Киевская Лавра: между монахами, чиновниками и инвесторами

Церковь Спаса на Берестове вблизи Киево-Печерской лавры известна широкой общественности, в первую очередь, как усыпальница основателя Москвы князя Юрия Долгорукого. Во время недавнего празднования очередного юбилея российской столицы даже были озвучены мнения, что нужно, мол, перенести прах князя в «первопрестольную». Однако если бы в Россию и отправились бы какие-то кости (не из-под построенного еще до «сталинского» юбилея «белокаменной» в 1947 году кенотафа, а из фондов Института археологии), то это был бы не более, чем символический акт: доказать их принадлежность именно Долгорукому (а не кому-то из похороненных здесь Мономаховичей и не только Мономаховичей) не было бы никакой возможности. Но юбилей Москвы прошел — и о хронически закрытой на реставрацию церкви (хоть и уникальном памятнике истории и культуры) забыли.

А тем временем, летом события стали разворачиваться с калейдоскопической скоростью. 1 августа Кабмин своим постановлением внес изменения в состав Наблюдательного совета Национального заповедника «Киево-Печерская лавра», которому подчинен памятник. Музейщиков насторожило появление здесь Виталия Журавского, заместителя экстравагантного киевского мэра и решительного сторонника передачи всей и вся церкви Московскому патриархату. То есть, той церкви, которая спешными современными ремонтами и игнорированием рекомендаций ученых уничтожила уже немало памятников нижней Лавры, где на месте аутентичных росписей барокковых церквей появляется псевдовизантийская «мазня», где ведутся масштабные строительные работы по уничтожению исторической архитектуры и памятников археологии, а пещеры осыпаются от переувлажнения и перегрузки посетителями. И которая во что бы то ни стало стремится закрепиться на верхней территории Лавры, которая все еще находится в государственном ведении.

23 августа министр строительства Владимир Яцуба своим приказом ликвидировал Научно-исследовательский институт истории и теории архитектуры и градостроения — организацию, известную профессиональной и бескомпромиссной позицией в защиту национального культурного достояния. В конце концов, 31 августа под председательством вице-премьера Дмитрия Табачника состоялось заседание «Межведомственной комиссии по подготовке предложений относительно восстановления прав церквей и религиозных организаций, которые были нарушены вследствие проведения бывшим СССР тоталитарной политики, касающейся религии». Под этим длинным бюрократическим названием прячется не менее бюрократическая структура, в которой практически нет авторитетных ученых — историков и искусствоведов, нет представителей общественности, зато есть стройные и сплоченные ряды чиновников, готовых принять любое «правильное» решение. Стоит отметить: правильным для нынешнего правительства Партии регионов является решение именно в пользу церкви Московского патриархата, что обеспечивает силе Януковича всестороннюю электоральную поддержку.

О результатах заседания общественности не сообщили. Зато в лаврском монастыре (его настоятель владыка Павел является депутатом Киевского облсовета по списку Партии регионов, что, правда, не мешает ему расписываться на страницах просимоненковского «Киевского вестника» и заявлять об уважении к коммунистам) о всем узнали своевременно. В тот же день под закрытой на реставрацию церковью установили вагончик и начали службу.

А 7 сентября министр культуры и туризма Юрий Богуцкий послал владыке Павлу письмо, в котором сообщил о готовности передать монастырю в постоянное пользование церковь Спаса на Берестове, южную (часовую) башню мазепинской каменной стены и сторожку при входе в гостеприимный двор Лавры. Причем церковь — именно передать, а не предоставить для богослужений в определенное время (как это происходит в Кирилловский и Андреевской церквях — уникальной живописи которых, в равной степени, был нанесен в последние годы непоправимый ущерб от механических повреждений и копоти свечей).

А уже владыка Павел письмом от 13 сентября потребовал от директора заповедника Сергея Кролевца безотлагательно подготовить соответствующие охранительные соглашения (которые еще никого у нас ни от чего не защитили) и передать заодно монастырю всю проектно-сметную документацию по церкви Спаса на Берестове. Несмотря на ритуальную формулу о «молитвах Преподобным Печерским» во здравие музейщиков, письмо владыки звучало как ультиматум.

В ответ директор заповедника послал в минкультуры отчаянное послание, в котором доказывал очевидные вещи. Во-первых, церковь Спаса на Берестове никогда не принадлежала Лаврскому монастырю, а имела в древности статус княжеской усыпальницы (с большим основанием монастырь мог бы требовать возврата необозримого земельного имущества на Киевщине!). Во-вторых, она является единственной из шести уцелевших в Украине памяток ХI столетия (недавние открытия языковедов, расшифровавших древние граффити, позволили церкви стать на полстолетия старше), где благодаря счастливой случайности сохранилась фреска княжьей эпохи, не обезображенная варварскими «реставрациями» ХIХ века (как это произошло с фресками Софии и Кирилловской церкви — и ничего здесь не поделаешь). Действительно, чрезвычайно интересная с художественной точки зрения композиция «Чудова риболовля на Тиверіадському озері» была в ХVII веке заштукатурена — и открыта из-под штукатурки уже в 1970-ые в почти первозданном виде.

В-третьих, в церкви сохранилась чрезвычайно интересная, выполненная греческими мастерами, стенопись времен Петра Могилы — в частности, знаменитый портрет великого митрополита. В четвертых, археология иархитектура церкви (что является уникальным сочетанием нартекса великого храма княжьей эпохи — и нескольких реконструкций времен Олельковичей и Петра Могилы) таит в себе немало загадок, которые в действующем культовом сооружении так и останутся загадками навеки.

При этом маленькая церковь не имеет иконостаса и абсолютно неприспособлена к богослужениям. Передача ее религиозной общине (даже при условии добросовестного отношения панотца к своим памятникоохранным обязанностям) будет обозначать медленную гибель уникальных фресок. А, как показывает опыт Кирилловской церкви (где настоятель потребовал убрать с иконостаса знаменитые картины Врубеля и перерисовать поврежденные фрески ХII столетия как «неканонические»), и такого добросовестного интеллигентного отношения никто не гарантирует. Со значительно большей вероятностью современные «ревнители чистоты православия» возьмутся не только перерисовывать фрески, но и исправлять слишком «католическую», почти готическую, форму окон в алтарной части (по всей вероятности — результат реконструкции времен князей Олельковичей, загадочного и малоизученного периода киевской истории ХV столетия).

Чтобы отразить возможные обвинения в предубежденности, специально отмечу — в церкви Московского патриархата есть сегодня немало интеллигентных и образованных священников, которые всецело лояльно настроены в отношении украинского культурного наследия. Но владыка Павел, еще будучи (в начале 1990-х), настоятелем церкви в селе Нызкынычи на Волыни — усыпальницы Адама Киселя, приказал срубить с бароккового интерьера гербы последнего киевского воеводы, современника Хмельнитчины. Хотя тот, несмотря на добросовестную службу королеве и Речи Посполитой, был убежденным православным...

Но все эти железные аргументы были напрасны — политическое решение правительство уже приняло. А затем ведущие музейщики, реставраторы, историки, которые собрались на круглый стол в Союзе писателей 20 сентября, чтобы выработать общую стратегию поведения. Конечно, ученые были единодушны: церковь Спаса на Берестове должна остаться музеем, открытым для всех граждан и защищенным от чьих- либо прихотей. Более того, они единогласно отмечали: нужно немедленно утвердить список самых ценных культовых сооружений, которые, исходя из их уникального историко-культурного значения, должны оставаться на попечении государства. (Такой список уже был утвержден в 1991 году по инициативе тогдашнего гуманитарного вице-премьера, академика Сергея Комисаренко, но в начале 2002-го его упразднило правительство Анатолия Кинаха: необходимо было расплачиваться все с той же церковью Московского патриархата за агитационные услуги, предоставленные прокучмовскому блоку «За ЕдУ»). Но в то же время, все понимали: надеяться, что сегодня «список Комисаренко» захочет восстановить правительство Януковича—Табачника — вещь, очевидно, напрасная.

При этом и профессиональный историк Дмитрий Табачник, и опытный функционер Юрий Богуцкий, бесспорно, прекрасно понимают, что подписали смертный приговор уникальному памятнику культуры. Должны понимать и то, что его гибель повлечет за собой и большую международную огласку: ведь еще в 2002 году церковь была включена в перечень ЮНЕСКО «100 мировых памяток, которые находятся под угрозой». А этот шаг украинского правительства, следовательно, приведет к угрозе исключения из престижного Списка мирового наследия ЮНЕСКО не только Лавры, но и Софии.

Дело в том, что вследствие недосмотра советских бюрократов, эти две памятки были включены в Список далекого 1990 года под одним номером, как единый комплекс. И при этом государство брало на себя совершенно конкретные обязательства по их сохранности — которые, как теперь уже становится абсолютно понятно, не выполняются. До сих пор о возможности вычеркивания Лавры и Софии из Списка мирового наследия (несмотря на все имеющиеся в наличии претензии) серьезно не говорили. Но с недавних пор ЮНЕСКО сделало свои требования к правительствам более жесткими. Из Списка был демонстративно исключен уникальный природный заповедник в Омане, территорию которого власти этого государства из каких-то коммерческих рассуждений сократили вдесятеро (то есть сделали то же самое, что киевские городские депутаты с заповедником на Жуковом острове). Следовательно, угроза исключения является абсолютно реальной.

И все же давление верхушки УПЦ было настолько мощным, что Табачник с Богуцким пошли на это решение (даже осознавая все его возможные последствия). Возникает вопрос: а что именно вынуждает монастырь бороться за эту небольшую церковенку, которая никогда не находилась в списке первостепенных святынь?

Наверное, все-таки не стремление угодить Москве, устроив символическую передачу «старшим братьям» каких-то «костей Долгорукого» (хотя и это не исключено). Главное — желание во что бы то ни стало зацепиться за территорию верхней Лавры и с этого плацдарма начать наступление на оставшиеся музеи. Ведь вместе с церковью Спаса монастырю передают и часовую башню мазепинских стен, которая вообще никогда не использовалась как культовое сооружение!

А контроль над Верхней Лаврой — это не только акт большого идеологического значения (который для сторонников «канонического православия» будет означать именно их право на древнекиевское наследие). Это еще и колоссальное увеличение доходов монастыря, который с его иконными и свечными магазинами и спектром других услуг является, ко всему, еще и мощной коммерческой структурой. И это при том, что (согласно подсчетам ученых заповедника) этот монастырь получил из госбюджета на протяжении последних лет около 20 миллионов гривен — то есть граждане светского государства вынуждены платить церковный налог на конфессию, к которой большинство из них не принадлежит!

Впрочем, один из организаторов круглого стола в Союзе писателей, народный депутат I созыва Александр Гудима выдвигает еще и другое объяснение. Земля вокруг Лавры действительно «золотая». Но застраивать ее очередными жилищными «свечками» и офисными центрами мешает статус памятника мирового значения. Однако кольцо вокруг Лавры сужается. Дан «зеленый свет» масштабной высотной застройке территории обувной фабрики. Два небоскреба вырастут под гостиницей «Салют» (причем, окажутся выше этого, осмотрительно урезанного в те времена, когда о памятках еще заботились, сооружения). Впоследствии от знаменитого силуэта киевских гор (которому уже непоправимый урон нанесли сначала грубоватая женщина с мечом, а впоследствии — уродливое сооружение на Грушевского, 9а) останутся лишь воспоминания и старые фотографии.

Наконец, ООО «Элит сервис» собирается построить 6-этажную гостиницу по адресу Лаврский переулок, 9 (то есть в непосредственной близости от церкви Спаса на Берестове и мазепинской церкви Всех Святых над Экономическими вратами). 2 июля нынешнего года в территориально отдаленной от Лавры Академии коммунального хозяйства (Ивана Кудри, 33) под эгидой Печерской администрации уже прошли «общественные слушания» со специально подобранной публикой, одобрившие этот план. Интересно, что монастырская верхушка во главе с владыкой Павлом, которая раньше яростно воевала против значительно более скромного ресторана в парке под Лаврой, абсолютно спокойно отнеслась к этому, по-настоящему гибельному для визуального образа Лавры, проекту...

А когда Лавру все-таки исключат из Списка ЮНЕСКО, остатки приличия будут отброшены и для приближенных к власти застройщиков откроется настоящий Клондайк. Хочешь — строй под стенами мазепинских каменных стен (или вместо них; снесение немалого фрагмента вала, например, мы уже пережили) — пожалуйста. Хочешь построить небоскреб, который будет выше Большой колокольни, воспетой поэтами «Шеделя білоколонне диво», — к вашим услугам. Чтобы только взятки за разрешение и землеотвод легли вовремя и в нужные карманы.

Несомненно одно: сверхприбыли, которые получают застройщики, заставляют забыть о любых этических понятиях. И эти же деньги предоставляют возможность покупать чиновников любого ранга. Достаточно сказать, что именно с лоббистскими усилиями застройщиков Печерска связывают внезапную (и никак не прокомментированную Банковой) отмену в конце августа президентского указа о запрещении построения высоток в историческом центре Киева...

Но за эту вакханалию придется расплачиваться нам всем. Как приходится расплачиваться сегодня за принятое когда-то, откровенно коррупционное решения о застройке Троицкой площади перед Национальным олимпийским стадионом коммерческо-развлекательным центром. Оплаченные миллионные взятки давно осели на заграничных счетах деятелей бывшей горгосадминистрации (впрочем, кое-кто успешно работает и в сегодняшней), бывший градоначальник, который скрепил это решение своей подписью, находится во главе проходного «очищенного и обновленного списка» (не ЮНЕСКО, а избирательного), — а мы все имеем реальный шанс потерять сверхъестественным образом завоеванное право на проведение «Евро-2012».

Исключение Лавры с Софией из Списка мирового наследия станет для Украины несмываемым национальным позором. Но ощутимыми будут и абсолютно материальные потери — ведь именно памятники культуры привлекают в страну туристов и инвестиции. И тогда, очевидно, благодарные граждане вспомнят имена должностных лиц, которые сегодня подписывали письма и издавали приказы. Как вспомнят и имена церковных владык и светских инвесторов, которые эти приказы лоббировали. Однако менять что-либо будет уже поздно.