Август 91-го. Призрачный праздник свободы

Девять лет тому назад произошла странная вещь: телевидение вдруг стало транслировать исключительно «Лебединое озеро», перебивая его непонятными информационными сообщениями о ГКЧП, который берет на себя всю ответственность. Президент Горбачев — под «домашним арестом» в Форосе. Москва переполнена военными — накануне всю ночь к советской еще тогда столице шли колонны БТР и автомобилей. «Путч» — как это стали называть немного позже. Толпы защитников Белого дома в Москве — как тогда казалось, именно там в августе 1991-го решалась судьба демократии и счастья в Союзе.

Очень странный был путч — аэропорты работали, связь функционировала. Никто не «глушил» радио «Россия», «Эхо Москвы», «Свободу», которые сразу выступили резко против ГКЧП. Никто даже не пытался арестовать, остановить, интернировать Бориса Ельцина и других российских руководителей. Никто не разгонял стихийные митинги. Войска в большей степени просто наблюдали. Военные сами не понимали, зачем их пригнали к Москве. Солдатам было куда интереснее пошутить с красивыми девочками либо выпить по сто грамм с добровольными «задержателями».

Вечер. Дождь. Людей под Белым домом становится все больше. Художник-резчик Олекса Котов выводит «украинскую сотню». На стратостате над Белым домом — российский триколор, под ним сразу же — украинский желто-голубой. «Защитники» — студенты, бизнесмены, инженеры, командировочные, говорят, даже бандиты... Кто-то действительно верит, что пришел погибнуть за свободу. Кто-то воспринимает события как «сюр» и «прикол». Слышны какие-то выстрелы. Погибло трое юношей. Помятые троллейбусы. Ходят слухи о снайперах и анекдоты о Янаеве. Присказка — «забил снаряд я в тушку Пуго» (ибо одним из членов ГКЧП был министр внутренних дел Пуго). Подъем. «Биг- маки» от «Макдональдса», который выступил одним из спонсоров защиты свободы. Ельцин на броневике.

«Как там Украина, как там Кравчук?» — спрашивают. О чем договаривались Кравчук и эмиссар ГКЧП генерал Варенников в Киеве — никому не известно, даже радио «Свобода». В те дни, как ни странно, российская демократия не заканчивалась на украинском вопросе.

Скоро все стало на свои места. Как-то незаметно Горбачева просто «упразднили» — его пресс-конференция была просто беспомощной. Опьяняющий дух свободы мешал тогда что-то трезво оценить. Союз закончился — за несколько дней Верховная Рада Украины провозгласила независимость. Но не во время «путча»...