Форман и Сахара

Февраль, наверное, называется в украинском языке «лютий» потому, что отрезает от любых источников вдохновения. Действительно, о чем писать, ну о чем, тем более в таком феврале, как нынче — когда ни холодно, ни жарко, ни солнышка, ни снега, сырая серость под ногами и над головой... Скучно, господа! — уже в который раз хочется воскликнуть.

Здесь и приходит на помощь спасательный круг, советчик, всемирная лавочка информационных полуфабрикатов — интернет. Какую же тему взять? Да ближайшую — день, когда должна выйти эта статья. Так, смотрим... 18 февраля... 1598: Борис Годунов избран на российский престол (ага, всеобщим и тайным голосованием)... 1918: в Москве открыт Киевский вокзал... 1967: дипломатические отношения установлены между СССР и Буркина-Фасо... 1979: в Сахаре выпал снег...

Стоп. Вот куда наш снегопад делся!.. Нет, это было бы слишком просто. Хорошо, заглянем в дни рождения. 1516: Кровавая Мэри, она же Мария I Тюдор, 1745: Алессандро Вольта, 1836: Рамакришна, 1895: маршал Семен Тимошенко (воевал с переменным успехом, но на улице его имени наша редакция), 1933: Йоко Оно — нет, художник она посредственный, музыкант еще худший, работает профессиональной вдовой. 1932: Милош Форман. ЕСТЬ! Форман.

Хотя и Сахара не покидает поле боя. С одной стороны, меня там тогда не было, так что не видел, как это — климатологи теряют сознание, белый холодный снег опускается на еще вчера раскаленные барханы, на сбитых с толку верблюдов, на испуганных бедуинов... С другой стороны, Форман — бывший житель Мукачево, режиссер «Волос» и «Амадеуса», «Полета над гнездом кукушки» и «Регтайма», его за эти «Волосы» все хиппи просто боготворили, и я носился с ним, как с писаной торбой, когда патлы были длиннее, чем у моей жены. Ну так что: Сахара или Форман? Феномен природы или искусства?

Впрочем, давайте подумаем: уделили ли бы столько внимания Форману, если бы он не сбежал из Чехословакии в самый «веселый» в истории Запада 1968 год? Из Формана вырастаешь, как из подростковых штанов. Он эффектный, громкий, но слишком прямой, как аккуратно набитая марихуаной самокрутка. Его финалы столь пафосны, что могут восприниматься всерьез лишь в том мятежном и наивном возрасте, в котором находится большинство героев «Волос». А когда с возрастом насмотришься разного кино — начинаешь относиться к откровениям Формана спокойно. Есть более яркие, более изысканные, более пафосные. Мало, но есть. Поэтому пусть лучше будет Сахара.

Но ведь я кинокритик. Где моя профессиональная совесть? При чем здесь Сахара?

Спасибо Форману — между прочим, «Волосы» сняты в том же 1979 году — удалось понять, при чем. Кино как таковое — это и есть снег в Сахаре. Это сверхубедительное нечто, возникающее из ничего, вызывающее к жизни целые миры на простой белой простыне, это то, что способно с волшебной легкостью совмещать абсолютно несовместимое, жить в очень суровом климате и устроить снегопад даже в жерле вулкана, одним словом, настоящая аномалия, чудо из чудес.

Так и приходит каждый хороший фильм: как живой снег в пустыне повседневности.

И у Формана такие фильмы есть.

Ничья.

P. S. Бытует легенда, что у «Волос» должна быть другая развязка: вся патлатая компания мчалась к военной базе, на которой оказался их товарищ, лезла через ограждения, и их всех расстреливали. С такой концовкой «Волосы» стали бы фильмом-символом шестидесятых, как, например, «Беспечный ездок» Питера Фонды, вошли бы в историю по-настоящему, а не через размытые дверцы субкультуры. Однако вероятность того, что система пропустит такой финал, очевидно, была ничтожно мала. Как снег в пустыне.