Схватка чекистов

Политическая неопределенность в России в связи с предстоящими выборами президента в марте будущего года уже начинает нервировать властные круги в Москве. Хотя Владимир Путин и согласился возглавить предвыборный список партии «Единая Россия» на выборах в Государственную Думу успокоения в политическое и бизнес-сообщество это не принесло. Никакого прояснения не наступило, наоборот, синий туман только усилился. Внешним проявлением нервозности стало усиление скандала, в который вовлечены важнейшие спецслужбы от ФСБ до Федеральной службы по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ (ФСКН). Бризантность конфронтации оказалась столь сильной, что затронула Федеральную таможенную службу (ФТС), Генеральную прокуратуру и дошла до державшегося на некотором удалении МВД. Дело даже не в том, что отстраняются и арестовываются генералы и чиновники высокого ранга, а в совершенно необычном для России выходе скандала на страницы газет и экраны телевидения. И не потому, что об этом пишут журналисты, а по инициативе руководителей организаций, чья деятельность традиционно проходила в тени, за плотно закрытыми дверьми высоких кабинетов.

МЕМОРАНДУМ ЧЕРКЕСОВА

Как писал лондонский The Economist, «За два срока пребывания Путина на посту президента группа сотрудников ФСБ консолидировала собственную политическую власть, попутно построив «корпоративное государство» нового типа. Люди, связанные с ФСБ и ее «братскими» организациями, контролируют Кремль, правительство, СМИ, и ряд важных секторов экономики — а также армию и другие силовые структуры». Казавшаяся монолитной структура российских спецслужб на самом деле раздиралась сильнейшими междоусобицами, которые приходилось гасить самому президенту, разнимая не в меру драчливых подчиненных и соратников. Пока основной фронт борьбы проходил между чекистами из президентского окружения и либеральным крылом правительства, к которому относили министра финансов Алексей Кудрина и бывшего министра экономического развития Германа Грефа, противостояние спецслужб не превосходило допустимого уровня и его удавалось сохранять в относительной тайне. Общество узнавало о результатах боев по указам о кадровых назначениях и перемещениях.

Жесткое противостояние началось еще в 2000 году с дела о контрабанде мебели фирмой «Три кита». Затем вскрылась контрабанда китайским ширпотребом, направляемом в адрес складов на Лубянке. Скандал разросся до таких размеров, что брызги от него проникли в прессу. ФСБ и Генпрокуратура отреагировали соответственно. Особо ретивых следователей отстранили, уж очень настойчивых арестовали, хотя потом в суде дело против них развалилось. Так бы и продолжался этот вяло текущий процесс, но к нему президент подключил своего давнего знакомого по Ленинградскому КГБ Виктора Черкесова. Специально для него была создана еще одна спецслужба — ФСКН с довольно большими полномочиями, вплоть до ведения следствия и возможности прослушивания телефонных разговоров. Новый начальник ФСКН известный тем, что в конце 80-х гг. прошлого века затеял политический процесс по 70 й статье против Юрия Рыбакова и Валерии Новодворской, создавших тогда «Демократический союз», начал весьма необычно. В газете «Комсомольская правда» он уже в должности главного борца с наркомафией публикует статью о «чекизме». Несомненно, этот опыт пригодился ему, когда борьбу за освобождение своих арестованных подчиненных он начал на страницах газеты «Коммерсант». В статье «Нельзя допустить, чтобы воины превратились в торговцев» он предупреждает президента об опасности, которую несет в себе конфронтация спецслужб. Не называя ФСБ и ограничиваясь туманными намеками, Виктор Черкесов, тем не менее, дает понять, что ситуация выходит из-под контроля и необходимо оперативное вмешательство президента. Таков же тон статьи давно связанного со спецслужбами Александра Хинштейна в газете «Московский комсомолец».

Понятно, что столкновение спецслужб является только отражением жесточайшей схватки различных кремлевских группировок между собой в преддверии существенной рокировки власти после ухода Путина с поста президента. К одной относится группа Игоря Сечина — Николая Патрушева. Первый является заместителем главы администрации президента России, а второй — возглавляет ФСБ. К ним примыкает глава Следственного комитета Александр Бастрыкин. Им противостоит связка главы ФСКН Виктора Черкесова, главы Федеральной службы охраны (ФСО) Евгения Мурова и руководителя службы безопасности президента Виктора Золотова. Противостояние группировок получило продолжение в МВД между начальником Департамента экономической безопасности Сергеем Мещеряковым (считавшимся ставленником Сечина) и заместителем министра Новиковым (считавшимся ставленником Золотова). Подробности этой драки остались неизвестными, но, по слухам, арестованная помощница Мещерякова дала под «психотропкой» подробные показания о расценках услуг департамента. По итогам драки оба фигуранта были уволены и получили другие посты — почетные, но маловлиятельные.

На данном этапе верх взяла группа Сечина — Патрушева, тем не менее, ставить точку еще рано. Столь необычное по форме обращение Черкесова к президенту через газету «Коммерсант» многие обозреватели связывают с прогрессирующей отдаленностью главы ФСКН от президента. Однако, Виктор Черкесов — достаточно опытный в таких играх чиновник, чтобы пойти на столь вызывающий шаг без вполне надежного прикрытия. Значит, война просто вступила в другую фазу и до ее победного окончания еще очень далеко.

ДИЛЕММА ПУТИНА

До недавнего времени борьба силовиков друг с другом поддерживалась и поощрялась президентом Путиным. При этом он всегда становился на сторону более слабых. Такая политика позволяла сохранить равновесие в столь динамичной среде и всегда быть достаточно информированным о делах других. Проблема в том, что в таком гареме слишком сильно ревнуют к «любимой жене», то есть к тем, кто чаще бывает на докладах у самого. Вполне возможно, что Виктор Черкесов в пылу расследований по мебельному делу и китайскому ширпотребу перешел дозволенные границы и стал ощущать себя именно «любимой женой». Нанесенные им удары по руководящим кадрам ФСБ и Генпрокуратуры не на шутку встревожили пчелиный улей и на обидчика обрушились всей силой. Следует учесть, что наряду с названными группировками есть и другие, в данный момент не занимающие активной позиции в противостоянии, но внимательно наблюдающие за происходящим. В первую очередь это вице-премьеры Сергей Иванов и Дмитрий Медведев, быстро набирающий аппаратный вес давний знакомый Путина по чекистской молодости, глава чрезвычайно разросшейся корпорации «Рособоронэкспорт» Сергей Чемезов. Нарушение равновесия между двумя конфликтующими группировками неизбежно будет использовано другими в свою пользу.

Схватка чекистов и ее выход за границы дозволенного дает основания предполагать, что произошло некоторое сужение возможностей президента. Во-первых, конфликт отражает неопределенность в российских верхах, а молчание президента по поводу его представления о своем политическом будущем ее многократно усиливает. Несмотря на пропагандистское внушение населению, что Путин нашел свое место в строю, очень многие в Москве в этом совершенно не уверены. Именно поэтому идет жесткая борьба за сферы влияния за место под солнцем после Путина. Ведь неизвестно, найдет ли президент честного и порядочного человека, с которым он сможет работать. А избранник не оправдает надежд. Как это случилось с самим Путиным в его первый срок? Ставки в этой партии слишком высоки. Проигравший не сможет даже плакать.

Во-вторых, действия ФСБ все больше говорят о потере квалификации. Это проявляется в некоторой можно даже сказать топорности при проведении операций. Даже басманное московское правосудие вынуждено было несколько раз отказывать ФСБ в санкции на арест генерала Бульбова и его товарищей. Соответственно, это было использовано Виктором Черкесовым и его заместителями, предложившим взять генерала на поруки и представивших суду ряд существенных процессуальных нарушений. Другими словами аресты были плохо подготовлены, что свидетельствует об отсутствии у ФСБ тщательно проведенной работы по расследованию. Решение об арестах было не планомерно подготовленное, а рефлекторное — как ответное. Это свидетельствует о неуверенности группы Сечина — Патрушева в своих позициях.

В-третьих. Президент поставлен в сложное положение бинарного выбора «или—или». Он должен принять решение в пользу одной группировки в ущерб не только противоборствующей, но, возможно, и другим. Со всеми вытекающими из этого последствиями. Надо учесть, что каждая из группировок состоит из близких ему людей, с которыми он работал в прошлом и которых он приблизил в качестве своей опоры в будущем. Выбор в пользу тех или других покажет, что гарантий безопасности нет ни у кого, а это, как ничто другое, способно размыть основу конструкции, выстроенной Путиным с таким трудом.

В-четвертых. Неуверенность в Путине, как в краеугольном камне выстроенной пирамиды, грозит кардинально ослабить систему расстановки своих людей на важных постах в системе государственного управления и в крупных корпорациях. Отсутствие ощущения прочности положения при «отце родном» заставит многих искать другие точки опоры и других людей, с которыми можно будет идти в «разведку». Практика показывает, что таким может оказаться все тот же честный и порядочный человек, например, ставший с подачи Путина президентом страны. Выбрав кого-либо сейчас из конфликтующих силовиков, ВВП не только оттолкнет противоположную сторону, а и освободит ее от какой-либо моральной ответственности, если о такой категории вообще можно говорить в такой среде.

В этих условиях верный своей тактике затягивать решение проблемы максимально долго Путин старается пока оставаться над схваткой. Но время работает против него и пространство для маневра с каждым днем уменьшается, как шагреневая кожа.