Антитеррор: дилемма достижений и потерь

УКРАИНСКИЕ ДОСТИЖЕНИЯ

По состоянию на сегодняшний день украинское участие в коалиции ограничилась предоставлением военно-транспортной авиации США воздушного пространства и аэродромов для аварийной посадки при условии, что самолеты, которые пользуются этим воздушным пространством, не будут нести на борту оружия, подпадающего под ограничение Договора об обычных силах в Европе. Существует также предложение Киева в отношении использования наличного в Украине парка военно-транспортной авиации для осуществления гуманитарных перевозок в Афганистан. Исходя из того, что режим Талибана вряд ли продержится долго, а министр иностранных дел и по делам Содружества Великобритании Джек Стро поспешил заявить, что «Аль-Каида», террористическое движение, лидером которого считается бен Ладен, уже почти разгромлено, случай задействовать украинскую авиацию в гуманитарных операциях может возникнуть в очень недалеком будущем. Уже получено несколько положительных отзывов ряда влиятельных стран-участниц антитеррористической коалиции относительно украинской инициативы, следовательно, международную поддержку, кажется, можно считать гарантированной. Гневные филиппики коммунистов по поводу участия Украины в международной коалиции, при всей полноте эпитетов в адрес власти и требований судебного рассмотрения проблемы, при всем уважении к их авторам при этом не выглядят искренними. Скоро выборы, и коммунисты должны более всего заботиться о своем реноме.

Первые дни антитеррористической операции, которая сегодня уже фактически переросла из американско-британской в международную, поскольку сразу несколько стран-членов НАТО заявили о предоставлении своих военных контингентов, в Украине прошли в дискуссиях: адекватным ли является именно такое участие Украины, достаточно ли оно с точки зрения многих факторов (важности самой операции, международного положения Украины, дальнейших перспектив, а также сегодняшних возможностей страны).

Результатом дискуссии было признание как отечественными, так и западными экспертами, дипломатами, должностными лицами, что позитивным, с многих точек зрения, является неучастие Украины в чисто военной операции. Причин для этого — сразу несколько. Геополитическое положение страны вместе с ее внутренними и внешними возможностями не предусматривает наличия далеко идущих интересов в регионе, в котором расположен Афганистан. Украина не является членом НАТО, которое сразу после трагедии 11 сентября объявило о применении знаменитой пятой статьи Вашингтонского договора (нападение на одну страну-члена Альянса — значит, нападение на всех). Тем более, что соответствующего приглашения со стороны Соединенных Штатов, лидера коалиции, не поступало и вряд ли бы поступило.

Наконец, международное сообщество весьма положительно и, похоже, и скренне оценило как то, что Украина не уклонялась от предоставления воздушного пространства, так и ее активность в Организации Объединенных Наций. Хотя эта активность не привела (возможно, пока что) к немедленным обозримым результа там.

Следовательно, первый плюс — Украина довольно удачно «засветилась», используя не настолько уже и большие возможности, не делая поспешных шагов и заявлений. Трезвая оценка этих возможностей не дает повода заявлять, что Украина может в ближайшее время выйти за пределы состояния периферийного государства. Это является не таким уже малым минусом для государства, которое желало бы реально влиять на ситуацию в своем регионе. Соответственно, она должна «выжать» из этого положения максимум, учитывая, что самого только позиционирования как страны, которая поддерживает общие ценности и борется с терроризмом доступными методами, явно недостаточно. Наконец, в других условиях могло бы и не быть, по крайней мере, деклараций о совместной борьбе с отмыванием денег, что также уже учтено.

ЧТО ВЫИГРАЛИ ДРУГИЕ

Ситуация создала намного больше плюсов для России, это также правда. Западные аналитики убеждены, что еще до начала антитеррористической операции Россия оказалась среди тех, кто выиграл больше всего. Конечно, не обошлось без торгов, дезавуируемых заявлений высшего руководства. Однако практика показывает, что решение Москвы содействовать действиям коалиции, предоставляя и воздушное пространство, и различного рода другую поддержку, в том числе — разведывательную информацию, поддержку оружием афганского Северного альянса, руками которого коалиция явно стремилась установить желаемый для себя правящий режим в Афганистане, было вполне сознательным и базирующимся на трезвом расчете. Результаты появились очень скоро. Российская делегация уже сейчас работает в Афганистане. Это говорит о том, что члены коалиции согласились признать — российское влияние не ограничивается только бывшим СССР. Нужно при этом не забывать, что разграничение интересов даже между ближайшими союзниками слишком часто происходит очень нелегко. Запад на какое-то определенное время практически совсем забыл о Чечне — эта проблема была не последней из тех, которые тормозили развитие его интереса к региону в целом. @=> Окончание на 3-й стр.

Другой успех российской дипломатии, еще более значительный, воочию проявился в письме премьер-министра Великобритании в НАТО и Россию. В этом письме предлагается пересмотреть существующий формат отношений между Москвой и Альянсом. Что только подтверждает начало закрепления России как глобальной силы. Которая еще явно не приобрела веса бывшего СССР и уже все меньше пытается наследовать советские подходы к международной политике, однако не без успеха использует все существующие возможности для самоутверждения на мировой арене. Пересмотр форм сотрудничества между Россией и НАТО даже при более чем очевидном сохранении недоверия сторон друг к другу является в то же время немалым плюсом для всех. И огромным вызовом для Украины — поскольку при условии постоянного отставания собственного развития она обречена на постоянное пребывание в российской тени. Расширение поля для маневров, для самостоятельной, продуманной и четкой политической игры возможно только при условии постоянной демонстрации примеров современного и нестандартного мышления, чего пока что слишком часто недостает. Тем не менее, потепление отношений между Россией и Западом создает определенные возможности и для Украины.

Надо признать, что Москва сумела воспользоваться ситуацией ровно настолько, насколько могла.

В то же время, в частности, президент Пакистана Первез Мушарраф был перед очень нелегким выбором. Сегодня поддержка коалиции дает его стране прекращение международной изоляции, списание большой части долгов, признания его легитимности как президента (на определенное время забыто, что к власти он пришел в результате переворота). Что может означать, в частности, что дальнейшее военно-техническое и иное сотрудничество Украины с Пакистаном не будет наталкиваться сразу на негативную реакцию Запада. В то же время Мушарраф платит покоем в обществе и возможностью очередного переворота, позиции Пакистана среди арабских государств, наверное, уже не те, что были раньше, к миру с Индией участие в коалиции не привело.

Военные из США и других стран, которые базируются в Узбекистане и Таджикистане, вероятно, оставят после себя неплохо обустроенную инфраструктуру. Президенты Каримов и Рахмонов за короткое время получили мировую известность. Легко допустить, что Узбекистан и Таджикистан какое-то время будут пользоваться какими-то негласными льготами при разрешении различных вопросов в Соединенных Штатах. Плюсом для этих стран может стать и определенное ослабление зависимости от России, лучшее согласование интересов между Москвой и Вашингтоном, а следовательно, появление возможности реализации проектов, которые до сих пор блокировались Россией. Хотя лучше было бы говорить об ослаблении зависимости вообще. И, во всяком случае, поскольку после окончания военной операции в Афганистане вполне естественным и логичным является размещение международных миротворческих сил, это может в известной степени обеспечить стабильность для стран региона, с чем самостоятельно им справиться было просто невозможно.

Минусом для этих стран является прежде всего то, что одной только антитеррористической операцией, даже сочетаемой с широкомасштабной помощью и разработкой плана Маршалла для Афганистана, ситуация в регионе в течение одного дня не исправится и не станет более стабильной и предсказуемой. На это понадобится не только время, но и немалые усилия.

ПОТЕРИ И УГРОЗЫ

Угрозой не только для стран региона, но и для России, Украины, стран Центрально-Восточной Европы остается возможность появления армии беженцев, далеко не все из которых действительно являются беженцами и могут рассчитывать на этот статус на Западе. Особенно ощутимым это может стать для Украины, которая чаще всего используется мигрантами в качестве трамплина для прыжка на Запад. Из-за чего Европейский Союз хочет создать более жесткий пограничный и визовый режим со всеми проблемными странами, в том числе — и с Украиной. Попытки украинской дипломатии исправить ситуацию могут оказаться запоздалыми, поскольку произошло наложение сразу ряда факторов, среди которых страх нашествия с Востока может победить.

Вряд ли стоит сегодня говорить о нелегких перспективах развития отношений со странами арабского мира и в более широком смысле — со странами, где ислам является или государственной религией, или наиболее влиятельным фактором. Эти отношения всегда были непростыми, и ситуация после 11 сентября просто подчеркнула, что Украина так и не имеет ни четкой стратегии внешней политики на этом направлении (как и на многих других), ни инструментов реального влияния.

Украинская власть, как всегда, не позаботилась об информационном обеспечении своих действий, о проведении широкой дискуссии в обществе, в ходе которой можно было бы объяснить широкому обществу и возможные плюсы, и возможные потери, и существующую ситуацию, и не только расставить акценты, но и просчитать возможные дальнейшие шаги с учетом настроений, господствующих в различных слоях общества.

Поэтому ничего странного нет в том, что возможный позитив от, в принципе, неплохого начала был омрачен трагическим инцидентом с российским самолетом, и общее восприятие Украины за ее пределами не улучшилось. Официальные заявления по этому поводу лидеров других стран обычно значат не слишком много в плане создания позитивного имиджа, если в это не поверит пресса. Таким образом, для Украины резко снижены возможности не просто декларировать свою позицию, но быть услышанной на международной арене. В то же время трудно исключить, что ситуация может далее развиваться за намного менее желаемым для Украины сценарием, в ходе которого, возможно, придется пересматривать некоторые моменты нынешней активности (в частности, опять же, в плане активности на Ближнем Востоке).

В отличие от России, Украина не может надеяться на то, что Запад (США, НАТО, Европейский Союз, отдельные страны) только в порядке благодарности за поддержку международной коалиции немедленно начнет пересмотр своих прежних позиций в плане характера отношений с ней. Однако Киеву никто не мешает провести целенаправленную дипломатическую операцию на различных уровнях, которая бы засвидетельствовала, что Украина к этому готова, слово теперь за Западом. Что на самом деле было бы реализацией многочисленных выступлений лидеров различных стран по поводу того, что мир после 11 сентября радикально изменился.

Общим минусом для всей нынешней системы мирового устройства является то, что на самом деле война в Афганистане так или иначе ведется не против терроризма и не против бен Ладена как его олицетворения. С одной стороны, было бы слишком наивным рассчитывать, что с захватом или гибелью бен Ладена терроризм перестанет существовать, а причины, его породившие, исчезнут сами по себе. Несколько поколений афганцев будут помнить, что страдали они, а не бен Ладен. И что как в начале человеческой истории, так и в начале якобы цивилизованного третьего тысячелетия война в том или ином виде остается наиболее эффективным средством достижения своих интересов.

Страх, который распространился после 11 сентября, особенно в США и Западной Европе, также нельзя занести в число достижений человечества. Так же, как и проявления бессмысленного фанатизма, именуемого сегодня «исламским фундаментализмом» или чем-то другим. Страх заставляет принимать популистские законы, которые только увеличивают ощущение незащищенности. Фанатизм призывает к ненависти и мести. Точек соприкосновения для начала диалога не найдено. В арсенале человечества их просто нет. И было бы очень грустно наблюдать, если все, связанное с жизнью после 11 сентября, развивалось в сторону нетерпимости.

КОММЕНТАРИИ

Михаил ГОНЧАР , вице-президент Фонда «Стратегия-1»

Каких-то особых минусов для Украины я не вижу. Возможно, минусы были бы, если бы мы были прифронтовой страной. Но и Узбекистан, который является прифронтовым, не стал объектом мести. Один из плюсов — в том, что мы четко фиксируем нашу идентификацию в этой системе координат. Другой — в том, что мы показываем, что мы являемся реальным если не союзником, то партнером. Если бы только это реальное партнерство было подкреплено реальными вещами. Другое дело — что все следует делать вовремя, нестандартно и опережающее. Тогда можно рассчитывать на определенные преференции со стороны тех, кому это надо (в данном случае — Соединенные Штаты Америки). Можно отметить, что в этом контексте нестандартно повела себя Россия.

Евгений КАМИНСКИЙ , доктор исторических наук, заведующий отделом Европы и Америки Института мировой экономики и международных отношений:

Первым плюсом и, очевидно, главным я бы назвал то, что об Украине, вследствие этой акции нашего государства, услышал мир. Это, на мой взгляд, очень важно, учитывая определенную замкнутость и, я бы даже сказал, изолированность Украины нашего времени, вызванную многими, всем известными, причинами. Мы показали себя участниками событий, а не наблюдателями. В конечном итоге мы показали, что европейский выбор нашего государства есть не просто слова, а за ними стоит что-то реальное. В данном случае я не стал бы преувеличивать этой демонстрации, а именно причин ее, поскольку во многом она вызвана позицией Российской Федерации. Украина пошла вместе с РФ, как это многократно было в нашей истории, в Европейском направлении. Это, безусловно, будет содействовать стабилизации не только двухсторонних отношений Украины с Россией, но и улучшению ситуации на всем постсоветском пространстве. Важной эта акция является с той точки зрения, что мы опять обратили внимание к себе со стороны США. Больше года украинско-американские взаимоотношения явно не отвечают тому, что заложено в декларации о стратегическом партнерстве. Мы получаем основания для общего с РФ курса на Европу и в том плане, что можем позволить себе отказаться от «фальшивой скромности» в позиции относительно НАТО. Мы можем уже откровенно говорить о том, что одной из целей украинской внешней политики является не просто сближение с НАТО, не просто участие Украины в каких-то программах НАТО, а конкретное вхождение в эту структуру со временем. Последний позитивный момент, на который я хотел бы обратить внимание, заключается в том, что те силы в Украине, которые выступают с антизападных, антиевропейских, антиамериканских позиций, сегодня показали свою неспособность сорвать европейский выбор Украины. Он для нас становится сегодня тем горизонтом, к которому придется идти долго, но к которому идти можно. Относительно негативов. Первый и, возможно, единственный серьезный негатив — это проблема иммиграции населения из арабских стран в Украину. У нас уже есть немало проблем и их будет еще больше, если мы будем занимать непонятную позицию относительно этих людей. Если им разрешено жить в этой стране, то они должны иметь права и обязанности, которые отвечают международным договорам и стандартам. И последний момент. Мне кажется, что для Украины проблема не столько в том, чтобы мы поддержали антитеррористическую операцию, а в том, чтобы как можно быстрее мы смогли осуществлять такую политику, которая была бы высокоморальной, которая бы отвечала стандартам Европейского Союза, которая бы отвечала критериям международного содружества наций в лучшем понимании этого слова. Это права человека, свобода прессы, борьба с коррупцией, преодоление организованной преступности. Если в этом плане мы сделаем то, чего хочет от нас западный мир, чего от нас ожидает зарубежная демократия, тогда такие вопросы просто перед нами не будут возникать. Тогда мы будем действовать на основах соответствия того или другого действия интересам Украины, и не будут появляться вопросы, кому от этого будет хорошо, кому — плохо.