Справедливости ради

Два решения Верховного суда Соединенных Штатов отклонили широкие военные полномочия, которые требовал президент Джордж Буш. По делу Ясера Хамди суд ответил отказом на требование американской администрации о том, чтобы военные власти могли в течение неопределенного времени держать гражданина Соединенных Штатов в качестве «воюющего на стороне врага», не давая ему возможности оспорить основание для его задержания перед нейтральным лицом, которое принимает решения. А в деле по заявлению четырнадцати иностранных подданных суд отверг аргумент правительства, что из-за того, что морская база Соединенных Штатов в заливе Гуантанамо фактически находится под суверенитетом Кубы, американским судам не хватает юрисдикции, чтобы принять к рассмотрению юридические требования, выдвинутые людьми, которые не могли повлиять на решение военных Соединенных Штатов о том, где их задержать.

Хотя в обоих делах об этом не упоминалось, скандальное обращение с иракскими заключенными в Абу- Грейб и факты о том, что правительственные юристы высокого ранга подготовили конфиденциальные меморандумы, разрешающие пытки, вероятно, сыграли свою роль в рассуждениях судей. Администрация, по существу, сказала: «Доверьте нам творить правое дело». Суд явно решил, что такое доверие она не заработала.

В деле c Гуантанамо, которое привлекло значительное международное внимание, возможно, сработал другой важный невысказанный фактор. В последние годы большинство cудей Верховного суда выражали многосторонний взгляд американского права, который значительно отличается от односторонности администрации Буша.

Например, в деле в Виржинии 2002 года Высший Суд постановил, что казнь умственно отсталого человека запрещена в соответствии с американской Конституцией как «жестокое и необычное наказание». В то время, как большая часть анализа Суда была сосредоточена на внутренних суждениях, судьи также призвали юридическое резюме, подготовленное Европейским Союзом, в котором описывалось подавляющее неодобрение этой практики мировым сообществом. Подобным образом в решении прошлого года, снимающем запрет в Техасе на секс между партнерами одного пола, суд процитировал закон Английского Парламента от 1967 года и решение Европейского Суда по Правам Человека от 1981 года.

Важно, что шесть судей, которые были в числе большинства из тех, кто пересматривал дела в Виржинии и Техасе, также составили большинство в деле залива Гуантанамо: четыре инакомыслящих из дела «Буш против Гора» плюс два относительно умеренных назначенца Рональда Рейгана — Сандра Дей О’Коннор и Энтони Кеннеди. Эти судьи постоянно ездят на конференции по сравнительному конституционному праву и считают себя частью международного сообщества судей высшего суда. От их внимания не могло ускользнуть то, что поддержка задержания иностранных подданных на неопределенное время без судебного процесса сделала бы их фактически париями в кругу конференций.

Я не пытаюсь предположить, что судьи вынесли свое решение по делу залива Гуантанамо для того, чтобы за них поднимали тосты на международных приемах. Я утверждаю, что они беспокоились о мировом мнении — если это беспокойство сыграло ту роль, которую я считаю, оно сыграло — об их стране, а не о самих себе.

В течение менее четырех лет президент Буш и его советники отвергли большую часть старинного двухпартийного согласия, в рамках которого Соединенные Штаты работают с международными организациями, например, с Организацией Объединенных Наций. Встревоженные таким крутым поворотом, большинство судей в деле залива Гуантанамо, возможно, старались послать остальной части мира сигнал о том, что президент Буш не представляет всех американцев, — даже тех, кто в первую очередь привел его в кабинет.

Конечно, неоконсервативные критики высшего суда увидят в этом объяснении подтверждение своих худших опасений. Вот судьи, скажут они, которые не понимают, что у них нет никаких законных квалификаций для того, чтобы выступать в качестве агентов американской внешней политики, работы, возложенной Конституцией на президента и (с неохотой могут допустить они) Конгресс.

И все же высший суд рассматривал влияние внешней политики и раньше. В наиболее знаменитом американском деле двадцатого века — «Браун против Управления Образования» — судьи, вероятно, пребывали под влиянием правительственного резюме, объясняющего, как расовая изоляция на юге Соединенных Штатов подорвала попытки Америки соперничать с Советским Союзом за сердца и разум людей в развивающихся странах. Признав, что американский апартеид нарушил конституционную установку «равной правовой защиты», суд нанес удар по правосудию в своей стране и американским стратегическим интересам за границей.

Безусловно, прецедент Брауна не является полной аналогией, поскольку там Верховный суд придал вес суждениям внешней политики именно тем способом, к которому призывал федеральный исполнитель. В деле залива Гуантанамо, в отличие от этого, администрация Буша утверждала, что решение в пользу задержанных подорвет военные усилия, отвлекая рабочую силу и материал с поля битвы в зал суда.

Но судья Джон Пол Стивенс выразил мнение большинства, которое не обратило внимания на парад ужасов администрации. Увешанный наградами ветеран Второй мировой войны, судья Стивенс, вполне возможно, думал, что он был, по крайней мере, так же компетентен, как и штатские в министерстве юстиции Буша для того, чтобы предсказать воздействие решения суда на военную эффективность.

Или, возможно, судьи просто отреагировали на постоянное стремление администрации перехитрить кого- либо. Да, существование религиозных фанатиков, жаждущих убить большое количество невинных американских граждан, оправдывает жесткие меры в ответ на это. Но решения Верховного Суда подтверждают фундаментальный принцип, что даже смертельная опасность не оправдывает то всеобщее послушание, которое, как считает администрация Буша, полагается ей всякий раз, когда она произносит слова «война» и «терроризм».

Майкл К. ДОРФ, профессор права Колумбийского университета, Нью-Йорк