Леонид ЖАБОТИНСКИЙ: «У меня брал автограф молодой Шварценеггер»

ДУЭЛЬ С ВЛАСОВЫМ

— Леонид Иванович, сколько лет прошло, а многие любители спорта до сих пор еще вспоминают о вашей дуэли с чемпионом римской Олимпиады Юрием Власовым на помосте в Токио в 1964 году. О ней ходят целые легенды. Я знаю, что у вас с Власовым отношения не сложились с самого начала. В те годы Юрий говорил, что вы специально набрали большой вес, чтобы его победить.

— Он может делать любые заявления, но я всегда побеждал честно. Готовился к соревнованиям задолго до их начала. И не только физически, но и психологически, тактически. Ведь немаловажен и такой факт, как борьба характеров, нервов и к тому же надо уметь, как говорят спортсмены, в нужный момент выстрелить.

Впрочем, перед токийской олимпиадой первым начал прибегать к уловкам Власов... На острове Хортица был организован учебно-тренировочный сбор для советской команды, с которого Юрий, сославшись на семейные обстоятельства, через неделю уехал. Ну уехал, так уехал, но вдруг буквально через несколько дней узнаем, что на соревнованиях в Подольске он побил все мои мировые рекорды. Представляете мое состояние? В общем, он меня прилично завел. Правда, я еще тогда не знал, поеду ли на Олимпиаду. Лишь когда стало известно, что американцы выставят на соревнованиях двух тяжеловесов (помните, СССР и США тогда состязались во всех сферах), наш тренерский совет решил, что, мол, и мы не лыком шиты. Понятно, Власов был вне конкуренции. Тут хочу отдать должное старшему тренеру сборной Аркадию Воробьеву, который сделал все, чтобы я поехал на соревнования.

Тогда и решил заставить Власова так поверить в свои силы, чтобы он меня сбросил со счетов. Тем более что рядом с нами по результатам и близко никого не было. И он «клюнул». Ох, как он «захватил наживку», опередив меня в жиме на целых десять килограммов и установив сразу два мировых рекорда! Его даже не насторожил мой успех в рывке, ведь впереди было заключительное и его любимое движение — толчок.

А потом был для Власова неожиданный удар. Я всем своим видом показал, что отказываюсь от дальнейшей борьбы (как говорят штангисты, «по горло наелся железом»), снизив начальный вес. Это ведь было еще одним бесспорным доказательством моего крушения. Все знают: когда дерутся за первое место, подходы завышают. Атлета трудно удержать. А тут все наоборот. И он, став хозяином помоста и уже мысленно держа в руке золотую медаль в троеборье, ринулся покорять рекорды и... срезался. Я же, забытый всеми и отодвинувшийся куда-то в угол, взял тот вес, который сразу вывел меня на первое место. А ответить ему уже было нечем — не осталось походов.

— В то время поговаривали о знаменитых ботинках Юрия Власова, которые были его своеобразным талисманом и одновременно символом непобедимости. Выходит, они в тот раз не помогли?

— Да, у него на ботинках красной краской были выведены имена побежденных соперников — Андерсона, Брэдфорда, Шиманского, Ашмана, Сида, Зорка, Губнера. А вот Жаботинского там не было.

— Поговаривали, что вы специально били мировые рекорды постепенно, прибавляя к весу необходимый минимум килограммов. Дескать, за каждый мировой рекорд платили солидные деньги.

— Это все мои доброжелатели — хорошие, независтливые, бескорыстные. Был случай, когда я прибавил к рекорду сразу двадцать килограммов. Так, однажды в Болгарии политический лидер страны того времени Тодор Живков попросил меня подарить ему на день рождения новый мировой рекорд, но такой, чтобы все запомнили. Вот я и «бабахнул». Жалко было, что ли?

— Интересно, а сколько вы весили тогда и сейчас?

— Где-то 155 килограммов, а сегодня 136. Я же казацкого рода!

— По-видимому, именно это и, естественно, фактура и сыграли основную роль с выбором типажа для панорамы в Музее истории казачества на острове Хортица?

— Не скажу точно, может, у художников под рукой тогда ничего подходящего не нашлось, но что неделю позировал в костюме гетмана Сагайдачного, запомнилось мне надолго. Как вы видите, я не из хлюпиков, но стоять в куче одежды и держать в вытянутой руке булаву, поверьте, дело непростое.

— Верю, тяжеловато, конечно, но зато ваши дети и внуки, приходя на Хортицу, будут видеть главу семейства в этаком экзотическом виде.

ЗАПОРОЖЬЕ — МАДАГАСКАР — МОСКВА

— Известно, что в столицу люди из провинции (а по-моему Россия и сегодня Украину подспудно считает своей вотчиной) подаются в поисках славы, комфорта, словом, лучшей жизни. А может, их туда просто забирают?

— Все это ко мне не подходит. Ведь оказался я в Москве, когда уже сошел с большого помоста — успехи и награды минули и был списан в тираж. Есть такое не очень приятное слово, как невостребованность. Я-то уже свыкся, а каково тому же Анатолию Бышовцу, киевлянину, который сейчас руководит российской футбольной сборной? Как вы думаете, есть ли у него злопыхатели, которые мечтают, чтобы этот выскочка из Украины споткнулся? Да еще добавляют, мол, у нас в стране и своих, коренных, хватает.

Что же касается меня, то сразу после токийской Олимпиады я в Запорожье (естественно, при помощи местных властей) построил клуб тяжелой атлетики общества «Спартак» и очень хотел остаться там работать. Кроме всего прочего, задумал создать фонд Жаботинского для поддержки ветеранов, талантливой молодежи. Но услуги двукратного олимпийского чемпиона, как оказалось, Украине не понадобились. Хорошо, что сегодня в Запорожье есть сильные пловцы, прыгуны в воду, легкоатлеты, команды по разным игровым видам спорта, но что обидно — авторитетных штангистов нет.

Я же армеец, и в то время появилась возможность поехать военным советником на Мадагаскар. Кстати, одновременно со мной там находился и знаменитый полузащитник киевского «Динамо» Владимир Мунтян. Ну, а после того, как в чине полковника вышел в отставку, по сей день работаю проректором коммерческого Московского института предпринимательства и права и одновременно возглавляю в этом вузе кафедру физкультуры и спорта. Кстати, на ней ввел (все-таки хорошо и полезно иногда быть начальником!) и тяжелую атлетику, и уже несколько ребят под моим руководством стали мастерами спорта. Но если бы вы знали, с каким удовольствием я стал бы трудиться на «украинскую» штангу!

— Но, наверное, есть определенная компенсация — солидное и не безбедное учебное заведение, хоромы в престижном месте?

— Вот насчет хоромов «угадали» — я живу с женой и внучкой в однокомнатной квартире возле речного вокзала.

— Но ведь есть же машина «Волга» — вашей любимой марки.

— Вы же помните, что это не роскошь, а только средство передвижения.

— Судя по интонации, вы не прочь бы и в Украину вернуться?

— Не прочь, этот вопрос пока открыт. Ведь в Запорожье живут два моих сына. Так что, если в городе моей молодости мне найдут применение, обязательно вернусь.

ШВАРЦЕНЕГГЕР, ПЛАТОНОВ И ДРУГИЕ...

— Вы бывали в разных странах и встречались со многими людьми. Что вам запомнилось больше всего?

— Случилось это в середине шестидесятых на съезде коммунистов Австрии, в Вене, куда меня, как и многих других советских спортсменов, деятелей культуры и науки, пригласили, так сказать, для антуража, в качестве почетных гостей. Подходит в одном из перерывов атлетически сложенный серьезный паренек и просит у меня автограф. Подписал ему свою фотографию, а потом спустя много лет узнал, что в то время моим поклонником был нынешняя звезда Голливуда Арнольд Шварценеггер.

— Я знаю, что вы хорошо играете в шахматы, даже лет двадцать тому назад были судьей вашего точного шахматного матча в гостиничном номере в Кривом Роге с ныне покойным киевским гроссмейстером Игорем Платоновым.

— Это, знаете, как в народе говорят: слуха нет, но зато поет очень громко. Люблю сразиться за доской с друзьями, однажды во время джазового фестиваля в море на пароходе даже принимал участие в турнире. Если есть время, почему бы и не сыграть?

— Газете «День» исполняется ровно два года. Что бы вы нам пожелали?

— Годовщина — это хорошо, но после нее голова болит. Знакомое дело, в этом году свой юбилей уже отпраздновал. Вместе с поздравлениями скажу одно: не бойтесь нагрузок, они — путь к рекордам.