Ветер научной свободы и «аргументы» без фактов

Грустно, но после публикации в СМИ ответов спикеров Посольства Германии в Украине относительно лекции Гжегожа Россолинского-Либе о «фашисте Бандере» (речь идет о материале «Die Luft der Freiheit weht» — «Веет ветер свободы», который был опубликован на сайте «Украинская правда» послом Германии в Украине Гансом-Юргеном Гаймзетом. — Ред.) приходится опять обращаться к этой теме. Посол в частности отметил: «Ценность научной дискуссии состоит уже в самом том факте, что она может произойти. В таких случаях это называют свободой науки или свободой выражения своего мнения. Быть толерантным относительно легко, если я согласен с мнением своего визави. Несравненно труднее — при наличии расхождений во взглядах. И уж совсем проблематично, если дискуссия ведется публично. Также, оглядываясь назад, я считаю, что хорошо, что мы не согнулись под тем давлением, которое оказывалось на нас. Я думаю, что в позапрошлый четверг «подул ветер свободы»: как снаружи, перед посольством, где демонстранты мирно и громко реализовали свое право на свободу выражения своей (политической) мысли, так и внутри посольства, где был небезразлично прочитан доклад и был цивилизованный спор с основательными аргументами». Грустно потому, что в немецком посольстве упрямо не хотят признать элементарный факт, доказанный в многочисленных публикациях, в том числе и в «Дне»: в Украину привезли не работника-исследователя (который, разумеется, может иметь определенные собственные симпатии и антипатии), а то ли крайнего невежду, то ли примитивного пропагандиста-агитатора. И именно этому невежде/пропагандисту и предоставило трибуну Посольство Германии — страны, которая в свое время чрезвычайно претерпела оттого, что ею руководили яростные невежды/пропагандисты.

Аргументация спикеров Посольства Германии сводится к тому, что лекция Гжегожа Россолинского-Либе была проведена в соответствии с принципами свободы слова, которые предполагают возможность представления, среди прочих, и противоречивых позиций, а также открытого их обсуждения. Мол, место для проведения такой лекции было предоставлено посольством потому, что повсюду историку отказали, поэтому во имя того, чтобы над Украиной и в дальнейшем веял ветер свободы, и было проведено это мероприятие. И ни слова о том, в самом ли деле может Россолинский-Либе претендовать на имя историка, о многочисленных бессмыслицах и фактологических ляпах, содержащихся в его так называемой лекции.

А между тем они касаются узловых моментов не только украинской, но и немецкой истории ХХ века, таким образом, должны были задевать честь и достоинство работников посольства.

«Правительство Ярослава Стецько, которое 30 июня 1941 года провозглашает Акт возобновления Украинского государства, требует уничтожения евреев и реализации украинского «плана Ост». Стецько говорит: «Считая главным врагом Москву... ...считаю целесообразным перенести в Украину немецкую практику экстерминации жидовства», — произнес на лекции Россолинский-Либе.

Во-первых, Ярослав Стецько не говорил об «экстерминации жидовства»: эти слова написаны карандашом в одном из документов, и эксперты до сих пор не сошлись на том, то ли это рука Стецько, то ли нет. Во-вторых (и это главное): решение об «окончательном решении еврейского вопроса» нацисты приняли только 20 января 1942 года во время пресловутого совещания высоких чиновников спецслужб в Гроссен-Ванзее, пригороде Берлина. До этого они колебались между разными вариантами — депортации в Палестину или на Мадагаскар, создания какого-то еврейского района на Востоке Европы и тому подобное. Разумеется, эти планы были направлены на уничтожение значительного количества евреев, но до соответствующего совещания решения на уровне государственной политики не было. Решение было совершенно секретным — даже до гауляйтеров оно было доведено только в 1943 году, после Сталинграда. Очень многих из них оно шокировало — зафиксированы случаи сердечных приступов, отставок из должностей. Так же и с Генеральным планом «Ост» (программой этнических чисток на территории Восточной Европы и ее немецкой колонизации после победы над СССР): это был совершенно секретный документ, который правительственные чиновники Третьего Рейха разрабатывали и переделывали несколько раз с 1940 года и который был представлен в законченном виде только 28 мая 1942 года. Неужели же Ярослав Стецько был медиумом, в 1941 году узнавшим об этих (совершенно секретных!) планах, которых еще не было? Или он был правой рукой самого фюрера, посвященной во все планы нацистской верхушки особой? Или, возможно, бандеровцы изобрели машину времени и пользовались ею, свободно летая в будущее — но почему ж они сразу не предвидели катастрофу нацизма?

Но довольно. Это было бы очень смешно, если бы не было так грустно, ведь речь идет о чрезвычайно серьезных вещах: о том, что немецкие дипломаты то ли не знают историю Германии, то ли им было кем-то приказано забыть о некоторых ее страницах.

Сказанное не означает отрицания фактов уничтожения евреев нацистами уже летом и осенью 1941 года и участия некоторых из украинских националистов в этом. Речь о другом: о реальной картине лета-осени 1941 года и о владении тем, кто претендует на имя исследователя, элементарными фактами, связанными с этой картиной. А также — о моральной ответственности тех, кто предоставляет этому историку трибуну.

А картина эта была весьма непроста. Скажем, генерал-полковник Гейнц Гудериан в первые дни войны отказался информировать подчиненных о директивах Гитлера «Об особенной подсудности в районе «Барбаросса» и «О комиссарах», которые освобождали немецких солдат от юридической ответственности за любые поступки по отношению к населению оккупированных территорий и санкционировали расстрел военнопленных политработников. Более того: именно в зоне ответственности своей 2-й танковой группы Гудериан, двигаясь на Москву, разрешил проведение уникального социального эксперимента: создание так называемой «Локотьской республики», где действовала российская небольшевистская власть и не существовало немецкой администрации. Зато командующий 6-ой немецкой армией генерал-фельдмаршал Вальтер фон Райхенау был идейным нацистом, поведенным на «борьбе с азиатско-еврейской чумой». Он не только начал уничтожение евреев в Бабьем Яру, не только практиковал массовые расстрелы и повешения как средства общения с «туземцами»; Райхенау специальным приказом строго запретил своим войскам кормить гражданское население и военнопленных, если они в данный конкретный момент не работают на благо Рейха. Это, дескать, «ошибочная человечность».

Чем-то похожая ситуация была и в бандеровском крыле ОУН. Документы того времени зафиксировали существенные расхождения по «еврейскому вопросу» как среди членов провода, так и среди участников походных групп. Кто-то предлагал выселение евреев из крупных городов — за исключением нужных специалистов. Кто-то настаивал: среди евреев много честных работников, пользующихся искренним уважением среди украинцев. Кто-то считал необходимым уничтожение евреев. Даже еврейскую автономию с центром в Бердичеве предлагали создать. А уже осенью 1941 года — когда ОУН(б) ушла в подполье — зафиксированы первые факты привлечения евреев к участию в этом подполье... Разумеется, эта картина никоим образом не стыкуется с утверждениями Россолинского-Либе. И — беру на себя смелость утверждать — не может стыковаться, поскольку перед нами не историк.

А кто же тогда? Все эти дни меня постоянно что-то мучило — уж очень напоминала что-то лекция Россолинского-Либе и по структуре, и по стилистике аргументации, и по выводам. И вот наконец я вспомнил — да, эта лекция по всем основным параметрам совпадает с фильмом «Степан Бандера. Рассекреченная жизнь», автором которого является известный московский публицист с репутацией либерала Леонид Млечин, а режиссером — Александр Седельников (2010 год, Россия, ТВ Центр). Те же искаженные «факты», те же «доводы», те же ходы мысли... То ли Россолинский-Либе положил фильм Млечина в основу своего выступления, то ли тезисы обоих этих антиисторических творений готовили в каком-то одном месте. Не знаю — но, учитывая геополитические реалии современности, это весьма возможно.

И напоследок — о свободе научных дискуссий в нынешней Германии. Цитирую на языке оригинала: «Oсенью 2005 г., только начав собирать материал для первого сборника «Правда Виктора Суворова», я сразу натолкнулся на проблемы с привлечением германоязычных авторов... Один немецкий историк, занимающийся сталинскими репрессиями, так объяснил мнет ситуацию: «Среди исследователей, зависящих от получения грантов, вы не найдете никого, кто бы открыто выступил на стороне Суворова независимо от того, что они сами по его поводу думают. Это может им дорого обойтись»... В научном сообществе Германии роль СССР в развязывании Второй мировой войны предпочитают не обсуждать вовсе. В этом смысле о Советском Союзе принято говорить как о покойнике — либо хорошо, либо ничего. Хорошо, это значит так, как внушалось советской пропагандой: Советский Союз — жертва гитлеровской агрессии и спаситель Европы от фашизма. Все, что выходит за рамки этой формулы, воспринимается, как правило, как некое хулиганство, нарушение правил профессиональной этики». Это — Дмитрий Хмельницкий, историк архитектуры сталинского периода и журналист, который с 1987 года живет и работает в Германии, составитель целого ряда книг, посвященных концепции Второй мировой войны, созданной Виктором Суворовым и его уже многочисленными единомышленниками. К счастью, ситуация с 2005 года несколько изменилась, появились и в Германии смельчаки, готовые вести речь об агрессивной сущности сталинского режима и его преступлениях на территории оккупированных Красной армией европейских стран. Но немало тем, связанных с взаимодействием двух тоталитарных режимов, с их родством — до сих пор табу для значительной, если не подавляющей части немецкого научного сообщества. Вот где нужен ветер академической свободы...