ДНЕВНИК

Почему-то последние несколько лет перестали сниться сны. С белой завистью слушала, как коллеги на работе довольно часто делились увиденным во сне, старательно толковали друг другу, что бы могло значить то хитросплетение причудливых событий, которые появлялись в их подсознании последней ночью.

Те, кому снятся ужасы с падениями с горы или карабканьем на нее, вставая утром, с облегчением вздыхали, что закончились ночные кошмары, завидовали мне и, иронизируя, рассудительно советовали компенсировать страшные сны реальными событиями в мире.

Что я и делала, тщательно перед сном вникая в смысл сообщений о боевых действиях в Ираке.

Поэтому и не удивительно, что в глухую ночь со среды на четверг, когда весь мир сладко спал, ожидая апрельское утро, которое в конце концов должно быть теплым по-весеннему, пространство надо мной наполнилось страшным грохотом эскадрильи военных самолетов, от которого, казалось, лопнут барабанные перепонки в ушах. Все живое на земле бежало, летело, падало, кричало от ужаса. От виденного и услышанного хотелось втиснуться в какую-либо щель в земле, стене, где угодно, чтобы не видеть и не слышать, чтобы исчезнуть, раствориться в воздухе. От ужаса колотилось сердце в груди. И когда сознание возвратилось и стало понятно, что это только ужасный сон, каким Божьим Раем казался этот покой и тишина в благословенное предрассветное время, когда солнце еще только собирается благословить этот мир, в котором где-то там, за далеким морем и высокими горами, люди не во сне, а наяву погибают под рев чужих самолетов в родном небе.