Пресса, интернет и революция

Еще во времена свержения президента Сербии Слободана Милошевича заговорили о том, что решающую роль в этом сыграл интернет. Усилились такие разговоры после революции роз в Грузии. Как тут не вспомнить подобные сентенции в период Майдана 2004 года и Майдана-2 в Киеве. Такое впечатление, что если бы не было интернета, то его следовало придумать для простого объяснения сложных событий. К этому ряду относятся и легенды, что Великую французскую революцию организовали шпионы премьер-министра Великобритании Уильяма Питта-младшего, а Февральскую революцию в России — агенты германского кайзера.

При этом не стоит впадать и в другую крайность и вообще отрицать какое-либо значение прессы — как бумажной, так и электронной, современных средств коммуникации и передачи информации в жизни общества вообще и в рассматриваемых событиях в частности. Важно четко определить их роль и место и тем самым прогнозировать развитие событий.

События в Египте и Тунисе никак нельзя отнести к революционным, если под этим понимать существенное изменение общественного строя. Синхайская революция в Китае в 1911 — 1912 гг. (ее годовщина отмечается в эти дни) действительно была таковой, так как ее результатом было свержение маньчжурской династии и превращение Китая в республику.

Как в Тунисе, так и в Египте не было и нет даже намека на наличие какой-либо единой, организованной политической и вооруженной силы для свержения антинародных режимов. И в первом, и во втором случае демонстранты требовали отставки авторитарных диктаторов, отстранения от власти одиозных политиков, с ними связанных, не добиваясь смены созданных ими политических режимов. По большому счету, в этих странах не было и революционной ситуации. Люди требовали улучшения своего экономического положения, элементарных политических свобод. И получить их они вполне могли в рамках существующего режима, если бы правители не оторвались из-за своей неуемной жадности от реалий окружающего мира. Но это факторы субъективные, и в каждой стране они действуют по-разному. Хотя общие черты, несомненно, имеются. Успех оппозиции обусловлен очередным сговором в верхах при решающей роли генералов армии. Но это тоже особенность арабских стран. В Сербии и Грузии армия оставалась в казармах и практического участия в выступлениях ни на чьей-либо стороне не принимала.

Теперь о роли средств массовой информации и интернета. Если речь идет о Тунисе, то там последний не играл существенной роли. В Египте положение было несколько иным.

Интернет-инфраструктура в Египте — одна из наиболее разветвленных и устойчивых на Африканском континенте. Через эту страну проходят высокоскоростные каналы, которые обеспечивают интернетом другие страны континента и Ближнего Востока. По данным Международного союза электросвязи, в декабре 2009 года в Египте было 16,64 млн. пользователей, что составляет 21,1% от населения страны; по другим данным в настоящее время число пользователей повысилось до 25—30%. Социальной сетью Facebook в 2010 году пользовалось около 5% населения, или 3,8 млн. человек. Это по данным египетского агентства eMarketing.

Власти попытались полностью отключить доступ на уровне магистральных провайдеров. По сообщению газеты Guardian, доступ в интернет в Египте предоставляют четыре крупнейших провайдера: Link Egypt, Vodafone, Telecom Egypt и Etisalat Misr. Все провайдеры отключили доступ в сеть как для конечных пользователей, так и для своих партнеров. Сделать это было достаточно просто, так как в стране относительно небольшое число оптоволоконных кабелей и других магистральных каналов интернет-соединения, и провайдеры вынуждены работать по строгой системе лицензирования.

Интересно, что только после нескольких дней выступлений на площади Ат-Тахрир в интернете стали появляться «листовки к бунту». Один из таких документов опубликован в израильской газете «Маарив». В нем на 26 страницах подробно описана тактика государственного переворота. Приложены спутниковые фотографии и схемы дорог, описания стратегических объектов, подлежащих первоочередному штурму, а также инструкции по захвату и последующему контролю этих объектов, среди которых: президентский дворец Хосни Мубарака, радиостанции, телевизионные и государственные здания по всей стране. Происхождение документа неизвестно. Он мог исходить как от внешних сил, так и от египетских спецслужб, которые в дни событий играли свою собственную сложную политическую партию.

Власти действовали спешно и нервно. В отличие от Китая, Ирана и стран Персидского залива, блокировались не какие-то отдельные сетевые ресурсы, а целые блоки IP-адресов сети. В связи с этим наступил паралич в работе зарубежных компаний, которые не смогли работать через интернет. Затем наступила очередь прекращения передач SMS-сообщений, сотовой и проводной связи. И что же? Накал демонстраций в Каире и по всей стране не только не уменьшился, а продолжал нарастать. Это со всей очевидностью показывает, что суперсовременные технологии связи при всей их универсальности и легкости весьма уязвимы и могут относительно просто контролироваться или просто отключаться властями. К этому следует добавить, что количество пользователей интернетом в Египте велико как в абсолютных цифрах, так и в относительных только в сравнении с соседними арабскими странами. На самом деле доступ к интернету, в основном, имеют пользователи в больших городах. И люди с определенным образовательным уровнем, имеющие компьютер. Последний в египетских условиях — штука относительно дорогая. Ведь более 70% населения живет на два и меньше доллара в день. Им не до компьютеров.

При этом у египетского интернета появился свой герой и мученик — Ваиль Гоним, возглавляющий департамент маркетинга компании Google на Ближнем Востоке и в Северной Африке. В интервью американскому интернет-изданию The Daily Beast и каналу Dream TV он сообщил, что был создателем и модератором сообщества в сети Facebook, которое использовалось для координации действий противников режима Хосни Мубарака. Через два дня после начала событий он был арестован и провел в тюрьме 12 дней. Еще в июне прошлого года он организовал интернет-сообщество и собственный аккаунт, а на видеохостинге YouTube выложил видео со свидетельствами очевидцев избиения полицией блогера Халеда Саида. Уже через месяц число членов группы на Facebook превысило 130 тыс. человек, а к концу декабря на страницу ежедневно заходило не менее 473 тыс. человек. При всем при этом роль Ваиля Гонима и его друзей не следует переоценивать. Число заходов на его страницу является весьма относительным показателем, так как один и тот же пользователь может заходить на нее многократно.

Представляется, что гораздо более существенный вклад в рассматриваемые события внесло другое электронное СМИ — телевидение. Если даже у человека нет телевизора, то он есть в любом кафе, забегаловке, магазине и даже лавке. Пусть экран небольшой, но смотреть можно. Не случайно власти как Туниса, так и Египта с самого начала ополчились на катарский телевизионный канал Al Jazeera. Именно его репортажи давали наиболее полную и достаточно объективную информацию о происходящем.

Египетские власти также закрыли вещание этого телеканала. Лицензия была аннулирована, у сотрудников отозвана аккредитация. Но невозможно было снять все спутниковые антенны, а они весьма распространены в стране, и поэтому канал продолжали принимать и смотреть. Представляется, что именно телевидение сыграло важную роль организатора и вдохновителя для очень многих людей как в столице, так и в провинции.

Не осталось в стороне и государственное египетское телевидение, обычно с еще большей осторожностью и предупредительностью относящееся к происходящему в стране. Заместитель главного редактора государственного телеканала Шахира Амин покинула свой пост. Она больше не могла выносить пропасти, которая образовалась между транслируемыми программами и реальностью, объяснил корреспонденту парижской газеты Monde один из близких сотрудников Шахиры Амин.

Апологеты технического прогресса не признают очевидного факта, что важнейшую роль в событиях сыграли традиционные СМИ. О телевидении уже было сказано, но для арабских стран не менее важны и газеты.

Официальные египетские газеты в связи с происходящими в стране событиями утратили роль верной опоры правящего режима. Отличавшиеся до недавнего времени жесткой цензурой, в египетских изданиях начали появляться материалы, поощряющие текущие антиправительственные выступления.

Еще 25 января официальная газета «Аль-Ахрам» («Пирамида») писала о «беспорядочном хаосе» с немногими десятками протестующих, скапливающихся на площади Ат-Тахрир, несмотря на сообщения международных средств массовой информации, описывающих волнения с участием сотен тысяч протестующих. Однако уже через несколько дней в ней появился немыслимый прежде заголовок: «Четвертьмиллионный марш подтверждает прочную основу революции». Газета не только описывала, как «протестующие требовали свержения режима и изгнания Хосни Мубарака», но и утверждала, что «суровые движения во главе с лидерами от партии аль-Джабха, Национального совета по преобразованиям и комитета десяти, происходящего из Национального совета и Народного собрания, должны сформировать общее руководство революции в Египте».

Газета «Аль-Джумхурия («Республика»), вторая по тиражу после «Аль-Ахрам», была известна до недавнего времени абсолютной приверженностью Национал-демократической партии Египта, которая в свою очередь использовала ее для интерпретации новостей в пользу правящей партии и Гамаля Мубарака, президентского сына, который рассматривался в качестве его преемника. Теперь «Аль-Джумхурия» помещает новость об упомянутом интервью Ваиля Гонима на первой полосе.

После ухода Мубарака в Египте, а ранее — в Тунисе СМИ обрели невиданную прежде в арабском мире свободу слова. Вернуть прессу в широком смысле на старые позиции, набросить на нее намордник цензуры будет довольно трудно. Первым испытанием прочности демократических завоеваний и свободы слова будут предстоящие президентские выборы. После них многое станет ясным и определенным.