ДНЕВНИК

14 апреля

Уже в который раз за год листаю свой домашний архив «Дня», перечитываю написанное Джеймсом Мейсом. По моему мнению, особенно актуальными были его статьи под рубрикой «NB!». Почти каждую неделю появлялись они в нашем «Дне», а я, прочитав каждую новую, вырезала и складывала их в папку с надписью «Голодомор. Д. Мейс». Вчитываюсь в «Реанимацию», (30.12. 2003), где автор, прощаясь со старым годом, поздравляет читателей с новым 2004 годом, вспоминает, что с 2003 годом ему не удалось поздравить никого, потому что именно в ноябре-декабре 2002 г. был в реанимационном отделении больницы и, обманув врачей, готовивших жену к самому худшему, — выжил: «... все еще я с вами — благодаря украинской медицине и, возможно, частично благодаря тому, что я слишком упрямый, чтобы умереть»... Почему же не хватило этого упрямства в мае 2004 года? Почему? — кричу молча и вижу его в гробу, перед самым закрытием которого уговорила оставить в руках покойного цветущие чернобривцы, которые, обойдя утром базары, нашла только в цветоводческом хозяйстве. Среди разноцветия гвоздик, тюльпанов они были почти незаметны — маленькие, скромные цветочки — символы украинской земли, как и он, который 18 ноября 2003 г. в такой же «NB!» радовался, что прижился в Украине: «Я выжил и даже превратился в определенную постоянную деталь на украинской интеллектуальной сцене». Верится, что его здесь не забудут. Ведь мои внуки вечером 4 ноября 2004 года уже во второй раз поставили свечу в окне в память жертв Голодомора. А в маленькой церкви моего родного села о. Николай, провозглашая поминальную молитву о моих родственниках, читает на странице «за упокой» имя раба божьего Якова Булавы, которое я вписала туда 6 мая 2004 г., вернувшись с похорон Джеймса Мейса.