Персидский узел

Переговоры между Ираном и пятью постоянными членами Совета Безопасности Организации Объединенных Наций, а также Германией, по поводу ядерной программы Ирана вступают в новую и, вероятно, решающую стадию. Переговоры продолжаются уже почти десятилетие с длинными перерывами, и произойдет ли прорыв на этот раз, можно только догадываться. Но ситуация никогда не была столь серьезной, как сегодня, и мир висит на волоске.

После недавних визитов премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху в Вашингтон и премьер-министра Турции Реджепа Эрдогана в Тегеран туманная ситуация, тем не менее, становится более ясной. Похоже, президент США Барак Обама выиграл время, приостановив начало явной иранской ядерной программы тем, что заверил Израиль в готовности Америки к военным действиям в случае провала переговоров.

Кроме того, в связи с угрозой военного противостояния США вместе с ЕС и другими партнерами ввели новые «умные» жесткие санкции, направленные против экспорта иранской нефти (основного источника доходов Ирана), одновременно в значительной степени изолировав Исламскую республику от международной платежной системы. Ирану срочно требуются нефтяные доходы, а без участия в платежной системе его международная торговля зависает. Бартерные операции и чемоданы с наличными не являются жизнеспособной альтернативой. Таким образом, экономика Ирана в настоящее время трещит по швам.

К тому же, США, видимо, по различным каналам сообщили иранскому руководству заслуживающим доверия образом как о серьезности ситуации, так и о своих намерениях. Так что если и этот раунд переговоров завершится неудачей, может начать разворачиваться большая (и вполне предсказуемая) трагедия.

Хорошая новость — все заинтересованные стороны, по-видимому, понимают это, что должно направить официальные умы на проведение серьезного переговорного процесса и на поиск дипломатического решения. Кроме того, довольно скоро должно стать ясно, серьезно ли Иран настроен на компромисс в этот раз, потому что существует масса ориентиров, по которым об этом можно будет судить.

Содержание такого компромисса более или менее ясно: принятие Ираном программы использования низкообогащенного урана в невоенных целях, а также расширенные и поддающиеся проверке гарантии, такие как экспорт низкообогащенного урана для дальнейшей обработки и более серьезные и широкие права проверок для Международного агентства по атомной энергии в Иране. Например, МАГАТЭ получит доступ к ранее закрытым ядерным объектам Ирана.

Конечно, компромисс не будет касаться внутреннего поведения иранского режима и его региональных амбиций — источника общего беспокойства Израиля и арабских государств Персидского залива, в первую очередь — Саудовской Аравии. Но поскольку никто всерьез не готов начинать войну для смены режима в Иране, особенно после десятилетия неудач в Ираке, никто не должен отягощать переговоры бесполезными устремлениями.

Это в равной степени относится и к Ирану, в котором некоторые влиятельные люди по-прежнему считают, что США можно вытеснить с Ближнего Востока и что статус-кво можно изменить, сделав Иран гегемоном региона. Данную иллюзию, как и надежды Запада на смену режима в Иране, можно серьезно воплощать только с неоправданно высоким риском войны и хаоса в регионе.

Существенную роль в исходе данных переговоров будут играть и другие важные факторы. Первый касается внутренней политики Ирана и продолжающейся борьбы за власть внутри режима — борьбы, уже однажды загубившей дипломатическое решение, потому что ни консерваторы, ни реформаторы не желали позволить президенту Махмуду Ахмадинежаду добиться дипломатического триумфа. Можно только надеяться на то, что, учитывая серьезность ситуации, этот путь к провалу будет закрыт.

События в Сирии, которая является последним оставшимся союзником Ирана в регионе, также могут сыграть свою роль. Падение режима президента Башара аль-Асада будет означать стратегическое фиаско Ирана, который затем столкнется с единым фронтом арабских государств при поддержке Турции, США и, в некотором роде, Израиля. Тогда Ирану будет трудно сохранять свои позиции в Ливане, и они станут более сложными даже в Ираке, несмотря на его шиитское большинство. Короче говоря, ему придется забыть о своем стремлении к региональному господству.

В свете сложности внешних факторов будет важным не перегружать ядерные переговоры вопросами, для решения которых данные переговоры не предназначены. Сирия, будущее иранского режима, ситуация в Персидском заливе и в регионе в целом, — все эти проблемы должны решаться на другом уровне и в другое время, если мы хотим сдержать войну или избежать ее риска из-за ядерной программы Ирана.

С тех пор как Александр Македонский впечатляюще разрубил гордиев узел одним лишь ударом меча, люди мечтают о простом военном решении сложных проблем. Но слишком часто применение военной силы для решения проблемы приводит к новым проблемам. В Ираке Джордж Буш-младший, Дик Чейни и Дональд Рамсфельд показали, что применение военной силы лишь как крайней меры — это не только этическая и нравственная необходимость, но и необходимость «Реальной политики».

Бывают времена, когда применение военной силы становится неизбежным, но ее никогда нельзя избирать как альтернативу дипломатии. Это, безусловно, верно в отношении сегодняшнего «Персидского узла». Однако сейчас данный выбор — война или дипломатия — стоит перед обеими сторонами.

Йошка ФИШЕР — министр иностранных дел и вице-канцлер Германии в 1998—2005 гг. На протяжении почти 20 лет был лидером германской Партии зеленых.