Призрак Пиночета

Смерть генерала Аугусто Пиночета, бывшего военного диктатора Чили — вероятно, подходящее событие для конца года, в течение которого латиноамериканские левые силы заметно укрепили свои позиции. Триумфальное переизбрание Уго Чавеса в Венесуэле — лишь самое заметное, но далеко не единственное проявление этого триумфа. Ведь, в отличие от времен Пиночета, страх перед левыми на континенте почти исчез.

Действительно, левые победили в станах, где прежде они никогда не приходили к власти. Несмотря на то, что благодаря избранию Фелипе Кальдерона в Мексике, Альваро Урибе в Колумбии и Алана Гарсиа в Перу, ожидания тотальной победы социалистов не оправдались, тенденция к «полевению» прослеживается четко.

Чавеса теперь не назовешь одиноким популистом. В Андском регионе есть еще два его собрата, пользующиеся его рецептами: Эво Моралес в Боливии и Рафаэль Корреа в Эквадоре. На остальной части континента левые — которых Уолл-стрит и лондонские банкиры считают надежными — не присоединятся к демаршам Чавеса, но не будут они и участвовать в кампании по его смещению.

Эти «другие левые», однако, не радикалы. Возвращение к власти из политического забвения Даниэля Ортеги в Никарагуа и Алана Гарсиа в Перу, двух самых заклятых врагов внешней политики США в 80-е годы прошлого века — ироническое свидетельство тому. Ортега победил благодаря союзу с наследниками прежнего никарагуанского диктатора Сомосы. Единственная его идеология на сегодняшний день — это он сам. Гарсиа же победил Олланту Хумалу, который предположительно стал бы очередным союзником Чавеса.

То, что латиноамериканские правые могут все же спать спокойно, несмотря на этот «левый подъем» — не просто результат исчезновения коммунизма, не означает это и того, что США отказались от своих гегемонистских намерений. Объяснение заключается в том факте, что многие сегодняшние левые — это отнюдь не те левые, к которым мы привыкли.

Напротив, нынешние левые смотрят на экономический рост, финансовую дисциплину и конкурентоспособность с прагматической точки зрения, а вовсе не как на нечто идеологически неприемлемое. Их экономические предложения ничего не говорят об их политической ориентации: они не возражают против такой политики, какую проводил в течение своего первого срока президент Бразилии Луис Инасио Лула де Сильва или чилийские президенты-социалисты Рикардо Лагос и Мишель Башеле. Нападками на крупный бизнес или МВФ теперь не так легко сорвать аплодисменты, как раньше.

Тем не менее водораздел между сегодняшними левыми и правыми существует, и находится он в сфере социальных вопросов: однополые пары и браки, свобода вероисповедания, аборты и равенство женщин. Эти вопросы приобретают все большую важность и вызывают столкновения между политическими силами, только что пришедшими к власти, и их оппонентами-консерваторами.

Другое различие лежит в сфере международных отношений. Латиноамериканские левые не разделяют взглядов Джорджа Буша на мировую политику. Если говорить о глобальных вопросах, то они не поддерживают США в иракской войне, им не нравится презрительное отношение американцев к многостороннему подходу и они не желают присоединяться к крестовому походу против терроризма.

В латиноамериканской же политике они не присоединяются к Зоне свободной торговли американских континентов (FTAA) и в целом желают таких отношений с США, которые позволяют им продвигать свои местные инициативы. Лидеры правого крыла, такие как президент Колумбии Урибе, по-прежнему любят говорить о своих особых отношениях с Бушем или о своей поддержке его внешней политики. Президент же Лула и прочие представители «левых» в основном предпочитают на эту тему помалкивать.

Все указывает на то, что новые умеренные левые Латинской Америки являются таковыми более в политическом, нежели в экономическом смысле. И именно в этом будут заключаться их основные проблемы в будущем. Излишнее сосредоточение на экономическом росте и сбалансированности макроэкономики может привести к разочарованию среди тех, кто требует лучших условий жизни, когда приводит к власти этих новых левых социал-демократического толка.

На последних президентских выборах в Чили ключевым вопросом было образование — и в большей степени его качество, чем его доступность. Дискуссия по поводу того, способен ли экономический рост сам по себе смягчить проблему бедности, приобрела напряженный характер. Если новые левые не смогут дать удовлетворительного ответа на эти вопросы, их будут воспринимать как неудачников.

В основе этого процесса лежит парадокс: победы левых на выборах есть явный признак демократической зрелости. Однако пусть лидеры и избираются путем общенародного голосования, демократические институты региона обнаруживают тревожные признаки слабости. Президенты слишком легко переизбираются или возвращаются во власть после перерыва: Урибе, Лула, Чавес, Ортега, Гарсиа — что приводит к концентрации власти и, как следствие, к ограничению возможностей для появления новых лидеров.

Более того, в Чили, Эквадоре, Венесуэле и Колумбии военные по-прежнему остаются влиятельной политической силой. Избирательные системы достаточно ненадежны, чтобы порождать анекдотические ситуации типа осенней, в Мексике, когда в стране было «два президента». Политические партии уступают в борьбе с каудиллистскими авантюрами таких деятелей, как Лопес Обрадор в Мексике и Чавес в Венесуэле, а их съезды вызывают лишь антипатию у рядовых граждан.

По всей Латинской Америке избиратели — озвучивая свои экономические надежды — избрали новых левых. Исторические победы этих левых стали возможны благодаря демократии, выживание которой по-прежнему не гарантировано. Так что призрак Аугусто Пиночета все еще бродит по Латинской Америке.

Родриго ПАРДО — бывший министр иностранных дел Колумбии и посол в Венесуэле и Франции, в настоящее время директор редакции журнала Semana.