«Цепная реакция»

— Дмитрий Михайлович, не кажется ли вам, что с течением времени острота проблемы — сознательно или бессознательно — приуменьшается?

— Действительно, о Чернобыле сегодня вспоминают все меньше и меньше. Дело в том, что подобное забвение весьма легко объясняется. Во-первых, человеку присуще стремление скорее забывать о всех несчастьях. Если сгорит хата, то он построит себе новое жилье и спустя некоторое время уже не вспомнит о пожаре. Во-вторых, у такого забвения есть также экономическая основа. Ликвидация последствий аварии требует значительных капиталовложений. А где взять эти средства? Поэтому постепенно прекращается финансирование исследований, ставящих целью разработку мер по противодействию негативным влияниям катастрофы. В то же время ситуация остается до сих пор неутешительной. Ведь восемнадцать лет назад огромная территория Украины была загрязнена радиоактивными веществами. Их активность немного снизилась, но вместе с тем цезий и стронций попали в почву, где расположена корневая система растений. Поэтому сегодня радионуклиды даже более активно, чем в первые годы после катастрофы, поступают в растения, а потом попадают и к сельскохозяйственным животным. Люди, употребляя загрязненные продукты, получают дополнительную дозу облучения. В прошлом году, например, радиоактивность продуктов была самой высокой. Вот как раз угроза популяционного отравления и является основной причиной опасений о дальнейшей судьбе украинцев. Сегодня мы наблюдаем значительное ухудшение состояния здоровья людей, вызванное широким спектром заболеваний. Тем временем исследования показали, что болезни, вызванные радиоактивными веществами (главным образом это злокачественные опухоли), проявляются длительное время. В Украине все началось с рака щитовидной железы, а в дальнейшем ожидается появление других локализаций злокачественных опухолей. Поэтому ныне необходимо широко внедрять контрмеры и «возвращать к жизни» загрязненные земли. И, хотя невозможно полностью изъять радионуклиды из грунта, стоит все-таки разрабатывать новые технологии, которые бы уменьшили негативное влияние радиации на человеческий организм.

— Как бы вы охарактеризовали процессы, происходящие сегодня в «зоне отчуждения»?

— На этой территории находится более 800 свалок радиоактивных отходов. Чего только там не захоронено: и ржавеющий металл, и рыжий лес, который спилили и засыпали песком, и просто радиоактивные, опасные отходы. Все это требует серьезной переработки. Ни в коем случае нельзя рассматривать «зону отчуждения» как своеобразный мусорник. Планируется в ближайшее время провести инвентаризацию всех отходов, а это значит, что и до сих пор никто не знает, сколько там этих радиоактивных «сокровищ» захоронено. Людям, проживающим на этой территории, необходимо создавать нормальные условия для существования, то есть развивать экономическую и социальную инфраструктуру. Основная задача сегодня заключается в постепенном возрождении «зоны отчуждения». Забыть и бросить на произвол судьбы — легко, а вот чтобы довести до ума — нужны и средства, и определенные усилия.

— Неутешительным фактом для нас стало сокращение международных Чернобыльских программ. На ваш взгляд, способна ли Украина сама справиться с последствиями катастрофы?

— Мир, действительно, стремится поскорее забыть о Чернобыле. И причина этого — не только новые приоритеты. Дело в том, что наша катастрофа нанесла мощный удар по престижу атомной энергетики. Стало понятно: себестоимость энергии, получаемой с помощью ядерных реакторов, должна включать в себя и те значительные расходы, которые могут быть связаны с катастрофами и авариями. Как известно, большинство развитых государств предпочитают решать свои энергетические проблемы именно с помощью атомных станций. Поэтому они в первую очередь заинтересованы в том, чтобы поскорее забыть о Чернобыле и его последствиях. Украина фактически осталась один на один со своей трагедией и вынуждена самостоятельно решать энергетические проблемы. Недавно было решено достраивать два энергоблока на Ровенской и Хмельницкой атомных станциях за собственные средства, хотя раньше Запад обещал помочь. Наше правительство уже подтвердило, что необходимые работы будут профинансированы. Позитивным можно назвать и тот факт, что в Украине начали готовить соответствующих специалистов в отрасли атомной энергетики. В частности, было создано отделение ядерной физики и энергетики, заниматься которым будет Национальная академия наук Украины.

— Если мы взялись за создание новых ядерных мощностей, то это означает, что альтернативы атомной энергетике в условиях Украины пока что нет?

— Дело в том, что природные запасы угля и нефти полностью исчерпаемые. С каждым годом добыча этих ресурсов будет становиться все сложнее и дороже. Если говорить об альтернативных источниках, то их много. В разных странах сейчас пытаются использовать и воду, и ветер. Однако эффективнее другой способ: создание водородной энергетики на основе фотосинтезирующих организмов. Только представьте себе: человечество сможет вырабатывать экологически чистую энергию. Под воздействием солнечных лучей происходит процесс фотосинтеза, вода распадается на кислород и водород, сжигание которых снова приводит к образованию воды. Это же просто идеальный круговорот: кислород — водород — вода. И никаких отходов. Сжигаем водород, а получаем энергию. Однако это отдаленная перспектива, как говорится, виды на будущее. Более реальной альтернативой сегодня может стать использование биомассы для создания биогаза. Этот метод очень прост и доступен: выращиваются специальные масличные растения, из которых и производят новейший энергоноситель, так называемый биогаз. Современные достижения генной инженерии вполне дают возможность модифицировать такое растение для решения энергетической проблемы. Было подсчитано: чтобы обеспечить потребности в энергии для всей Украины, необходимо 3—6 млн. гектаров пахотной земли. У нас есть 33 млн. га, 23 миллиона из которых могут обеспечить внутренний и внешний рынки продуктами растениеводства и животноводства, а значит остается еще 10 млн. гектаров неиспользованных земель. Сельским хозяйством можно заниматься на самых плодородных грунтах, а остальную территорию было бы целесообразно использовать для решения энергетической проблемы. Поэтому, как видите, существует немало вариантов, и некоторые страны уже начинают использовать новейшие альтернативные источники. Думаю, нам также уже время об этом подумать.

— Сегодня, когда говорят о Чернобыле, в первую очередь делают акцент на якобы ненадежности объекта «Укрытие». Каково сейчас состояние саркофага?

— Честно говоря, назвать саркофаг неразрушимым очень трудно. Дело в том, что его строительство было довольно сложным делом, ведь огромные потоки излучения просто не давали возможности сооружать надежную конструкцию. Сварочные работы требовали человеческих рук, а значит и новых жертв. Планировалось, что новопостроенный саркофаг прослужит не одно десятилетие, однако уже сегодня мы, действительно, говорим о ненадежности «Укрытия». Несмотря на то, что ученые оценивают состояние объекта как субкритическое и не ожидают возобновления ядерной реакции, Чернобыль все-таки нуждается в большей защите. Такую защиту может обеспечить новый саркофаг. Как раз сейчас идет разработка этого проекта. «Конфаймент» — это прочное аркоподобное сооружение со стенами толщиной 6-9 метров. Строительство нового укрытия требует немалых средств. Вот здесь существуют определенные надежды, что страны «большой семерки» помогут Украине. Сейчас проект проходит стадию всестороннего обсуждения. Специалисты стремятся учесть все аспекты. В частности, некоторые предлагают увеличить сейсмостойкость будущего сооружения. Дело в том, что за последние годы в земной коре произошли определенные архитектонические изменения. И если раньше считалось, что на территории Чернобыля землетрясение по шкале Рихтера не превысит 4 баллов, то уже сегодня допускают возможность шестибалльных показателей. Поэтому необходимо делать новые расчеты.

— Сооружение нового «панциря» над четвертым блоком так или иначе будет частичным решением проблемы. Ведь внутри реактора остаются радиоактивные отходы. Как быть с ними?

— Все очень просто: необходимо создавать специальные хранилища для радиоактивных отходов. Нельзя оставлять все эти опасные «сокровища» нашим будущим потомкам. Сейчас этим вопросом занимаются геологи. Именно они должны найти в земле такой монолит, куда можно было бы поместить эти отходы. Проблемой захоронения радионуклидов занимаются многие страны. В частности, во Франции и Швеции такие подземные хранилища были построены, однако через некоторое время оказалось, что они имеют немало недостатков. В Украине этот вопрос только начали рассматривать.

— В свое время, как известно, планировалось превратить Чернобыль в своеобразный научно-исследовательский полигон. Что уже сделано в этом направлении?

— Когда произошла катастрофа, было решено, что все средства на исследования, связанные с ликвидацией последствий катастрофы, будут поступать в так называемый Чернобыльский фонд. Сегодня эта организация обеднела, денег не хватает даже на компенсации пострадавшим. Что уж говорить о научных исследованиях! Сначала планировалось превратить Чернобыльскую зону в своеобразный заповедник, который мог бы стать мощным исследовательским центром, однако все это осталось нереализованным и забытым.

— Сегодня все больше людей хотят собственными глазами увидеть чернобыльскую зону. Порой подобный интерес выявляют иностранцы и готовы за это платить немалые деньги. Как Вы лично относитесь к таким поездкам?

— Попасть в Чернобыль совершенно реально. Администрация зоны отчуждения дает согласие на подобные экскурсии. Такая поездка — довольно безопасный вид экологического туризма. Поэтому если у кого-то действительно возникнет желание, можно посетить и Чернобыль.