Человек позиции и энциклопедических знаний

Премия имени Джеймса Мейса в сфере публицистики «Гражданская позиция» была основана по инициативе главного редактора «Дня» Ларисы Ившиной в 2008-м, когда Украина и мир отмечали 75-ю годовщину Голодомора 1932 — 1933 годов. А год назад, в 2009-м, была присуждена Первая премия. Ее лауреатом стал хорошо известный нашим читателям Игорь Лосев, кандидат философских наук, известный публицист, корреспондент газеты «Флот Украины» и постоянный автор «Дня». «Чрезвычайно ценно, что это была награда не за год писания, после которого наступил год молчания. Если гражданская позиция у автора есть, то читатель ее всегда ощутит. Это дает возможность членам Общественного Совета Премии гордиться своим первым выбором», — отметила главный редактор «Дня», член Общественного Совета и инициатор Премии Лариса Ившина во время камерной церемонии вручения нынешней награды в редакции газеты.

В этом году Общественный Совет в составе председателя Юрия Щербака, Ларисы Ившиной, Станислава Кульчицкого, Наталии Дзюбенко-Мейс, выбирая среди нескольких достойных претендентов, сделал ставку на последовательность и высокую образованность. По словам Станислава Кульчицкого, лауреат в течение последних лет продемонстрировал колоссальный рост. Это — Игорь Сюндюков, публицист, ученый, редактор раздела «История и Я» в «Дне», двенадцатый год работающий в газете, совмещая журналистику с работой в Институте истории НАН Украины.

«Именно Игорь Сюндюков как никто пронзительно пишет на тему Голодомора. О Джеймсе написано много мудрых слов, но с такой теплотой, открытостью, искренностью не написал никто», — отметила писательница, жена Джеймса Наталья Дзюбенко-Мейс.

Впрочем, Премию имени Джеймса Мейса, по замыслу, вручают не только авторам, пишущим на тему Голодомора, но и тем, кто работает над преодолением постгеноцидности украинского общества.

«Думаю, Джеймс был намного шире, — говорит Лариса Ившина. — В этом году, когда мы работали над «Екстрактом +200», на обложку четвертого тома поместили рисунок еще одного гениального человека, работавшего в газете «День», Анатолия Казанского. На рисунке — не самая радостная альтернатива: помогать в борьбе или идти в Школу. Но мне кажется, в том, что мы как-то не так боролись, большой проблемой является недостаточная Школа».

«Когда мы вручали премию Игорю Лосеву, я не был уверен, что будет вторая, — говорит Юрий Щербак. — Потому что бывают разные обстоятельства. А Вторая премия — это уже традиция».

Накануне церемонии мы пообщались с лауреатом.

— Игорь, что привело вас к изучению истории?

— Я сделал этот выбор тогда, когда почувствовал даже не так умом, как подсознательно, что история является изучением реально существующих людей, они существовали когда-то так же, как мы с вами. Именно поэтому уроки истории, выводы истории для нас являются жизненно необходимыми, потому что много ситуаций уже возникало раньше. Конечно, речь не идет грубо о воссоздании, но модели развития общества периодически повторяются в измененном виде. Это нужно творчески усваивать, думать, делать выводы. Нет ничего более вредного, чем считать, что мы появились в этом мире первыми, что до нас никого не было, никакие проблемы никто никогда до нас не решал. Напротив, нужно пользоваться опытом давних поколений. С того момента, как почувствовал это, я сделал сознательный выбор, что это моя дорога в жизни.

— Сила вашей публицистики не только в глубоких знаниях, но и в непреклонных взглядах. Что первично: знание или взгляды?

— Нельзя противопоставлять одно другому. Все важно. Взгляды без опоры на правдивые факты — это фанатизм. С другой стороны, знания без опоры на принципы — это тоже что-то эфемерное, призрачное, оно долго жить не будет и не заслуживает внимания.

— Вы работали с Джеймсом Мейсом, с Сергеем Борисовичем Крымским, работаете с Иваном Михайловичем Дзюбой, Мирославом Владимировичем Поповичем. Вам повезло работать со многими великими людьми. Что самое главное вы взяли и берете из этого общения?

— Эти люди несравненно в большей степени, чем мы с вами, думают о вечном. Конечно, мне кажется, что живой человек не может только об этом думать, это противоречит человеческой природе. Но, в сравнении с рядовыми людьми, они постоянно, вновь и вновь, может, не ежесекундно, но, я вас уверяю, ежедневно возвращаются к очень важным мыслям. И это для них потребность жизни, это для них, как воздух. Когда я общался с Сергеем Борисовичем Крымским, то чувствовал это. Этот человек не постоянно, но очень часто находился в другом измерении. Не в том измерении, в котором живем мы с вами. Вот в чем разница. То же, бесспорно, касается и Ивана Михайловича Дзюбы. Я хочу рассказать, как я весной 2006 года, абсолютно случайно, встретил на улице Лину Васильевну Костенко. Это было после круглого стола по проблемам Чернобыля (тогда отмечалось 20 лет трагедии). Мы с ней пообщались буквально несколько секунд, но она успела сделать некоторые замечания относительно нашего круглого стола, а затем, помолчав, абсолютно неожиданно сказала: «Как я понимаю Шевченко, который написал:
«Либонь, уже десяте літо,
Як людям дав я «Кобзаря»,
А їм неначе рот зашито,
Ніхто й не гавкне, не лайне
Неначе й не було мене.»

Лина Васильевна вспомнила это и так тяжело вздохнула, что у меня было ощущение, что она единственная или, может, еще два-три человека на всю Украину, которые в полной мере могут почувствовать эмоции Шевченко. Для этого нужен соответствующий масштаб личности. Только такие люди могут это почувствовать. Я безгранично благодарен судьбе и хочу подчеркнуть, что только благодаря нашему «Дню» у меня есть возможность общаться с людьми такого масштаба, с такими личностями. Я чувствую огромное наслаждение от общения с такими людьми, как Владимир Евгеньевич Панченко, Юрий Иванович Шерстобит и со многими другими нашими прекрасными авторами.

— Не могу не спросить о вашем отношении к сегодняшним событиям и такому политизированному отношению к исторической науке в Украине, когда Институт национальной памяти возглавляет коммунист, когда Президент заявляет о том, что Голодомор не был геноцидом и на государственном уровне не проходит поминание памяти жертв Голодомора. Как в этих условиях работать историку-журналисту?

— История должна быть наукой. Это наука общественная, гуманитарная, человековедческая, она не может абстрагироваться от сегодняшних человеческих страстей. Но, при всем этом, превращать историю в топор, в молоток, которым бьешь врага — политического или идейного, — это позор, варварство. Кстати, в Европе этот этап уже давно пройден. Мы, к величайшему сожалению, находимся на этой стадии. Поэтому может ли нас удивить, что мы не делаем никаких серьезных выводов из истории, которую нужно было бы усваивать. Отсюда все наши дрязги, наша озлобленность, неспособность объединиться вокруг общественных, общенациональных идеалов. Зато постоянно выясняют, кто первый, второй, третий в государстве, кто будет первым, вторым и третьим вскоре. Как после смерти Богдана Хмельницкого загубили и погубили идею украинской государственности, так и сегодня. Это так же играет губительную роль. Опять же, люди, особенно часть молодежи (конечно, нельзя обобщать), считают, что история начинается с них. До них ничего не было и кто знает, будет ли что-то после них. Для них единственное проявление истории — это жизнь их поколения. Если слишком большая часть нашей молодежи будет так думать, то ничего хорошего нам ожидать не приходится.

— Вы только что получили известие о том, что стали нынешним лауреатом Премии имени Джеймса Мейса «Гражданская позиция». Что вы чувствуете?

— Это было настолько неожиданно! Я не считал себя достойным такой награды. Я склоняюсь перед памятью Джима Мейса — это был выдающийся, великий человек. Быть удостоенным такой награды для меня огромная, колоссальная честь.