Коридор Фуллера

Так случилось, что фильм Семюэла Фуллера «Шоковый коридор», снятый еще до моего рождения, в 1963 году, я увидел только на днях. Сюжет жуткий: репортер криминальной хроники, стремясь во что бы то ни стало получить Пулитцеровскую премию, проводит расследование убийства пациента психиатрической больницы и, чтобы попасть туда, имитирует безумие. В конце концов, симуляция становится реальностью, мнимый больной впадает в настоящую шизофреническую кататонию.

Не знаю, как бы я воспринял этот фильм раньше, будучи менее опытным. Мне, приученному к минималистической режиссуре последнего десятилетия, «Шоковый коридор» сначала показался в чем-то чрезмерным, а в чем-то — наивным. Слишком бурно играют актеры, слишком много мелодраматических сцен, прямолинейных режиссерских приемов, слишком близки к стереотипу смешного дурачка некоторые персонажи. Сначала вообще было непонятно, почему Фуллера боготворили все киноноваторы мира, почему «Коридор» считается едва ли не лучшей лентой режиссера.

Но, несмотря на первое впечатление, этот фильм просто застрял в моем сознании и, время от времени напоминая о себе, словно блуждающее по организму инородное тело, заставляет думать и думать о нем. Это один из главных признаков великой картины.

А великие картины — это прежде всего отдельные великие кадры, считанные эпизоды, которые, впрочем, меняют историю киноискусства как такового. В «Коридоре» больше всего поражают три сцены.

Кэти, подружка главного героя, танцует стриптиз на подмостках варьете, исполняя песню о кукушке. Визуально акцентированы сугубо фетишистские подробности: роскошный боа из перьев, длинные ноги в туфельках на высоких каблуках, и вдруг камера срывается в закулисную жизнь: подружки Кэти перед зеркалами в гримерной, рабочие с реквизитом, все под ту же странную песенку — такой монтажный «сбой» превращает весь номер в по-своему безумное зрелище.

Чернокожий оратор, один из пациентов, надев ку-клукс-клановский колпак, призывает к расправе с черными и дальше во главе толпы набрасывается на одноплеменника.

Наконец поразительный образ совершенно разрушенного сознания: тот самый коридор, посредине которого под ливнем, под молниями корчится и взывает к небесам главный герой, совсем утративший разум; дождь вырывается за все границы, это уже не дождь, а необъятные цветные водопады (а фильм в основном черно-белый), — равных по силе сцен безумия в кинематографе не припомню.

Это лишь то, что приходит в голову в первую очередь. В действительности каждая история болезни здесь — это также и история США, и, в определенном смысле, история человечества. «Шоковый коридор» вполне можно назвать высокой трагедией — в одном ряду с «Эдипом» Софокла. И там, и там герой не умирает физически, но стремление к познанию истины превращается в саморазрушающий поединок с судьбой.

Похожий дождь пролился в тайных комнатах «Сталкера» Андрея Тарковского. Острохарактерные пациенты и мрачные санитары перекочевали в «Полет над гнездом кукушки» Милоша Формана. Странные девушки продолжили петь в мистериях Дэвида Линча. Идеями только из одного своего фильма Фуллер продолжает вдохновлять новые и новые поколения режиссеров. Одно останется непревзойденным и невоссоздаваемым: обезумевший коридор, в который человечество постоянно пытается загнать само себя.