Имя и дело пророка

120 лет назад, 14 марта 1883 года, в Лондоне оборвалась жизнь «основоположника научного коммунизма» (так повсеместно о нем писали в советскую эпоху), крупнейшего философа и экономиста ХIX века, выдающегося публициста и общественного деятеля Карла Маркса. 65-летний Маркс, очень мужественно переносивший тяжелейше удары судьбы в 1881 — 1882 гг. (от рака умерли в мучениях вначале его жена Женни, а затем любимая дочь), умер мгновенно, без страданий, словно уснул в кресле. «И имя его, и дело переживет века», — сказал на похоронах своего друга Фридрих Энгельс. Имя Маркса действительно и сейчас, в 3-м тысячелетии, знает весь мир; сложнее с тем, что Энгельс определил как его «дело». Именно здесь нагляднее всего проявилась исключительная внутренняя противоречивость «марксизма» как одновременно научной доктрины, пророческого учения и революционного пролетарского «символа веры».

Легко можно представить себе, как пышно отмечалась бы годовщина смерти автора «Капитала» в том случае, если бы «реальный социализм» продолжал существовать. Но именно сейчас, в совершенно других исторических условиях, у нас есть возможность внимательно и с должным уважением к выдающемуся человеку (каковое уважение, кстати, проявляется на Западе!) проанализировать те противоречия в политическом и идейном наследии Маркса, которые, видимо, и не дали немецкому революционеру изменить мир, как он мечтал.

Назовем хотя бы три наиболее фундаментальные противоречия. Это: 1) противоречие между гуманистическим стремлением преодолеть отчуждение человека от окружающего мира и общества и ставкой на классовую борьбу; и насилие как средство такого преодоления; 2) понимание объективности хода исторического развития, не зависящего от воли людей — и, с другой стороны, вера в то, что историей можно управлять, регулировать и даже ускорять ее движение; 3) ясное осознание того, что «об эпохе нельзя судить по тому, что она сама о себе думает, как и человека нельзя оценивать по тому, что он о себе говорит», — и, с другой стороны, фанатичная вера в грядущую всемирно-историческую миссию пролетариата как высшую истину (ловил ли себя Маркс на том, что и он сам — продукт своей эпохи?).

И все же та беспощадная, сокрушительная критика, которой Маркс подверг современное ему западное общество, в огромной степени способствовала тому, что капитализм ХХ века (особенно его второй половины) изменился по очень многим существенным параметрам. В Европе и Северной Америке очень внимательно — и критически! — читали Карла Маркса. У нас его до небес превозносили, но не читали... Не это ли объясняет нынешнюю расстановку сил в мире?