«Движение неприсоединения» как фактор стабильности

Заинтересовал материал «Что делать украинцам, которым не нравится ни власть, ни оппозиция?» («День», 20 сентября 2002, с. 4.)

После «кассетного скандала» и во время так называемой «сентябрьской революции» значительно возросло количество людей, которым не нравится ни власть, ни оппозиция. Мне кажется, что в этом нет никакой трагедии. В той системе, а точнее, бессистемности, в которой ведется перманентная борьба за власть только ради «портфелей» и «стульев», разве может нравиться и такая власть, и такая оппозиция? И кто способен разобраться, где у нас заканчивается власть, и где начинается оппозиция? Рост нового «движения» говорит о том, что у власти, и у оппозиции — одно лицо, относительно которого «Движение неприсоединения» и является настоящей оппозицией, хотя и неосознанной и неорганизованной. Трагедия именно в бессистемности, которая, к тому же, порождает у граждан комплекс неполноценности: «Если власть у нас плохая, и оппозиция еще хуже, так чего же тогда мы сами заслуживаем?» Бессистемность — это, на мой взгляд, в первую очередь, неумение или нежелание власти и оппозиции действовать в пределах определенной политической системы. Выходит почти карикатурно: президентско-парламентская нам не подходит, потому что не в моде, нужно примерять все наоборот. Если через рукав голову не просунуть, одолжим пропорциональный прикид. Когда за руль сядет человек, который не умеет водить автомобиль, то какая разница, ВАЗ, БМВ или «Мерседес» будет превращаться в кучу металолома? Но это только отдельный аспект другой, очень широкой темы.

В ситуации острого противостояния власти и оппозиции «Движение неприсоединения» становится барьером на пути к революции и реакции. Поэтому революционеры считают это «движение» рабским. Для власти оно также неудобно, поскольку не становится опорой в борьбе с оппозицией. Но и общественной силой это «движение» назвать нельзя, потому что в нем преобладают люди, для которых политика — дело десятое. «Движение неприсоединения» достаточно неоднородно. Раздробленность проправительственных политических сил и пестрота оппозиции отображаются в нем, как будто в зеркале. Наиболее распространены такие колебания взглядов и настроений: разочарование («никому не верю, все они одинаковы, заботятся только о себе»), демонстрация независимости («пусть все оставят меня в покое и не мешают»), демарш протеста («Я против всех политиканов»), синдром сталинизма («всех их нужно поставить к стенке») и т.д. Отдельное течение «Движения неприсоединения» — это позиция конструктивного нейтралитета. Она присуща людям, понимающим в политике, относящимся к власти и оппозиции преимущественно критически, но способным находить и положительные черты обеих сторон.

Что делать таким людям? Нет никакого смысла выезжать за границу. Там также власть мало кому нравится, а оппозиция все чаще увлекается ультраправыми идеями и цитирует Гитлера. Лучше объединяться в общественное «Движение неприсоединения», которое в период бессистемности, а часто и обоюдной безответственности власти и оппозиции, может стать фактором стабильности в государстве. Взрывоопасное объединение очень левых и правых партий, обескровливание центристских сил с помощью большого искусства крутить хвостом, которым одарен господин «Мессия», — все это стимулирует появление новых сторонников центристов. В отличие от политической кривой, которую рисует лидер блока «НУ», «Движение неприсоединения» уже сегодня имеет четко очерченную позицию: и власть, и оппозиция должны быть лучше, чем они есть. Став организованной силой, оно сможет заполнить пустоты в центристском поле, а иногда и выполнять функции общественного контроля. Политические приключения, устраиваемые депутатами на улицах, в телецентре, в помещении АП после того, как их избрали в парламент для разрешения неотложных проблем, свидетельствуют о том, что без общественного влияния и давления на власть-оппозицию, она никогда не впишется ни в одну из существующих политических систем.