Почему Украина проигрывает

Правительство Порошенко довольно, что ему удалось повысить осведомленность мира о российской агрессии, среди непрямых намеков, что НАТО и Запад оставили украинцев на произвол судьбы, в то же время, привлекая иностранных специалистов, которые радуют глаз в попытках восстановить жалкую экономику. Тем не менее, Киев выглядит намного менее серьезным в том, что касается защиты страны от агрессии Путина, отказавшись от разговоров о действиях в своей политике. Что касается стратегии того, как выиграть войну, то ее никто не может выявить.

Исторические сравнения показывают, какими в действительности неудачным являются Порошенко и его соратники в защите Украины. Когда завершилась Первая мировая война, Западная Украина, центром которой была до этого австро-венгерская провинция Галичина, пыталась защитить этнически украинскую землю (тогда, как и сейчас, Западная Украина была центром национализма). За несколько месяцев украинцы создали стотысячное войско, и им удалось привлечь три четверти его в бой в более чем десяти бригадах. Несмотря на серьезную нехватку оружия и средств, а также острую нехватку подготовленных офицеров, они зарекомендовали себя хорошо в бою, потерпев поражение только в противостоянии с преобладающим количеством намного лучше оснащенной польской армии. Им удалось достичь этого почти при отсутствии промышленности и при численности меньше одной десятой сегодняшней Украины.

Можно привести более свежий пример, который тоже выставит Киев в плохом свете. В 1991 году Хорватия была свидетелем того, как треть ее территории была захвачена на протяжении нескольких месяцев сербскими повстанцами, которых поддерживал Белград. Хорватия должна была создать вооруженные силы практически с нуля, имея очень мало тяжелых вооружений, столкнувшись с такими же, как сегодня Украина, проблемами контрразведки. Тем не менее, до конца 1991 года, проведя действительно массовую мобилизацию, Загреб выставил армию численностью 150 тыс. в шестидесяти бригадах, и, таким образом, ему удалось ослабить попытку Белграда подчинить Хорватию силой.

Причем остановить предсказуемые усилия югославской армии по уничтожению их страны с помощью силы только Хорватии помогла сербская некомпетентность. Действительно, югославское нападение с целью уничтожения Хорватии было намного более мощным, чем усилия Путина, которые он на сегодняшний день приложил на Донбассе. В то же время, эпическая осада Вуковара в конце 1991 года, которая закончилась пирровой победой сербов, была интенсивнее, чем то, что в настоящий момент происходит вокруг Донецка.

В начале 1992 года боевые действия утихли, линия фронта стала более-менее статичной, и Хорватия решила вернуть треть своей страны, которая была захвачена Белградом. Загреб понял, что это долгосрочный проект, который нуждается в строительстве надлежащей военной машины. У президента Хорватии Фране Туджмана было много недостатков, но он как человек с военным прошлым понял значение стратегии. В течение следующих трех лет Хорватия методически строила новую армию в соответствии со стандартами НАТО, получая западную помощь, в то же время закладывая дипломатическую основу для конечной победы в том, что они называют Отечественная война.

А когда наступило подходящее время в середине 1995 года, проект Великая Сербия начал разваливаться и НАТО устало от выходок Слободана Милошевича; в начале августа Загреб начал операцию «Буря» — наибольшую военную операцию в Европе после 1945 года. С молниеносной быстротой хорватские войска численностью 130 тыс. осуществили наступление, и в течение трех дней большая часть страны была под контролем Загреба. Деморализованные сербы сдались, будучи преданными Белградом. Через три года после «Бури», благодаря умной дипломатии, Хорватия восстановила всю территорию, которую она потеряла в 1991 году, избрав курс страны на членство в НАТО и Европейский Союз.

Здесь много уроков для нынешней Украины. В первую очередь, самым важным фактором является владение компетентным вооруженными силами; никакая дипломатия, симпатии Запада, или резвый hashtagging не может компенсировать военной силы, когда ваша страна находится в состоянии войны. Если Украина хочет победить российскую агрессию и в конечном итоге вернуть территорию, которую она потеряла, первое, что нужно сделать, украинская армия должна быть дееспособной и достаточно большой, чтобы с ней считались. А до этого еще далеко. Разговоры о вступлении в НАТО или ЕС, пока Украина не будет контролировать каждый дюйм своей территории, это опасные фантазии, которые не должны поощряться Западом.

Петр Порошенко имеет хорошие намерения, но он — не военный лидер! Если он не может вести войну, то он должен пойти в отставку в пользу тех, кто может. По меньшей мере, Киев должен очистить Генеральный штаб от плутов, некомпетентных людей и симпатизирующих России. Привлечение иностранцев, в частности украинцев из диаспоры, которые владеют знаниями и опытом в военных вопросах и вопросах безопасности, осуществляется для экономики, то почему бы этого не сделать для вооруженных сил? Время вышвырнуть российских сепаратистов с украинской земли наступит через несколько лет, но эта цель никогда не будет достигнута, если Киев не задумается всерьез о войне в ближайшее время.

Со стороны некоторых украинцев раздается много жалоб, что НАТО не делает достаточно, и я разделяю некоторые из этих разочарований. Тем не менее, Украина должна защищаться. НАТО никогда не будет воевать за Донбасс и чем раньше Киев воспримет стратегические реалии, тем лучше. Подобно Хорватии в 1990-х годах, НАТО обеспечит незначительную помощь поставками, материально-техническим обеспечением, учебой и разведданными, но самое тяжелое придется сделать самим украинцам. Если нет достаточно украинцев, готовых нести этот груз, то они еще долго не будут иметь своего государства.

Козырная карта Киева, которой он играет плохо, заключается в том, что Владимир Путин отчаянно боится того, чтобы быть втянутым в грязную, полномасштабную войну в Украине. Хотя Россия с относительной легкостью может победить украинскую армию, захватить большие куски Украины, встречая определенное сопротивление, но это будет политический и гуманитарный кошмар и Кремль понимает это.

Здесь справедливо отметить, что Россия, огромное ядерное государство, является намного более грозным противником, чем Сербия. Тем не менее, также справедливо отметить, что Хорватия, опыт которой в 1990-х годах может стать примером для того, что Киев должен сделать в настоящий момент, имеет одну десятую населения Украины, и даже еще меньшую территорию в процентном отношении. Российско-украинская война далека от завершения. Однажды, сила России и готовность Москвы использовать ее ослабеет, и Путин, как Милошевич, может отвернуться от самонадеянных повстанцев, которых он воспитал, но позже будет считать их неприятностью. Тогда наступит время для украинской операции «Буря», но не раньше, а если Киев не будет относиться серьезно к военным вопросам, этот день никогда не наступит.

20committee.com, 17 января 2015

«ДЛЯ РЕАЛИЗАЦИИ ХОРВАТСКОГО ПЛАНА НУЖНО ИМЕТЬ ПРЕЗИДЕНТОМ НЕ «ПОРОШЕНКО», А «ТУДЖМАНА»»

Григорий ПЕРЕПЕЛИЦА, конфликтолог, доктор политических наук профессор Киевского национального университета им. Т. Шевченко:

— Об опыте Хорватии в сентябре прошлого года говорил Юрий Луценко. А теперь, уже после парламентских выборов, об этом никто не говорит. И мы пришли к так называемому минскому формату. Конечно, обращение к хорватскому опыту наводит на достаточно серьезные выводы: могут ли быть такие параллели? Можем ли мы повторить хорватский опыт, в частности проведение операции «Шторм»? Благодаря ей была восстановлена государственная граница Хорватии с Сербией за 4—5 дней. Для реализации хорватского плана нужно иметь президентом не пана Порошенко, а генерала Туджмана. Он, как профессиональный военный, будучи президентом, понимал, что путем миротворческих операций или какого-то другого формата невозможно возобновить территориальную целостность Хорватии. Это было главным принципом. Украина, наоборот, выбирает минские форматы, в которых говорится о том, что мы отказываемся от военных средств решения этой проблемы — восстановления территориальной целостности, — и будем применять исключительно дипломатические средства. Туджман в это никогда не верил.