Кризис идеи единой Европы

ИАН ДЭВИДСОН

Прорыв Жан-Мари Ле Пена на президентских выборах во Франции — это пощечина для ведущих французских партий, также как строгое предупреждение о недостатках конституции Пятой Французской Республики. Но уроки подъема Ле Пена выходят за рамки специфики французской политики, поскольку ультраправые партии уже давно «маршируют» во многих европейских странах, от Австрии до Португалии и от Италии до Дании.

Вопросы, которые мы должны задать, заключаются в следующем. Во- первых, является ли этот всплеск ультраправых антииммигрантских партий «строгого правопорядка» частью развивающегося кризиса в традиционной европейской модели парламентской демократии? Во-вторых, является ли это предвестником большого кризиса, ставящего под вопрос будущее Евросоюза? Я думаю, что ответом на оба вопроса будет — да.

На первый взгляд, кризис во Франции может выглядеть кратковременным. Все ведущие партии сплотятся вокруг Жака Ширака, чтобы не допустить к власти господина Ле Пена. Во втором круге выборов Ширак несомненно победит Ле Пена, и, возможно, с большим перевесом.

Но данные голосования в первом круге говорят и о другом. Ширак набрал менее 20% голосов, Ширак, Ле Пен и премьер-министр социалист Леонель Жоспен вместе набрали немногим более 50% голосов избирателей и необычно большое число избирателей осталось дома. Вкратце, Франция не хочет в качестве президента никого из этих людей, и возможная большая победа Ширака не будет означать большой степени легитимности.

Более того, президентские выборы не будут последним словом, поскольку за ними последуют парламентские выборы. Если социалисты смогут объединиться вокруг нового лидера, то президент Ширак, несмотря на свое повторное избрание, может снова получить левое большинство в парламенте.

Из результатов воскресного голосования, по-видимому, ясно, что французские ведущие партии переживают кризис легитимности. Часть проблемы сводится к тому, что большинство французских ведущих политиков до боли знакомы и скучны. Это не значит, что Ширак коррумпирован, или что Жоспен глуп, но они на виду уже несколько десятков лет.

Но более сложная проблема заключается в том, что в противоположность популистской простоте экстремистов типа Ле Пена, у французских ведущих партий отсутствуют четкие политические взгляды. Когда политик выходит к своим избирателям, он должен быть способным сказать, чего он хочет и почему, а у партии должна быть программа, с которой все ее члены в большей или меньшей степени согласны.

Крах коммунизма подорвал доверие к традиционным идеологиям левого толка, а политические проблемы национальных политических партий осложнились из-за накатившей волны глобализации. В ходе президентской кампании во Франции все знали, за что выступал Ле Пэн. Но ни у Ширака, ни у Жоспена не было четкой программы, которую они могли бы предложить, а только туманные абстрактные заявления общего характера. Ширак получил больше голосов в основном потому, что у него лучше получалось радостно приветствовать избирателей.

Французская социалистическая партия может все еще, вероятно, полагаться на лояльность избирателей в силу их атавистических убеждений или семейных традиций, но она не предлагает ввести социализм. Напротив, все знают, что правительство Леонеля Жоспена проводило ползучий, скрытый процесс приватизации и либерализации, поскольку такой процесс неизбежен в сегодняшней глобальной экономике.

Перед похожей дилеммой стоят все европейские парламентские демократии, которые эволюционировали, для того чтобы выразить некоторую версию лево-правого выбора, и которые в настоящий момент задыхаются от недостатка кислорода. В Великобритании правительство Тони Блэра делало заявления о том, что они будут «новыми лейбористами». Но за первые пять лет пребывания у власти оно своей риторикой о «третьем пути» не смогло скрыть, что следовало ультралиберальным правоцентристким политическим курсом. Только недавно, после того как было обещано выделять больше денег на национальное здравоохранение, оно, наконец, сделало заявление о возврате к своим социал-демократическим корням.

Нет никаких сомнений, что основным фактором, стоящим за спиной прорыва Ле Пэна, является беспокойство среди населения, особенно среди стариков, безработных и низкоквалифицированных рабочих — относительно глобализации и грядущего вместе с ней прессинга перемен. Эти страхи провоцируют гнев и ксенофобию, несмотря на то, что все понимают, что глобализацию нельзя победить, вышвырнув вон иностранцев.

Самым пугающим в президентской кампании во Франции является то, как мало оба ведущих лидера могли сказать о единой Европе. Как-никак, Евросоюз занимается этим на практике, и весь этот процесс в конце следующего года дойдет до наивысшей точки своего развития, когда будет заключен конституционный договор для Европы. И вскоре после этого Евросоюз увеличится на десять или больше членов из числа стран Восточной Европы.

Новая конституция поведет Европу в сторону большего федерализма. Если Союз должен функционировать с 25 или 30 членами — это подразумевает серьезные корректировки в понятии национального суверенитета. Расширение, приход большого количества бедных стран, окажут сейсмическое воздействие на политический курс Союза, неизбежны потери богатых стран. Следующий президент Франции не сможет контролировать или сдерживать силы глобализации, но он может оказывать значительное влияние на развитие Евросоюза. Итак, что Ширак и Жоспен сказали по этому вопросу? Ни слова. Почему? Потому что они боятся предстоящего кризиса.

Проект Синдикат для «Дня» Брюссель

Иан ДЭВИДСОН, советник и обозреватель Европейского центра политики