Кризис как шанс для науки. А значит — страны

Как показывает опыт человечества, ни одна общественная проблема не разрешалась без помощи науки. Ныне, когда практически во всех странах глобальной проблемой является выход из финансово-экономического кризиса, бесспорным фактом является то, что в странах, где инновационное развитие было ведущим, где науку поддерживали власть и бизнес, последствия кризиса стали не такими ощутимыми.

Зато сильно пострадали государства (речь идет и об Украине), в которых экономика строилась на использовании сырья и где не модернизировались технологии. Вообще системное инновационное развитие — это приоритет каждой технологически развитой страны, как, например, Япония, Дания, Нидерланды или Германия. В Украине до последнего времени не было стратегии инновационного развития — единой взвешенной и долговременной государственной научно-технической и инновационной политики. Именно из-за этого ныне находимся на 114-м месте по уровню защиты прав интеллектуальной собственности — рядом с Уругваем и Гватемалой, и из-за этого так тяжело переживаем кризис.

Недавно в Киеве состоялась презентация научного издания «Стратегия инновационного развития Украины на 2010—2020 годы в условиях глобализационных вызовов», авторами которого стали президент НАН Украины академик Борис Патон, министр экономики Украины Богдан Данилишин, директор Института экономики и прогнозирования НАН Украины академик Валерий Геец, директор Института мировой экономики и международных отношений НАН Украины Юрий Пахомов, ректоры ведущих учебных заведений, руководители научных учреждений и др. Как утверждают ученые, это готовая дорожная карта инновационного развития Украины. Подробнее о важности реализации стратегии в Украине — в интервью с председателем комитета Верховной Рады Украины по вопросам науки и образования, ведущим научным сотрудником Института мировой экономики и международных отношений НАН Украины, профессором Владимиром ПОЛОХАЛОМ.

— Владимир Иванович, о ценности стратегии говорят только имена ее авторов... Но насколько ныне реально изменить акценты в социально-экономической политике и действительно перейти к инновационному развитию?

— Что касается книги, то она — на 700 страниц. Кроме выступлений наших ведущих ученых, в нее вошел проект стратегии инновационного развития Украины на 2010—2020 годы, разработанный Академией наук Украины, а точнее — ее Центром исследований научно-технического потенциала истории науки им. Тодорова НАНУ, здесь есть концепция развития инновационной сферы, которую в июне этого года принял Кабинет Министров. Кроме того, Министерство иностранных дел Украины по нашей просьбе полгода готовило материалы об инновационной политике зарубежных стран. Это уникальный материал о том, какие существуют стратегии в других странах и какова там ситуация с инновационным развитием. Мы хотим принять ее на Верховной Раде и теперь она еще дорабатывается в Академии наук Украины...

Понятно, что мировой кризис — это предмет научных исследований (насколько он затянется, будет ли вторая его волна, каким будет его алгоритм), и ныне об этом говорят академик Пахомов и академик Геец — что нет единой авторитетной точки зрения по этому поводу. Но бесспорным фактом является то, что сам мировой финансово-экономический кризис показал: те отрасли экономики, те предприятия и в целом страны, которые сделали в свое время ставку на инновационость, в большинстве своем кризиса не почувствовали или пострадали меньше. Я ежегодно езжу на экономический форум в Криницы (Польша), в котором принимают участие представители более 40 стран и там известные специалисты, например, из Японии и Германии, говорят, что кризис — это определенный шанс для науки и что как раз в такое время нужно попробовать изменить мышление деловых и политических элит, государственных служащих. Очень важно этим воспользоваться сейчас. Например, Финляндия в этом году увеличила финансирование науки на государственном уровне на 14%; в Японии собираются сосредоточить финансирование на приоритетных отраслях, таких, как сфера безопасности, питание и охраны окружающей среды (это будут финансировать); в Германии предлагается финансировать научно-исследовательскую работу не всех университетов, а отдельных инновационных проектов. Ключевым в этой работе является то, что наука, бизнес и власть должны сотрудничать — этот треугольник должен быть, скажем так, равносторонним. В Японии, Германии или Финляндии кризис уже заставил посмотреть на эту ситуацию именно так. Там бизнес заинтересован в инновациях не только в силу своего мировоззрения, а в силу того, что там существуют различные способы стимулирования бизнеса поддерживать науку и инновации. Вместо этого в Украине бизнес является абсолютно равнодушным к инновациям. И проблема даже не в том, что он их не финансирует. Одна из причин, почему мы ныне имеем такие последствия кризиса, — что все эти 18 лет независимости бизнес, который рождался, хотел быстрых средств. Он капитализировал себя: создался целый класс олигархов на основе сырьевой, добывающей экономики за счет благоприятной конъюнктуры на мировых рынках. Но не модернизировав, не реконструировав, ничего не вложив в модернизацию производства, украинский бизнес во многом страдает сам. И ныне по большому олигархическому бизнесу кризис ударил бумерангом. Они хотели работать за счет сырьевой экономики и ориентировались не на высокую технологию, не наукоемкую продукцию, а делали ставку на сырьево-добывающую экономику. Поэтому проблема кризиса — это проблема нашего вектора социально-экономического развития и модели, которая у нас сложилась...

Если в 1990-м в Украине было 36% всех предприятий инновационными, в 1994-м таких было 26%, то ныне — только 13%. Украина в начале 90-х входила в семерку инновационных и интеллектуальных государств, мы стартовали с огромным интеллектуальным потенциалом, и он ныне сократился минимум вдвое. В странах Европейского Союза минимальный показатель инновационной активности имеет Португалия — 26%, Греция — 29%, но и здесь они вдвое большие, чем в Украине. А если взять Данию, то это — 71%, Ирландию — 74%, Нидерланды — 62%, Австрию — 67%. А по данным академика Бориса Патона, количество изобретателей за это время у нас сократилось в 20 раз. Думаю, что мы потеряли уже 2/3 своего интеллектуального потенциала. Мы много раз слышали от политиков, что у нас — большой интеллектуальный капитал. Но за этой риторикой происходило уничтожение этого капитала. Я это назвал термином интеллектуалоцид. Вот почему мы говорим, что технологическое отставание угрожает не только экономической, но и национальной безопасности. Кстати, в прошлом году на авторитетном Всемирном экономическом форуме в Женеве Украина среди 154 стран заняла в сфере высшего образования 46-е место, в сфере инновационного развития — 52-е, по оснащенности современными технологиями — 65-е, а в сфере защиты прав интеллектуальной собственности — 114-е.

— Как идею инновационного развития воспринимает украинский крупный бизнес?

— Я всегда задаю вопрос финансистам и промышленникам, готовы ли они ныне, во время кризиса, перейти от идеологии изнурительной эксплуатации фондов, которые стремительно обесцениваются, к идеологии экономии на инновационной основе. Я подчеркиваю, что инновационная экономика может эффективно развиваться только при условии эффективного использования интеллектуального потенциала. Т.е. развития института интеллектуальной собственности и широкомасштабного введения в хозяйственное обращение результатов интеллектуального труда. А у нас ныне интеллектуальная собственность практически не учитывается ни в себестоимости продукции, ни в балансе стоимости предприятий — она составляет менее 1% стоимости. А в Евросоюзе нематериальные активы, т.е. объекты права интеллектуальной собственности, составляют 50—68% стоимости имущества предприятий.

Ныне мы фиксируем резкое снижение технологического развития Украины. Произошла деградация в структуре экономики и резко упал ее научно-технический уровень. Какие были ориентиры в начале 90-х? Рынок и приватизация. Считалось, что это автоматически обеспечит инновационность экономики и ее конкурентоспособность. А оказалось, что автоматически ничего не бывает. Украинский бизнес, который при приватизации не учитывал объекты права интеллектуальной собственности, приватизировал практически недвижимость. Потому что не проводилась оценка прав интеллектуальной собственности. Поэтому наш кризис — следствие жадности украинского олигархического бизнеса, который стал самым большим врагом инноваций и интеллектуального потенциала нации. Мы ныне по инновационности и конкурентоспособности находимся между Уругваем и Гватемалой — на 79 месте, вместе с Кенией. Если бы в 90-х годах была избрана другая модель развития экономики, сейчас мы совсем по-другому выглядели бы. Но тогда была принята антиинновационная модель. И ныне уже стало привычным делом привлекать научных носителей украинского происхождения с полученными ими результатами в сферы инновационного развития соседних государств. Потом мы заимствуем чужие технологии, которые на самом деле являются придуманными в Украине и на это никто не обращает внимания.

— Если у нас начнет действовать стратегия на 10 лет, сможет ли Украина преодолеть пропасть и за какое время?

— Во всем нужна стратегия инновационного развития — та, которую имеют все страны. Даже Россия, Беларусь и Казахстан, не говоря о развитых странах. Поэтому ныне ее отсутствие составляет опасность для страны, ведь происходит быстротечное отставание от развитых стран мира. Кризис — это шанс переосмыслить, учесть мировой опыт. Иначе у нас не будет ни конкурентоспособной экономики, ни, соответственно, конкурентоспособного государства, хотя Украина и ныне остается лидером по развитию, например, таких наук, как физика или химия, разработка программных продуктов. Т.е. шансы еще сохраняются... Понятно, что ныне недостает средств для осуществления инвестиций в инновационные проекты и широкомасштабное внедрение в хозяйственное обращение результатов творческого труда, хотя без этого невозможен устойчивый прогресс. Но можно выбрать приоритеты, просмотреть новую парадигму модели социально-экономического развития, посмотреть на опыт стран. Поэтому мы предлагаем среднесрочную стратегию на 10 лет: сделать так, как делают правительства всех стран — определить приоритеты интеллектуального развития и их поддержать. Но если не будет главного — своеобразного общественного договора между бизнесом, государством и обществом, т.е. наукой, — то мы окажемся через 5—6 лет в последних рядах. Конечно, бизнес для этого необходимо стимулировать (возможно, еще нужен закон, который бы обязывал не истощать основные фонды, а осуществлять инновации), ведь во всем мире есть поддержка инноваций — некоторые это делают через фискальную, налоговую политику и тому подобное. Цель стратегии — включить в нее всю страну.