиден, когда стало ясно, что на словесную критику режим обращает куда меньше внимания, чем на участие в массовых акциях. Точнее, не так. Речь идет о допустимости поведения в определенной нише, при определенном статусе. Что позволено быку, не позволено Юпитеру: критика власти пока допустима в статусе журналиста, но немыслима в устах человека во власти. То есть на первом месте не слово, не смысл и содержание высказывания, а поведение, соотнесенное со статусом.

• Нынешний русский неототалитаризм серьезнее, опаснее и глубже прежнего, логоцентричного. Это большее приближение к варварству, нежели в советские времена, когда люди, занятые словесным производством, были либо придворными, либо объявлялись врагами режима, порой меняя статус один на другой. Придворные политтехнологи Павловский и Сурков строили прежний, классический тоталитаризм, но в одночасье оказались просто не нужны. Новая, более высокая, стадия неототалитаризма обесценивает труд и лояльных, и оппозиционных интеллектуалов.

Русский неототалитаризм не победил логос — это невозможно, иудео-христианскую цивилизацию так просто не одолеешь. Он преодолел логос в одной, отдельно взятой, стране. Последствия для этой страны уже почти ясны. Одно из них то, что она представляет опасность для мировой цивилизации. И опасность эта будет только расти.

• У сочинской церемонии было две важнейших особенности. Это ее особый историзм и то, что может быть названо новым русским имперством. Обе темы осветить здесь невозможно. О новом имперстве стоит поговорить особо, а вот об особом историческом сознании, лежащем в его основе, скажем здесь и сейчас.

Одной из составляющих идущего ныне упразднения просвещения является создание новой концепции истории России. Связь между этим погромом и сочинской церемонией уже отмечалась. Продолжая эти рассуждения, скажу вот что: мы видели классические языческие мифологемы творения мира, золотого века, культурного героя (Петр I), бед и несчастий, эпических войн. И все это лишь предыстория нынешнего великого правления и нового «Русского мира». Тут уже начинается новое имперство, заявленное с самого начала в новой русской азбуке.

• Но продолжим про новый историзм. Цикличность русской истории очевидна, об отсутствии поступательного исторического развития России говорилось не раз. Однако это — взгляд исследователя, со стороны. Нам же продемонстрировали варварское историческое самосознание, в котором вообще нет истории. О каком бы значимом историческом событии речь ни пошла, оно воспринимается как происходящее здесь и сейчас. Лучше всего это видно на отношении к истории Второй мировой войны — русские политики до сих пор обретаются в этом эпосе и живут этими мифами.

• И именно поэтому любые национальные движения в Украине будут трактоваться как нацистско-бандеровские. То же касается и стран Балтии.

Одно из очень важных последствий церемонии — мобилизации значительной части русской диаспоры, в которой ныне весьма популярен Путин и его политика. Но это уже — о новом имперстве, отсчет которого можно вести с церемонии открытия сочинской Олимпиады.